Вся правда о нас - Макс Фрай

Магистры знают, сколько бы я там дрых, если бы не Джуффин. Его кошмарная привычка время от времени будить меня с утра пораньше на этот раз оказалась мне на руку. По крайней мере, я не успел простудиться на предрассветном ветру.

«Я так понимаю, ты ещё в Саллари?» — спросил он.

«Правильно понимаешь, — согласился я, лязгая зубами от холода. — Слушай, а есть такое заклинание, чтобы быстро согреться? Какое-нибудь попроще, чтобы ты сейчас объяснил, и я сразу научился?»

«Самое доступное тебе заклинание называется «одеяло» и извлекается из Щели между Мирами максимум за минуту. Хотя мне кажется, в последнее время ты справляешься гораздо быстрей».

«Ну точно! — восхитился я. — А заклинание для молниеносного возвращения к жизни называется «горячий кофе» и добывается ровно тем же методом. Гениально. А я спросонок не сообразил».

«Спросонок? — изумился Джуффин. — Ты что, улёгся там спать?»

«А почему нет? Обстановка располагает. Тут даже деревья дрыхнут без задних ног. И море рядом шумит, и камни, представляешь, тоже шумят, как море. Полдела, к тому же, сделано. В глубине души я надеялся, что вторая половина дела придёт ко мне сама и, к примеру, предложит подушку. Законы гостеприимства, то-сё… Но, похоже, зря. Ладно, сейчас согреюсь и отправлюсь её искать».

«Хорошее дело», — откликнулся Джуффин. И замолчал.

Я тоже помалкивал, потому что как раз сосредоточился на Щели между Мирами. С ней такая трудность: прежде, чем добудешь нужную тебе вещь, надо более-менее чётко представить, откуда именно ты её сейчас утащишь. Ну или не представить, а увидеть это место таким, каково оно есть — где-то бесконечно, недостижимо далеко и одновременно вот прямо тут, под рукой. До сих пор точно не знаю, как на самом деле работает это колдовство: то ли воля мага буквально из ничего создаёт в каком-нибудь потаённом кармане Вселенной склад, полный полезных вещей, то ли мы всё-таки грабим совершенно конкретные, реально существующие лавки, кафе и частные квартиры. Я склоняюсь ко второй версии: не зря же в моей прежней жизни было так много совершенно необъяснимых пропаж. Приятно думать, что причиной тому не патологическая рассеянность, а магический круговорот вещей во Вселенной.

Но речь сейчас не о том. Просто я хотел добыть себе одеяло и спросонок долго не мог сообразить, где их, собственно, берут. Что именно следует рисовать перед внутренним взором? Рынок? Чью-нибудь спальню? Фабрику? Склад? Магазин? В такой ситуации не до разговоров.

«Неужели так и не спросишь меня, ходил ли уже кто-нибудь в «Свет Саллари» проверить, как у них дела? — наконец удивился Джуффин. — В прежние времена ты бы плешь мне проел».

«Да я и сейчас готов, — заверил его я. — Давай сюда свою плешь. Проем, не сомневайся. Только сперва разберусь с одеялом… Вот! Всё получилось, только оно почему-то оранжевое с розовыми сердечками, представляешь? Сэр Мелифаро от зависти лопнул бы. Ладно, пока темно и безлюдно, сойдёт… Так. Ну и что же у нас, собственно, со «Светом Саллари»?»

«А как ты сам думаешь?»

«Думаю, всё у них отлично».

«Ну, хвала Магистрам. Наконец-то ты перестал себя недооценивать».

«Надеюсь, судьба тоже перестала меня недооценивать. И уяснила, что не надо пытаться лишить меня любимого супа из не-муяги. И, тем более, котлет из не-козы. Моему терпению есть предел».

«А я-то ещё удивлялся, почему ты принял это историю так близко к сердцу, — обрадовался Джуффин. — Но теперь всё встало на места».

«Рад, что мы наконец пришли к полному взаимопониманию. И впредь ты тоже поостережёшься силой отнимать у меня жратву. А кстати, откуда стало известно, что с урдерцами всё в порядке? Кто к ним заходил?»

«Да ясам и заходил. Интересно было на них посмотреть. Изменил облик до такой полной неузнаваемости, что даже Куруш счёл за благо от меня спрятаться, и пошёл. Просидел там почти до полуночи. И да, вполне понимаю, почему ты не раскусил эту компанию раньше. С виду люди как люди. Несколько более милые, чем мы привыкли, но мне бы тоже в голову не пришло, что с ними что-то не так. А ведь считал себя очень опытным специалистом, буквально несколько часов назад».

«Ну и как тебе урдерская еда?»

«Честно говоря, я так и не понял, почему вы все от неё в таком восторге. Всё-таки повара мадам Жижинды на пару дюжин голов выше этого красавчика. Хотя конечно для сновидения, примстившегося дереву, которое вообще ничего не смыслит в человеческой кулинарии, он большой молодец».

