Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь… - Федор Раззаков

Гастроли начались со спектакля «Десять дней, которые потрясли мир» по Джону Риду. Желающих попасть на спектакли скандального театра столько, что представления впору устраивать не в маленьком Театре оперетты, а на стадионе – и то места всем не хватит. Поэтому столичные гости помимо спектаклей устраивают и концерты. 9 сентября в три часа дня целая группа ведущих актеров Таганки (Зинаида Славина, Валерий Золотухин, Алла Демидова и др.) во главе с Юрием Любимовым выступили в Доме ученых ИТФ АН УССР.

13 сентября на заводе шампанских вин Владимир Высоцкий дает свой третий киевский концерт. Вспоминает Э. Ващук: «Я в то время о Владимире Высоцком знала немного, но, когда зашла в клуб, с удивлением обнаружила там необычайный наплыв публики. Люди сидели не только на стульях, но и на подоконниках, на полу – везде, где только можно было притулиться. Сцена, как ожерельем, была окружена изготовленными к работе магнитофонами…

И вот на сцену вышел молодой человек плотного телосложения, русый, с приятными чертами лица. Это был Владимир Высоцкий. Немного выждав, он начал говорить негромким голосом низкого тембра с характерной хрипотцой. Очень быстро он очаровал зал – это чувствовалось по тому, как все присутствующие затаили дыхание.

Высоцкий поблагодарил сидящих в зале за то, что они пришли на его концерт, но печально заметил, что хозяева магнитофонов, размещенных на сцене, окажут ему плохую услугу, поскольку записи его концерта будут некачественными. Затем он начал исполнять песни, а в паузах рассказывал о себе, о своей работе в кино и театре, о своих песнях.

Когда он пел, было страшно за него: он делал это с таким напряжением, что казалось – либо у него вот-вот порвутся голосовые связки, либо разорвется сердце. Понемногу мое напряжение ослабло, я начала вслушиваться в содержание его песен, и мне стало ясно, что перед нами – поэт-гражданин, честный художник, выразитель народных тревог…

Концерт закончился, публика разошлась, а организаторы концерта начали приглашать Высоцкого в дегустационный зал завода, чтобы он, так сказать, ознакомился с продукцией предприятия. Но Высоцкий вежливо, но решительно отказался. Подарив мне как единственной женщине среди присутствовавших все цветы, которые ему вручили после концерта, он попрощался со всеми и уехал…»

В Киеве Высоцкий работал на два фронта: и в спектаклях участвовал, и концерты успевал давать. С 9 по 24 сентября он умудрился выступить в двух десятках (!) различных учреждений: в Институте электросварки имени Патона и ДК СКБ имени Антонова (14-го), Институте электродинамики и Институте кибернетики (15-го), зональном НИИП (16-го), заводе «Арсенал» (17-го), заводе «Ленинская кузница», Институте физики АН УССР и Институте ботаники АН УССР (все – 18-го), ВИСПе (19-го), НИИ РЭ (20-го) и др. Во вторник, 21 сентября, Высоцкий выступил сразу в четырех местах, среди которых был и домостроительный комбинат № 3. Рассказывает Л. Куперштейн: «Пронесся слух, что Высоцкий дал в Киеве несколько концертов на предприятиях. А через несколько дней мой зять, придя с работы, сказал, что есть возможность организовать концерт Высоцкого, но, к сожалению, нет зала.

Я тогда работал в ДСК № 3, и мне удалось договориться о концерте в нашем клубе. За полтора часа до начала концерта я поехал на машине начальника в гостиницу «Украина», где остановился Высоцкий. В вестибюле меня должны были ждать, но там никого не оказалось.

10, 15 минут – никто не выходит. Смотрю на часы, начинаю волноваться, представив себе полный зал людей, ожидающих концерта. Наконец не выдерживаю, подхожу к портье, спрашиваю, где остановился Высоцкий.

– Не знаю, – последовал короткий ответ, – никаких справок не даю.

Я взмолился в отчаянии, объяснил положение. Портье поверил, смягчился, написал на клочке бумаги номер, и я помчался наверх. Вижу – идет навстречу худенький, невзрачного вида паренек лет 25, не более, с полотенцем через плечо.

– Простите, вы не знаете, где здесь номер такой-то? – обратился я к нему.

– А вы, наверное, из ДСК-3, за мной? – огорошил он меня встречным вопросом.

Я обомлел. По кинофильмам Высоцкий представлялся мне совершенно другим. От радости я только молча кивнул головой, недоверчиво пялясь на него.

– Идемте, – коротко сказал он.

Мы вошли в просторную в комнату, где сидели двое молодых мужчин.

– Знаете, ребята, – обратился к ним Высоцкий, – у меня уже два дня вертится в голове приличная мелодия, должна получиться хорошая вещица. – Он взял в руки гитару, уселся в кресло и вполголоса запел, вставляя отдельные фразы вперемежку с чем-то вроде «ля-ля-ля».

В тревоге я посмотрел на часы: до начала концерта оставалось 40 минут, а нам ехать далеко. Владимир перехватил мой взгляд.

– Ничего, успеем. – И проворно начал одеваться.

В этот момент вошли те двое, кого я безуспешно дожидался в вестибюле, и с ходу пригласили Высоцкого в машину.

– Э, нет, – тотчас вмешался я. – С меня довольно волнений. Мне поручено лично доставить вас, и я очень прошу вас ехать со мной. Машина – у подъезда.

Владимир улыбнулся и кивнул. За 5 минут до начала обеденного перерыва мы вошли в клуб.

Зал был переполнен. Несмотря на то что на контроле стояли лучшие наши спортсмены, многие прошли «зайцем».

– Представьте меня, пожалуйста, – тихо сказал Владимир, оставшись у входной двери.

Я вышел на сцену и сумел только взволнованно промолвить:

– У нас в гостях Владимир Высоцкий!

Буря оваций встретила эти слова и взлетевшего на сцену худощавого смеющегося паренька в черном свитере, с гитарой.

Это был необыкновенный концерт. Взволнованный горячим приемом, Высоцкий, фотографируемый со всех сторон, подробно рассказал о своем театре, о творческом пути. Посреди рассказа он вдруг расхохотался и попросил:

– Товарищи фотографы! Снимите, пожалуйста, вид из окна. Мы ведь больше никогда такого не увидим.

Действительно, с обеих сторон клуба, у огромных распахнутых окон стояли подъемные краны, на стрелах которых расположились рабочие, не попавшие в зал.

А потом Высоцкий пел. С воодушевлением, с подъемом. Было очень много новых песен.

Наконец он запел «Парус». Мы уже знали, что этой песней он всегда заканчивает свои выступления. И точно. Сколько ему ни аплодировали, ни скандировали, он только улыбался, кланялся, прижимая руки к сердцу.

Зрители расходились, спешили отработать лишний час, проведенный на концерте. А мы с Высоцким, двое его приятелей и несколько сотрудников комбината собрались в кабинете начальника, где был накрыт стол. За столом Владимир был весел, шутил. А когда мы пожаловались, что далеко не все желающие попали на концерт, и рассказали, с каким трудом удалось сдержать натиск рвавшихся без билетов в битком набитый зал клуба, Высоцкий сказал: