Досье Сарагоса - Пьер де Вильмаре

Я расспрашивал его семью, его родственников и близких друзей, его трех лю-бовниц, так же как Моссад и другие «службы», но это ничего не дало. Только Москва знает конец этой истории.

FP: Вы видели Бормана после войны и однажды говорили с ним в 1949 году (то-гда как все говорили, что он погиб в Берлине в 1945 году). Вы можете расска-зать об этих событиях?

Вильмаре

: Фактически я говорил с Борманом только в 1949 году, когда он ре-шил оставить свое секретное убежище в Богемских горах, чтобы уехать в Ар-гентину. Однако еще раньше я встретил его просто случайно, когда я ехал по лесной дороге в районе Деггендорфа на границе с Чехословакией, и он пересек эту серпантинную дорогу прямо перед моим автомобилем. Что касается пере-проверки, то у меня была база на берегу Боденского озера, и я действовал там под видом добровольно уехавшего туда в 1949 году француза, который зани-мался бизнесом и оказывал услуги немцам, которые брали в свои руки эконо-мику своей страны, используя мои связи во властных структурах. И вот одна-жды ночью один из моих австрийских помощников привел меня к шале, сосед-ним с моими. Там был некий господин Бидерман, а на самом деле Борман, и он просил получить временный пропуск от французской службы пограничного кон-троля на немецких и австрийских границах, чтобы он мог поехать в соседнюю Швейцарию. Спустя три дня после того, как «Бидерман» прибыл в Швейцарию, я обменялся парой слов с ним. Он не знал, что я знал…

Наблюдение за его маршрутом позволило мне проследовать за ним в Цюрих и затем, оттуда в Аргентину. Я также узнал о некоторых из его связей в Швейца-рии, таких как один бизнесмен и его брат — немцы, которые купили себе швей-царское гражданство в 1943 году, и мирно жили в Цюрихе в то время.

FP: Владимир Буковский, который написал предисловие для этой книги, заме-тил, что в течение 60 лет никто не хотел говорить об этих фактах. Откуда такая оглушающая тишина?

Вильмаре: Буковский очень хорошо знает, почему в Германии все предпочитали молчать в прошлом и молчат даже сегодня об истории Бормана и Мюллера, так же как обо всем другом относительно сотрудничества между нацистами и Сове-тами. Слишком много людей обманывали, лгали, и некоторые из них все еще живы. Действительно ли немецко-советский тоталитаризм — две стороны одной медали? Это одна и та же медаль.

FP: Почему Моссад запретил дальнейшие операции против Бормана (в Южной Америке) и против Йозефа Менгеле?

Вильмаре

: Моссад выполнял приказы сверху, и в них было сказано: не трогать Бормана, Менгеле или других. В то время, в 1947–1959 — дата смерти Бормана — израильские, немецкие, французские, американские и другие спецслужбы со-трудничали и координировали свои действия. Раскрытие этих «историй» озна-чало бы вытащить на поверхность слишком много деталей секретной истории отношений Востока и Запада, и Москва была бы в таком же неудобном положе-нии, что и другие. Потому все молчали и продолжают молчать. Даже в архивах «Дрезднер Банка», которые были раскрыты и опубликованы в феврале 2006 года, есть много фактов, которые были похоронены и предназначались только для специалистов, которые имели право заниматься ими, но историки не смеют поступать так — это означало бы признать существование весьма неприятных поступков, хороших связей и нарушения обещаний, в которые были замешаны нацисты, Советы и другие с 1900 года до падения СССР в начале 1990-х.

FP: Пьер де Вильмаре, большое спасибо за то, что вы пришли к нам сегодня.

Вильмаре

: И вам тоже большое спасибо, это было также и для меня честью и большим удовольствием.

Источник: http://archive.frontpagemag.com/readArticle.aspx?ARTID=5380284

Дополнение 2

Досье «Сарагоса» Пьера де Вильмаре

Борман и Гестапо-Мюллер после 1945 года…

Александр Владимирович Фоменко

политолог

Осенью 1990 года, сидя в уютной гостиной дома Пьера де Вильмаре в Норман-дии, я впервые услышал от него, что Мартин Борман вовсе не погиб в бункере в 1945 году, — и поежился. Но ветеран деголлевских спецслужб и автор много-численных исторических исследований спокойно продолжал объяснения: «Я это знаю, потому что я сам перевозил его в моей машине в 1947 году в Австрию, а затем он, через Швейцарию, оказался в Аргентине… Я рассказывал обо всем этом в европейских газетах. И никогда известные историки, гораздо более из-вестные, нежели я, великие историки — не пытались выяснить, является это правдой или нет. Была полная тишина! Нет никакой возможности выяснить ис-тину в деле Бормана. Все блокировано…»

Суть этой версии сводится к тому, что Борман в 1945 году исчез из берлинских развалин, через пару лет перебрался в Латинскую Америку, умер в январе 1959 года в Парагвае и был похоронен на немецком кладбище в местечке Ита, на юге Асунсьона. Но три или четыре года спустя его останки были перевезены в Бер-лин и вновь захоронены на месте уже запланированных строительных работ. Зимой 1972/73 года их, разумеется, нашли строители — что послужило доказа-тельством смерти «серого преосвященства» фюрера в 1945 году.