Я даже спорить не стал. Если сэр Джуффин Халли желает считать, будто «Обжора Бунба» — единственный приличный трактир в столице, пусть остаётся при своём мнении, переживу.

«Надеюсь, какое-то время спустя твоя кумонская подружка пришлёт тебе зов и скажет, что загадочные убийства прекратились так же внезапно, как начались, — сказал я. — И твои знакомые из других стран последуют её примеру. Хотя и так ясно, что всё будет в порядке. Я запретил Ди нападать на людей. По-моему, ему это никогда и не нравилось. Лицо у убийцы краснело, а красный, по его словам, означает страх. Интересно, зачем он вообще это делал?»

«Обычно Мастера Совершенных снов стараются угодить вкусам клиента. Но «обычно» вовсе не означает «всегда», ты сам это знаешь».

«Знаю, — согласился я. — Да, конечно, вряд ли убийства — это было его пожелание. Хотя… Видел бы ты его корни! И камень, который он превратил в песок».

«Не видел, но примерно представляю, на что приходится пойти дереву, чтобы прорасти сквозь скалу. Однако умение побеждать обстоятельства вовсе не тождественно склонности к насилию. В противном случае, самым страшным злодеем за всю историю Мира был бы у насты».

«Погоди ставить на мне крест. Может я ещё развернусь».

«Меж тем, я успел навести справки, — неожиданно сказал Джуффин. — Лесничую Смотрительницу Саллари зовут Нур Иристан, и она занимает это место уже без малого четыреста лет. Кстати, официального звания Глашатая Воли Старших Деревьев у неё до сих пор нет, но только потому, что леди наотрез отказалась исполнять положенные формальности. Расхохоталась в лицо представителям Большого Урдерского Совета, когда они приехали в Саллари, чтобы провести торжественную церемонию. А что, может себе позволить. Договор с прибрежными деревьями у неё уже заключён, а рисковать благополучием всей страны, сменяя строптивую лесничую, нет дураков. Другие Глашатаи Воли деревьев и без всяких званий единодушно признают, что Нур Иристан лучшая из них, хоть и совершенно чокнутая. Что, впрочем, в устах урдерских колдунов тоже похвала. Это только мы тут, в Сердце Мира, поневоле пришли к пониманию, что уравновешенность и здравомыслие необходимы магу куда больше, чем остальным людям… Кстати о здравомыслии, скажи мне вот что: ты уже решил, что делать с этой леди? У тебя есть план?»

План! У меня — и вдруг план! На редкость оптимистичный вопрос в устах человека, который знает меня как облупленного.

«Ну конечно, — бодро ответил я. — Я на ней женюсь. Как показывает многовековой опыт наших чангайских друзей, жениться — оптимальный способ раз и навсегда обезвредить противника. Жалко, что вы с покойным Королём в Смутные Времена до этого не додумались. Всего несколько тысяч счастливых браков, и никакой гражданской войны..»

«Макс!»

Похоже, я всё-таки гений. Он мне поверил. И продолжал верить целую секунду. Или полторы. Пока меня не понесло дальше.

«Женюсь, это решено. И мы вместе будем придумывать, какие ужасные сновидения на всех вас напустить. Леди пока явно не хватает артистической разнузданности — подумаешь, какой-то трактирщик, международный убийца с разноцветными лицами, нашла чем удивить. Ничего-ничего, я займусь её образованием, и скоро жителям Ехо будет на что посмотреть. Начнём с чего-нибудь простого и обаятельного, вроде нашествия зелёных демонов гнева. Надеюсь, Меламори успеет нас проконсультировать прежде, чем удерёт в этот свой дурацкий Арварох…»

«Хотел бы я знать, что успели добавить в твой кофе прежде, чем ты вытащил его из Щели между Мирами».

Я прямо видел, с каким облегчением шеф сейчас ухмыляется, сидя у себя в гостиной, за тысячи миль отсюда.

«Так бы и сказал, что собираешься положиться на вдохновение, — добавил он. — Что левая пятка прикажет, то и сделаешь. По-моему, отличный план».

На самом деле это только звучит красиво: «положиться на вдохновение». А когда бредёшь по пустынному каменному побережью, и в голове у тебя ни единой путной мысли, чувствуешь себя довольно милым, но предельно нелепым созданием природы, вроде оранжевого одеяла с розовыми сердечками, наброшенного поверх лоохи — а куда деваться, холодно тут. Настоящая северная зима. В смысле, такое ужасное время года, когда не стоит подолгу спать на голой земле. Пару часов — ещё куда ни шло.

Городок Саллари, вернее, то немногое, что от него осталось, стоял довольно далеко от моря — там, где тёмно-синие камни побережья постепенно уступали место обычной почве, и можно было легко вырыть яму под фундамент, посадить сад, развести огород. Поэтому шагал я долго, наверное, больше получаса. Но не сказать, что это пошло мне на пользу. Идей в голове так и не прибавилось. Ну, правда, согрелся от быстрой ходьбы, и то хлеб.