Темное наследство - Арианна Буммарко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ничего мне не хотелось так сильно, как рассказать обо всём Янэ, своему верному оруженосцу. Потому что, если и был на свете человек, способный решить мои проблемы, так это именно она. Но я уже втянула в это дело Петру, и если втяну ещё и Янэ, это будет уже слишком.
– Я больна, у меня рак, – вырвалось у меня. Я тут же подумала, что, если бы я верила в Бога, он бы обязательно покарал меня за такую ложь.
От этого признания Янэ дар речи потеряла. Она стояла, опустив глаза, и теребила в руках ручку.
– По тебе не скажешь, – выдала она наконец.
– Вот как? Разве я не выгляжу усталой? – спросила я.
– Усталой да, но не больной. Мне действительно ужасно жаль. Насколько всё серьезно?
– Я не хочу об этом говорить. – Я покраснела. От такой бессовестной лжи мне стало не по себе.
– А Алиса?
– Я ничего ей пока не говорила.
Янэ опешила:
– Но ты должна обязательно ей сказать! Как можно скрывать такое от собственной дочери? Разве ты не понимаешь, что рано или поздно она всё равно узнает?
– Мне очень жаль, что ты так расстроилась, но я делаю всё, что могу, несмотря на обстоятельства, – ответила я.
– Значит, насколько я понимаю, ты собираешься сворачивать дела. В таком положении пиар-агентство – это действительно последнее, о чём стоит думать.
Теперь Янэ выглядела озабоченной.
– Вовсе нет. На этот счёт у меня есть план… – Но меня перебил звонок в дверь. – Это Робин Улофссон, – пояснила я. – Я назначила ему встречу. Мне удалось кое-что придумать. И он больше не будет атаковать тебя своими имейлами.
– Спасибо, конечно, но ты действительно в состоянии работать? – обеспокоенно спросила Янэ.
– Пока могу, буду держаться. – И, поднявшись со своего кресла, я пошла открывать дверь.
Янэ осталась сидеть, уставившись перед собой невидящим взглядом. На пороге я обернулась и посмотрела на неё. Если бы на месте Янэ была бы другая девушка, я решила бы, что она сейчас расплачется.
Я пригласила Робина Улофссона в свой кабинет и рассказала ему о новых планах по продвижению его проекта. Встреча получилась короткой. Как я и ожидала, Робин без возражений принял моё предложение. В первый раз за долгое время он покидал агентство в приподнятом настроении. Я была уверена, что мне удастся осуществить свой замысел и привлечь внимание к его фигуре.
Янэ с апатичным видом продолжала молча сидеть на своём стуле. Я чувствовала себя виноватой перед ней, но что я могла сделать прямо сейчас? Я надеялась, что когда-нибудь смогу рассказать ей правду.
Я двигалась через силу, стиснув зубы. Обратный отсчёт начался – план ограбления вот-вот начнёт претворяться в жизнь. Вдвоём с Петрой мы срывали со стен в кабинете Эрика рисунки, чертежи, фотографии и складывали всё в пластиковую папку.
– Я сожгу это в камине, когда Алиса уедет в Нью-Йорк.
– Она уезжает?
– Да, для неё слишком опасно здесь оставаться. Пусть какое-то время поживёт с отцом. Честно говоря, она этому совсем не рада, но мне удалось её уговорить.
Я заперла бумаги в ящике письменного стола, а ключ спрятала на самую верхнюю полку книжного шкафа.
– Хорошо, что всё идёт к концу! – воскликнула Петра.
Последние её слова потонули в звуках громкой музыки, доносившей из твоей комнаты.
– Это Алиса. Надо же, уже на ногах. Не помню, чтобы она так рано вставала в выходной день, – заметила я. – Милая, ты не могла бы убавить звук? – крикнула я тебе.
Никакой реакции. Музыка громыхала по-прежнему.
Я направилась к двери:
– Пойду посмотрю, что там у неё.
– Подожди-ка, я кажется, узнаю эту мелодию. Это ведь очень старая песня. Как звали того парня? – задумчиво протянула Петра и принялась подпевать.
– Бруно Валль, – со вздохом сказала я. – Как же я была влюблена в него… Это что-то вроде новой версии одной из его старых песен.
– Я тоже была в него влюблена, только боялась в этом признаться. Родители были очень религиозны, а Бруно считался наркоманом и лигистом. Помнишь, «Лигу свободной любви» предавали анафеме на каждом перекрёстке? Старшие боялись его как огня.
Я принялась подпевать:
– «…но в этом нет моей вины…»
– «…меня дурачили они… идёт охота на меня, идёт охота…» – подхватила Петра.
И тут мы обе, как по команде, замерли и ошалело уставились друг на друга.
– Это же та самая песня, которую пел Роберт, когда давал свидетельские показания, – выдавила Петра.
– Что же это значит? – спросила я.
Она порылась среди бумаг и ещё раз перечитала протокол допроса.
«Семья. Посадите семью. Оставьте в покое мелких сошек, этих бедных наркош, вынужденных заниматься контрабандой. У них и так нет никакой жизни. Лучше засадите за решётку семью. Они втягивают в свои игры невинных людей. Они повсюду. Даже на радио.