В интервью газете «Орор» 30 июля 1974 г. де Вильмаре обвинил западногер-манского прокурора, ведшего берлинское дело, в попытке использовать обнаружение останков как повод для закрытия «досье Бормана». Несмотря на то, что стоматолог Райдар Зогнэс обнаружил в челюсти, принадлежащей скелету Бормана, остатки очень специфической глины — и именно из местечка Ита в Асунсьоне! Глины, не существовавшей в Берлине! Историк и юрист Хью Томас пытался обратить внимание прессы и специалистов на эту странную «деталь», но, разумеется, безуспешно.

В те годы и Советы, и Запад по разным причинам были равно заинтересованы в закрытии дела Бормана — как, впрочем, и дела Мюллера.285

Причины эти разъясняются в новой книге, вышедшей в 2002 году в серии «Раз-ведка и тайная война», научный совет которой пестрит именами и званиями ис-ториков и отставных разведчиков. Получив в 1995–1996 гг. около сотни доку-ментов из досье «штази» на Бормана (с помощью Томаша Мяновича, постоянно-го корреспондента «Свободной Европы», и при посредстве пастора Гаука, под чьим контролем находились восточногерманские архивы после падения Берлин-ской стены), де Вильмаре сумел существенно дополнить свою версию послево-енной «большой игры» с участием «политических призраков». Автор погружает читателя в предысторию и подробности той многолетней тайной операции, в которой, начиная с поворотного в военном отношении 1943 года и вплоть до не менее поворотного, в отношении политическом, 1951-го, участвовали руководи-тель советской контрразведки СМЕРШ Виктор Абакумов, Мюллер и Борман. «Первый — с благословения Сталина; остальные— без ведома Гитлера, но при очевидном потворстве Гиммлера», — утверждает де Вильмаре.

Именно участием в «большой игре» со Сталиным объясняет де Вильмаре и жесткое сопротивление Бормана попыткам военных создать союзную вермахту отдельную Русскую армию, и ту поразительную медлительность и пассивность, которую Мюллер и Гиммлер проявили непосредственно перед и в день покуше-ния на Гитлера 20 июля 1944 г. — хотя о заговоре они знали заранее. Впрочем, после провала покушения Мюллер действовал достаточно решительно и хлад-нокровно — против ненавистного англофила Канариса, явно не имевшего «про-восточных симпатий».

Ссылаясь на данные, полученные им после войны от людей из близкого окру-жения Бормана и Мюллера, а также на многочисленные южноамериканские публикации 1947–1950 годов, автор утверждает, что Борман намеревался после войны возглавить Германию, союзную с СССР, — как это было в идиллические времена договора в Рапалло или пакта Молотова — Риббентропа. А Мюллер видел себя великим полицейским — стражем этого «нового евразийского порядка». Впрочем, в случае отказа Москвы они были готовы предложить услуги своей сети и Западу в случае его нового — и неизбежного, по их мнению — конфликта с Востоком.

Не все их надежды сбылись, но все-таки Мюллер и Борман сумели — каждый по отдельности — продолжить после 1945 года достаточно бурную деятельность. Причем вдалеке от следователей и судей Нюрнбергского трибунала, которые, под неусыпным оком союзнических спецслужб, старались свалить ответствен-ность за все несчастья России и Европы на менее удачливых руководителей нацистской Германии, не запятнав при этом чистых риз победителей.286

За кулисами же, как и в довоенное время, продолжалась реальная работа ре-альных людей, не особенно обращавших внимание на политические ярлыки, ими самими и расклеивавшиеся. Согласно де Вильмаре, уже 10 июля 1944 г. на встрече в Страсбурге с ведущими промышленниками и банкирами страны Бор-ман и Мюллер конкретизировали планы по переводу за границу около 700 мил-лионов долларов — трех четвертей тайной имперской казны. С этого времени в испанской Сарагосе начала действовать группа немецких дипломатов и пред-принимателей, ставшая неформальным экономико-политическим штабом Бор-мана — вплоть до его окончательного отъезда в Аргентину.