Часть 2. Классическая поэзия - Коллектив авторов

Великий Гончар

 создает мириады творений,

Рождает все сущее

 щедрое лоно Земли.

Покой и движенье

 отличны одно от другого,

И свет с темнотой

 абсолютно несхожи они.

Едва лишь постиг я

 нехитрые истины эти,

К чинам и наградам

 стремленья бесследно прошли,

Люблю тишину,

 одиночество и безмятежность

Да книги еще,

 что мне с детства отраду несли.

Не вынести, видно,

 обузу трудов и желаний,

На западе солнце

 садится за горный хребет...

Как долог мой путь

 и малы обретенные знанья!

Как тяжек мой груз,

 а природных способностей нет!

Достойный пример

 Чжоу Жэнь поколеньям оставил,

Чисты его речи

 и ясны как солнечный свет.

Везти со старанием

 надо б свою мне поклажу,

Да ночи не сплю

 в ожиданье неведомых бед.

Мне ваше письмо

 драгоценнейшим стало подарком,

У частием добрым

 и искренним чувством согрет.

Легка ваша кисть,

 и ваш слог безупречно изящен,

А мне, я боюсь,

 не удастся достойный ответ!

Источник: "Резной дракон. Поэзия эпохи Шести династий (III-VI вв.) в переводах М. Кравцовой", 2004

Третье стихотворение цикла ("Как и хотел, я вернулся в уютный свой дворик...")

Как и хотел,

 я вернулся в уютныйсвой дворик,

Полон желанья

 навек распрощаться с делами.

Вы же сейчас

 по весеннему лугу идете,

Стелются травы

 узорным ковром под ногами.

Но без отрады

 на их красоту вы глядите —

Близкого друга

 по-прежнему нет рядом с вами.

Сердце тоскует,

 и вновь погружаетесь в думы,

Думы о том,

 с кем увидеться страстно мечтали.

Кисть я беру

 и пишу эти новые строки,

Только боюсь,

 мне не выразить чувства словами!

Примечания

Хэ Шао (236-301) — близкий друг Чжан Хуа и тоже представитель "Поэзии в стиле Тайкан".

Великий Гончар — типичная для даосской философии метафора изготовления глиняных изделий, связанная с образным сравнением Дао с Великим гончаром, сотворяющим "все десять тысяч вещей"..

Чжоу Жэнь — древний чиновник, упоминаемый в конфуцианских канонических сочинениях, где он называется образцом благородной личности.

Источник: "Резной дракон. Поэзия эпохи Шести династий (III-VI вв.) в переводах М. Кравцовой", 2004

Пань Юэ (247?-300?)

Уроженец центрального региона Китая (область Жунъян на территории современной провинции Хэнань), представитель "Поэзии в стиле Тайкан".

Как сказано в его жизнеописании, Пань Юэ в детстве обнаружил столь выдающиеся способности и таланты, что окружающие называли его "дивным подростком". В возрасте около 20 лет он сдал экзамены на чиновничью должность, получил степень сюцая и поступил на службу, но сразу же после прихода к власти династии Цзинь подал в отставку, сославшись на болезнь, и более десяти лет провел вне столицы. Возвращение к официальной жизни на первых порах привело к его стремительному возвышению (вплоть до поста начальника Департамента государственных дел, шаншулан). Однако затем, подобно многим другим "тайканским" литераторам, Пань Юэ оказался непосредственным участником междоусобных распрей и был казнен.

В историю китайской литературы Пань Юэ вошел не только как поэт, но и как воплощение мужской красоты: по рассказам, он был настолько хорош собой, что, когда проезжал по столичным улицам, женщины забрасывали его экипаж цветами и фруктами.

Поэтическое наследие Пань Юэ невелико — всего 15 стихотворений, лучшими из которых считаются три стихотворения-плача, объединенные в цикл "На смерть жены". Будучи признанным шедевром лючаоской любовнолирической поэзии, этот цикл оказал заметное воздействие на всю последующую художественную словесность: подобные произведения создавались многими другими поэтами, в том числе уже танскими авторами.

Источник: "Резной дракон. Поэзия эпохи Шести династий (III-VI вв.) в переводах М. Кравцовой", 2004

Перевод: Кравцова М.Е.

"На смерть жены"

Первое стихотворение цикла ("С тех пор уж зима и весна миновали...")

С тех пор

 уж зима и весна миновали,

Мороз и жара

 друг за другом прошли.

Она же,

 вернувшись к печальным истокам,

Навечно осталась

 под кровом могильной земли.

Кто сможет понять,

 как мне больно и горько?

Зачем я по-прежнему

 делаю что-то, живу?

Весь год я усерднейшим

 был из придворных,

Делами стараясь

 отвлечь свое сердце и ум.

Но дом наш увижу —

 и снова ее вспоминаю,

А в спальню вхожу —

 пред глазами счастливые дни.

Волос ее тень,

 как привык, не мелькает на ширме,

Но туши и кисти

 на ней так заметны следы.

Ее аромат

 до сих пор по покоям витает,

Любимые вещи

 со стен не снимали пока.

Все время мерещится,

 будто она где-то рядом,

В себя прихожу —

 с новой силой нахлынет тоска.

Мы были как птички,

 что парою в роще порхают,

Уселись в гнездо,

 а наутро осталась одна.

Как рыбки мы были,

 что парой резвятся в стремнине,

Бок о бок плывя,

 но ее унесла вдруг волна...

А ветер весенний,

 дразня, проникает сквозь щели,

И утренний дождик

 с карниза свисает капелью.

Бессонницей маюсь...

 Когда же наступит забвенье?!

Но дни все минуют,

 а мне тяжелей и больнее!

И вот в ожиданье,

 когда этот мир я покину,

Сижу, как Чжуан-цзы,

 и бью по пустому кувшину...

Примечания

Печальные истоки — Печальный источник (Цюнцюань) — одно из названий царства мертвых.

Весь год — цикл был написан Пань Юэ через год после смерти жены, то есть по окончании официально принятого срока траура по ней.

Но туши и кисти на ней так заметны следы — речь идет о надписях или росписях, которые были сделаны женой на шелковых поверхностях ширмы.

Сижу. как Чжуан-цзы — намек на легенду о древнем даосском философе Чжуан-цзы (369?-286? до н. э.), приведенную в приписываемом ему одноименном трактате. В этой легенде повествуется, что после смерти жены он, сидя на земле, пел