Прах и Тьма - Кортни Гулд

– тринадцать лет? Может быть, вы догадывались, что все это не так хорошо.

Алехо прикрыл рот ладонью.

– Они были детьми, Фрэнк. Они были друзьями твоего сына.

– Кстати, о Джоне, – сказал Пэрис, – кто из вас вырубил его?

Эшли встретилась взглядом с Алехо. Итак, Фрэн ушла из дома. Они действительно были здесь одни. Эшли могла только надеяться, что Фрэн позовет помощь.

– Это уже не так важно. – Пэрис посмотрел на верстак с инструментами. – Вы же понимаете, что я не могу выпустить вас отсюда.

– Еще не слишком поздно, – сказал Алехо. – Тьма сильна, но ты можешь не слушать ее. Брэндон мог.

– Не слишком поздно для чего? Я убивал людей, Алехо. – Пэрис прочистил горло. – Кроме того, она исчезла. Сейчас здесь только я. Это то, кем я всегда должен был быть.

Алехо покачал головой, широко раскрыв глаза.

– Если она не с тобой, то где?

– Вообще-то сейчас она должна быть с вашей дочерью. Сказала что-то о полном цикле. Я не понял, что это значит. По какой-то причине у нее была настоящая обида на вашу семью. Я старался держаться от этого подальше.

Выдох Алехо был резким. Его кулаки сжались, но выражение лица не было сердитым. Это была печаль, очень близкая к настоящему страданию. Однажды он потерял свою дочь и теперь мог потерять ее снова, и он ничего не мог с этим поделать. Это тяготило и Эшли. Если бы они с Логан просто покинули Снейкбайт, ничего бы этого не произошло. Логан была бы в безопасности.

– Вы помогали нам искать Тристана, – сказала Эшли. – Почему?

Пэрис нахмурился, и это было похоже на удар ножа в живот Эшли.

– Это моя работа.

Алехо медленно потянулся за телефоном в заднем кармане.

– Ты собираешься убить нас? К тому моменту, как ты закончишь, в Снейкбайте никого не останется. Ты думаешь, люди не сочтут это подозрительным?

– Думаю, после вас двоих я отправлюсь в путь. – Пэрис положил руку на пистолет, висевший в кобуре у него на поясе. – Джон еще не знает, но он поймет.

Джон Пэрис был определенного вида монстром, но Эшли сомневалась, что он относится к тому типу монстров, которые могли бы это понять. Тристан и Баг были друзьями Джона. До недавнего времени Джон тоже был другом Эшли. Когда он узнает, что его отец был тем, кто убил их всех, когда он узнает, что его отец был причиной того, что он остался без друзей, это уничтожит его. Этот мужчина был далек от того Пэриса, которого она знала, живя в другом мире.

Он вытащил пистолет из-за пояса.

Алехо ахнул.

«ТермоГейст» с грохотом ударился о пол подвала, глухой хлопок эхом отразился от стен. Красный свет в верхней части устройства сменился на пугающий синий, затем снова стал красным, а сквозь пластиковую оболочку поднимались клубы черного дыма. Алехо осторожно сжал ладонь, прижав большой палец к полоске обожженной кожи под пальцами.

– Что?… – Эшли вздрогнула.

Внезапно воздух стал тяжелым, как будто слой звука исчез, открыв под собой бесконечную пропасть тишины. В ушах у нее зазвенело от тишины. Алехо тоже это почувствовал – он отшатнулся, схватившись за перила лестницы для равновесия. «ТермоГейст» на полу продолжал дымиться, дребезжать и сыпать искрами. Она почувствовала запах Тристана, как всегда поначалу. Солярка, и свежескошенная трава, и успокаивающий, нечеткий запах солнечного света. Прежде чем исчезнуть, он должен был сделать еще одну вещь. Он ждал.

Шериф Пэрис почесывал низ подбородка. Его лоб нахмурился в тихой ярости.

– Что это такое?

Эшли почувствовала на языке привкус электричества. Комната была наполнена воплями горя. Ярость Тристана переполняла Эшли до такой степени, что она не могла дышать, она не могла видеть собственными глазами, она не могла вспомнить свое собственное имя. Она почувствовала руки на своем горле, широкие и мозолистые ладони. Она увидела грифельно-голубые глаза Пэриса, пристально смотрящие ей в глаза, почувствовала, как спины коснулись снежинки, у нее закружилась голова от осознания того, что она скоро умрет.

В ту ночь, когда он умер, Тристан был так одинок.

Это было последнее, что он почувствовал.

Пальцы мягко сомкнулись вокруг запястья Эшли. Алехо наклонился вперед, пока его глаза не оказались на ее уровне, его улыбка была горькой и теплой одновременно.

– Возвращайся. Эти воспоминания принадлежат ему, – сказал он. – Не следуй за ним.

Эшли сглотнула.

Даже если Пэрис не видел того, что видела она, он чувствовал то, что чувствовала она. Его глаза дико шарили по углам подвала, словно он мог разглядеть Тристана в тени; как будто, увидев его, он остановится. Эшли задавалась вопросом, понял ли он вообще, что это был Тристан. Он попятился к стене подвала, прижавшись ладонями к бетону, но было слишком поздно.

Тристан возник в пространстве между Эшли и Алехо и на мгновение стал самим собой. Он заполнил своими широкими плечами пространство между ними, сейчас он был намного больше, чем просто воспоминание. Как будто его вытащили из спальни Эшли в тот последний момент, живым и здоровым. Как будто присутствие Эшли и Алехо придало ему достаточно сил, чтобы он наконец смог стать настоящим. У него были волосы цвета меда, ярко-голубые глаза и ямочки в уголках рта.

У Эшли заныло в груди от призрачного ощущения: а вдруг ничего этого никогда не было? На мгновение Тристан встал рядом с ней и повернул время вспять.

Выражение его лица стало серьезным. Он пересек комнату одним прыжком, и больше он уже не был Тристаном. Он был размытым белым пятном, перемещающимся по пустому пространству как маленький ураган. Он обернулся вокруг шерифа Пэриса, и сразу за пятном Эшли увидела глаза Пэриса.

Страх.

Он знал, что именно так он и умрет.

Статические помехи в воздухе усилились, и Эшли рухнула на колени, зажав уши ладонями. Где-то в помехах раздался крик, низкий, гортанный и смертельный.

Чье-то тело ударилось об пол.

Заряд в воздухе погас.

Была только тишина.

– Господи, – прошептал Алехо.

Эшли открыла глаза и увидела это. Тело шерифа Пэриса было прислонено к стене подвала, шея изогнута, руки раскинуты. Он смотрел в никуда, и его глаза были широко раскрыты от страха. Ей не нужно было проверять пульс Пэриса, чтобы понять, что он мертв. За последние несколько недель она повидала трупов больше, чем ей полагалось.

Снова появился Тристан. Его плечи поникли, когда он материализовался в холодном подвальном воздухе. Он осел на пол, как холодный порыв ветра, и выглядел усталым.

В заднем кармане Алехо зажужжало, нарушая тишину. Дрожа, он вытащил свой телефон, и Эшли