Леди и Волк - Джулия Берд

— Здесь лежит Элизабет, — отрешенно сказал Джон, указывая на могилу поменьше, — а здесь Гиль.

Внезапный порыв сильного ветра подтолкнул его к могилам, словно хотел, чтобы старик обнял свою семью. Но, удержав равновесие, он выпрямился и продолжил:

— В ту ночь, когда Гиль и Маккормик отправились к королю, в нашу дверь постучался маленький мальчик. Он сказал, что мой сын убит, и отвел меня к бездыханному телу. — По иссохшему лицу мужчины текли слезы. Они текли и исчезали в его бороде. — Мой мальчик лежал на обочине рядом с Маккормиком недалеко от замка. В его груди была глубокая рана, и кровь растекалась по дороге. Я нагнулся, чтобы обнять его тело, но оно уже было холодным. Словно ребенка, я поднял своего мальчика на руки и уложил на лошадь. И тогда мне в голову пришла мысль, что он вез что-то очень важное, иначе его не убили бы. Как сказал паренек, Гиль выполнял поручение сэра Стефана. Я обыскал его и Маккормика, но ничего не обнаружил. Шагов через тридцать от них я заметил еще одно тело. По-видимому, одного из убийц сына. Предполагая, что драгоценный груз может находиться у него, я обследовал его одежду. Опять ничего. Еще одного негодяя я обнаружил намного ближе к замку. Судя по количеству ран, он умер от потери крови и, слава Богу, не успел вернуться к Марлоу. То, что я искал, находилось у него. Возле замка мне сказали, что сэр Стефан в тюрьме. Поэтому я развернулся и отправился в Даунинг-Кросс, увозя с собой свиток и медальон. Мне казалось, что все усилия сэра Стефана пропали даром.

Кэтрин и Мэркхам хранили почтительное молчание.

— Я положил медальон с Гилем, миледи, — продолжил Джон. — Мне казалось, что он заслужил эту честь.

Кэтрин сочувственно кивнула ему. Смертельный холод охватил ее сердце, когда она поняла, что придется раскапывать могилу.

— Вы можете забрать медальон, миледи, — тихо произнес старик, — если сможете… Я не смогу. Мне… не пережить такого зрелища.

Джон отступил назад. Мэркхам с ужасом смотрел на Кэтрин.

— Миледи, — прошептал он, — вы не можете вскрыть могилу. Это страшный грех. Если вы сделаете это, то будете вечно гореть в аду. Вас отлучат от церкви!

— Вы считаете, что добиваться справедливости — это страшный грех? — спросила она. Девушка сама была измучена собственным страхом, но злилась на Мэркхама, что он был еще трусливее, чем она.

— Каковы бы ни были ваши доводы, они не могут быть настолько вескими, чтобы раскапывать могилу и извлекать оттуда медальон.

— Я делаю это ради Стефана. Этот медальон принадлежит ему.

Логика девушки поразила рыцаря на мгновение. Немного помолчав, он посмотрел на нее с состраданием.

— Все-таки это грех. Вы сгорите в аду.

— Убирайтесь отсюда! — крикнула Кэтрин. Ее застывший от ужаса взгляд был прикован к могиле.

Мэркхам отступил, словно его ударили. Он оставил ее одну, доведенную до отчаяния борьбой между необходимостью и страхом.

Кэтрин даже вообразить не могла того, что ей предстояло сделать. Ее трясло, как в лихорадке. В этот момент она могла думать только о Джордже. Как посмотрит на это он, разложившийся, холодный и одинокий? Ах, Джордж! Любимый брат!

«Молись за мою душу, Кэтрин, или я сгорю в аду».

Сколько можно прятаться от этих мыслей? Она обещала Джорджу пойти в монастырь и отказаться от Стефана, но не выполнила ни то, ни другое. А теперь она хочет бросить вызов церкви, нарушив покой умершего. Ради чего? Чтобы помочь Стефану. Но заслуживает ли он такой жертвы? Достоин ли того, чтобы она пошла наперекор самому Господу Богу?

Кэтрин упала на колени и прикоснулась к холмику смерти. Сможет ли она разрыть могилу, чтобы взять то, что ей отчаянно необходимо?

«Не запачкай свои руки, моя прелесть», — вспомнились ей слова брата, когда она собиралась хоронить любимую птичку. Тогда Кэтрин было всего восемь, но она до сих пор не могла забыть, какой искренней любовью и ослепительной улыбкой было озарено его лицо. Его прекрасное лицо, обрамленное золотистыми волосами.

«Ты у меня словно ангел с небес! — добавил Джордж. — Сотри землю со своих прелестных маленьких пальчиков, Кэйт».

Девушка одернула руки и стряхнула песок с кончиков пальцев.

— Прости меня, Стефан, — прошептала она, — но я не смогу этого сделать.

Стефан в оцепенении стоял у окна своей комнаты. Он был похож на ходячую смерть. Абсурдность происходящего приводила его в ужас.

Он смотрел на вереницу деревенских жителей, которые всю ночь ходили вдоль крепостного рва. Они жгли факелы и швыряли камни в ворота. Вот и сейчас человек пятьдесят деревенских и бюргеров громко кричали:

— Смерть инквизитору!

Они боялись, что Ламорт приговорит к смерти кого-нибудь из них, и объединились, чтобы сопротивляться.

Стефан не ожидал от простого люда ничего подобного. Это, с одной стороны, доказывало, что его затея имела успех, а с другой, — демонстрировало единодушную решительность деревенских.

Чем больше он размышлял о происходящем, тем больше светлело его лицо. Он был еще далек от окончательной победы. Расследование хоть и медленно, но продвигалось в нужном направлении. Его откровенные вопросы вызывали бурю негодования среди бюргеров и обитателей замка, настроенных против Марлоу.

Но каковы бы ни были достижения Стефана, они не приносили ему радости, поскольку Кэтрин исчезла. Она уехала, не сказав ему ни слова! Скорее всего, как он предполагал, она отправилась на розыски послания и медальона.

— Дьявол! — раздраженно пробормотал Стефан, нахмурив лоб. — Почему она всегда идет наперекор моим желаниям?

Хотя он понимал, что поступок девушки был вызван суровой необходимостью, ее отчаянная самостоятельность всегда была для него словно кость в горле. Но Стефан скорее не злился на нее, а беспокоился. Где она? Почему еще не вернулась?

Он отвернулся от окна. Осуждая себя за эгоизм, а девушку — за непослушание, он молил Бога, чтобы ее поездка оказалась успешной. Он смотрел на танцующие языки пламени, осознавая, что без помощи Кэтрин ему не обойтись.

— Боже, помоги ей! — шептал он.

Внезапно дверь в его комнату распахнулась и тут же захлопнулась. Он считал, что закрыл ее на засов. Нащупав рукоятку кинжала, он был готов убить любого, кто посмеет раскрыть его тайну.

Стефан сжал оружие в руке и резко развернулся. Перед ним стояли двое, лица их были скрыты под капюшонами. Ботвелл и Крамер? — была его первая мысль. Но они уже скидывали капюшоны.

— Рамси! Джеффри! — радостно воскликнул Стефан и бросился к ним с раскрытыми объятиями. Джеффри отошел, чтобы закрыть дверь.

— Я ожидал увидеть инквизитора! — разочарованно сказал Рамси. — Но это же вы, сэр Гай!