Любовный узел, или Испытание верностью - Элизабет Чедвик

– Смеешь сказать? – Кэтрин смотрела на него, прищурив опухшие веки. – Будешь великодушен?

Высказав эти слова, она быстро порылась за поясом, вынула оттуда мешочек и швырнула в лицо мужа, заставив того поспешно отдернуть голову.

– Бери! Бери все! Пойди, потри руки и посчитай в уголке!

Он посмотрел на упавший в его колени мешочек. Из открытого горла вывалилось несколько серебряных монеток. Луи сгреб их обратно, затянул ремень и нежно повесил кошелек обратно на ее пояс. Жест был не столь великодушен, как казался. По законам брака Кэтрин была и оставалась его женой. Серебро он возьмет у нее попозже, когда сам захочет.

– Сознаюсь, что я ревнив. – По его губам промелькнула тень улыбки. – Я охотно проткнул бы его мечом, но с какой стати: несмотря на все мои цели и намерения, ты-то считала себя вдовой и, насколько вам обоим было известно, вам ничто не мешало? Извини, что не могу быть настолько галантен, как тебе хотелось бы, или, собственно говоря, настолько, насколько хотелось бы мне самому.

Луи сделал паузу, затем пожал плечами.

– Но теперь, насколько я понимаю, у меня есть ты, а он остался ни с чем. Я освобожу его сегодня же.

Кэтрин поперхнулась и, мгновенно отвернувшись, выплюнула вино, которое как раз в этот момент пила. Муж молча следил за ней так же плотоядно, как следил за любовным актом. Как ни странно, но он действительно ревновал, хотя, разумеется, вовсе не собирался протыкать Паскаля мечом. Есть другие, более изощренные методы пытки.

– Освободишь под тем условием, что я буду твоей? – уточнила Кэтрин, выпрямившись. Ее голос звенел почти ненавистью.

Луи заговорил спокойно, с легким оттенком сожаления.

– Считай, что так, Кэтти, любовь моя, хотя надеюсь, что ты останешься мне верна и без подобных условий. Ты не можешь выйти за него замуж, потому что я еще жив. Ты не можешь встать рядом с ним в церкви и родить ему законных наследников. – Он взял ее руки в свои и наклонился поближе. – Клянусь честью, что буду тебе лучшим мужем, чем прежде. Я до сих пор люблю и хочу тебя. И так было всегда.

– Но ты не любишь меня настолько, чтобы отпустить, – проговорила она без всякого выражения.

– А ты действительно этого хочешь?

Молодая женщина выпятила подбородок, и ее лицо приобрело знакомое упрямое выражение. Точно так же она смотрела, когда он возвращался из пивной тремя часами позже, чем обещал, со светлыми волосами, прилипшими к тунике.

– Я хочу видеть Оливера.

Луи задумчиво смотрел на молодую женщину, взвешивая свои шансы. Можно попробовать «отпустить» и надеяться, что она выберет его, а можно оставить в качестве выкупа за свободу Оливера. Первое опаснее, но гораздо лучше, если все пойдет так, как хочется ему. Второе обеспечит доступ к ее телу, послушание и вход к королю Стефану, но не преданность, которая, собственно, и нужна. Он склонил голову.

– Как желаешь. Но я не уверен, что это к лучшему. – В его тоне проскользнула нотка неуверенности.

– Мне нужно видеть его, – повторила она дрожащим голосом.

Луи встал, стряхнул со своей элегантной туники комочки земли и кору, затем помог подняться на ноги и ей.

– Решение зависит от тебя.

Он мягко разгладил на молодой женщине платье.

– Я знаю.

Кэтрин гордо выпрямила спину, хотя вся дрожала. Луи прижал ладонь к ее лицу и нежно смахнул слезы большим пальцем.

– Раз так, то, Господом заклинаю, сделай правильный выбор, – мягко сказал он, внутренне содрогаясь от размера сделанной ставки.

ГЛАВА 19

Оливер сидел с Джеффри за игральной доской и раздумывал над своим ходом, когда дверь их тюрьмы отворилась и вошел Луи де Гросмон.

Рыцарь окинул его удивленным взглядом. Он не рассчитывал увидеть де Гросмона, пока снова не придет его очередь дежурить, особенно если учесть, что во дворе тот стоял с женщиной. Довольное выражение лица и слегка опущенные веки свидетельствовали, что свидание прошло успешно.

– Ну, теперь-то что ему надо? – пробормотал Оливер уголком рта.

Джеффри оглянулся через плечо.

– Судя по всему, тебя. Может быть, все еще надеется уговорить тебя.

– Если так, то его ждет горькое разочарование, – скривил губы рыцарь и поторопился придать лицу безразличное выражение, потому что Луи уже подходил к столику.

– Мне нужно поговорить с тобой наедине, – без обиняков заявил он и махнул рукой в сторону другого столика в углу.

Теперь, когда этот человек стоял рядом, Оливер чувствовал запах семени и мужского пота, а также слабый, но волнительно-знакомый аромат розовых лепестков. Он слегка приподнял бровь, глянул сперва на Джеффри, потом на де Гросмона и неторопливо поднялся.

– О чем?

– О твоем выкупе. Луи снова указал в угол.

Оливеру очень хотелось зарыться ногами в землю и не двигаться с места, но это было совершенно бессмысленно. Если Луи желает обсудить выкуп, стоит пойти ему навстречу. Рыцарь осмотрительно пошел к пустому столику. На нем виднелось пятно от вина и несколько капель воска от свечи, сгоревшей вчера вечером.

– И что же с моим выкупом? – осведомился Оливер, когда Луи присоединился к нему. – Ты внезапно решил поднять ставки?

Луи присел на стол и слегка наклонился к рыцарю.

– Скажем так: ставки изменились.

Оливер немедленно уселся на скамью и скрестил руки, показывая, что не склонен к интимности и ничуть не удивлен.

– С чего бы? – язвительно поинтересовался он. – Я неожиданно разбогател или приобрел такой вес, что моя ценность невероятно возросла?

Де Гросмон улыбнулся губами, но не глазами: они были такими же настороженными, как у Оливера.

– Ты приобрел вес, причем настолько, что можешь забирать оружие и уходить.

Попытка сохранить невозмутимость позорно провалилась. Рыцарь опустил руки и уставился на де Гросмона широко раскрытыми глазами.

– Я могу идти? – повторил он с возрастающим недоверием.

– Когда хочешь, – развел руки Луи. – Вставай и уходи. Никто тебя не задержит.

– Ха! Не верю!

– Это так, клянусь своей душой, – перекрестился Луи. Оливеру осталось только в полной растерянности всплеснуть руками.

– Но почему?

Де Гросмон уронил руку, которой крестился, немного помялся, затем взглянул на рыцаря алчными горящими глазами.

– Кэтрин.

Краска бросилась в лицо Оливера, сердце тепло стукнуло. Перед мысленным взором промелькнула недалекая от истины картина: Кэтрин, с упрямо вздернутым подбородком, въезжает в Рочестер, не позволяя никому и ничему встать на ее пути.

– Она здесь? – быстро спросил он.

– Да, здесь, – кивнул Луи.

Думы Оливера были так полны образом Кэтрин, что понадобилась еще минута, прежде чем всплеск радости нарушили другие соображения. Тем острее и глубже вонзились в его мозг интимность, с которой Луи произнес «Кэтрин» без всяких иных добавлений, словно он хорошо ее знал, воспоминания о женщине в красном платье и темном плаще, тяжесть век де Гросмона от только что полученного удовольствия. Словно молотом обрушилась мысль, что Кэтрин заплатила этой змее выкуп собственным телом.