Одна на двоих жизнь (СИ) - Гай Юлия

- Ну так что, будешь сотрудничать?

- А если я скажу, что нет? – с кривой усмешкой уточняет он. – Расстреляй меня, и никогда не попадешь на другие уровни.

- Попаду, - я отчетливо вспоминаю то, что ты рассказывал Рагварну. И отчет, который писал. И план «Феникса» тоже. – Отрублю тебе правую руку, пройду идентификацию и попаду. Жан!…

- Какие у тебя вопросы? – выкрикивает сержант раньше, чем Веньяр успевает войти в каюту. Ха, знает, гад, что аварийный щиток с инструментами, в числе которых имеется топорик, расположен прямо за углом.

- Сейчас я назову тебе имена, - с угрозой произношу я, не спуская глаз с яростного лица лефтхэндовца, - а ты, сука, честно ответишь, кто из них находится на шаттле. Ясно?

- Ну.

- Хорхе Мартинес, профессор Ольсен и Кеннет Смит.

В сузившихся зрачках Ривза концентрированная ненависть, на миг мне кажется, что он сейчас бросится на меня с голыми руками, но Ривз медленно выдыхает и хрипло отвечает:

- Не знаю никакого Мартинеса.

- А профессора Ольсена знаешь? – для ободрения упираю дуло «Айши» ему под левую ключицу.

Ривз мотает головой, но тут из ванной выходит невысокий, седой человек с мягким и каким-то беспомощным взглядом за стеклами очков.

- Я – Ольсен.

Он одет в штатское и безоружен, но я еще некоторое время сомневаюсь.

- Это он, - подтверждаешь ты напряженно. Я быстро соображаю, что предпринять в связи с изменившейся ситуацией. Нужно оставить профессору охрану.

- Оставь с ним Жана, - велишь ты.

Я открываю дверь, не сводя глаз с Ривза.

- Второй.

- Тут.

Веньяр оказывается рядом, оглядывается с подозрением.

- Это профессор Ольсен. Останься с ним. Забаррикадируй дверь и жди сигнала. Отвечаешь головой.

- С дуба рухнул? – как всегда оригинально озвучивает свой протест Жано.

- Это приказ.

Веньяр с трудом скрывает обиду и разочарование. Я знаю, как он хотел повоевать, но по-другому никак. После гибели мисс Гарден профессор Ольсен – единственный, кто, возможно, знает, как справиться с суморфами. А Боцман, Бамбук и Пуля, пусть отличные ребята, остаются людьми неведомого Архангела. Мы не имеем права отдавать ему свои козыри, когда и так проигрываем врагу всухую.

- Приказ? Ладно. Как скажешь, - Веньяр с подозрением поглядывает на Ривза, - но смотри у меня! Умрешь – домой не возвращайся!

Заржав над шуткой, я оставляю их в каюте, жестом показывая сержанту, чтобы топал к выходу. Жан за нашими спинами накрепко запирает дверь.

- А теперь ты проведешь меня в рубку и приведешь Смита.

Пуля уже поигрывает топориком, извлеченным из пожарной секции. Это тут слышимость такая или парень мысли читать умеет?

Ривз, побледнев, сглатывает и пятится от Коснера. Похоже, мало-помалу сержант начинает терять самообладание. И тут сканер, пискнув, включает картинку. По забралу шлема разбегаются огоньки, которые, мигнув, превращаются в цифры. Карта местности, данные об атмосфере, температура, уровень радиации. Подумав, сканер выдает план Оримы с ярко светящимися враждебными объектами. Порталы открыты. Есть!

Поднимаю забрало, чтобы мелькание загружающихся на сканер программ не отвлекало от дела.

- Работаем, парни. А ты - двигай, - уже со всей силы толкаю Ривза в голую спину.

Тот, поколебавшись, топает к лифту, прикладывает ключ к прорези замка и замирает, дожидаясь, пока дверцы откроются.

Капитанская рубка расположена на уровне С. Я помню путь туда до мельчайших подробностей – Эльви вела меня туда, держа, как маленького, за руку. Успокаивающе сжимая между большим и указательным пальцами, поглаживая кожу запястья. А потом хладнокровно, походя, отдала приказ расстрелять транспортник с оримскими офицерами.

Ривз держится все хуже, помнится, в нашу первую встречу он не выглядел таким жалким. Хотя тогда он был при оружии и, наверное, в страшном сне не видел, что ситуация может измениться. С отвращением наблюдаю, как сержант трясется и оглядывается через каждый шаг, словно боится, что я расстреляю его в спину.

- Расслабься, придурок. Приведешь Смита и можешь быть свободен.

Ривз снова затравленно оглядывается, получает очередной ободряющий тычок и послушно идет дальше.

После очередного поворота узкого коридора мы натыкаемся на двух лефтхэндовцев в серой форме. Охрана рубки. Я не успеваю даже отдать приказ, «фараоны» двумя тенями мелькают мимо, молниеносно обезоруживают серых, сворачивают шеи. Пуля, первым сообразив, что на входе требуется идентификация, тащит труп и прижимает ладонь к панели детектора. И все это четко и быстро, не дожидаясь приказа. Я начинаю уважать Ласточку Кортни, выучка его бойцов не уступает «Виктории».

Двери разъезжаются, и мы входим в центр управления полетами. Задание практически выполнено. Если не размениваться на мелочи типа мести Кеннету Смиту, мне остается только сесть в кресло пилота, пройти процедуру проверки доступа и поднять «Феникс» в Оримское небо.

Мы не встречаем больше никакого сопротивления. В рубке пусто, хотя все мониторы включены и системы запущены в режиме ожидания. Интересно, откуда у лефтхэнда пилоты достаточного для подобных полетов класса? Та же Эльви Крайер – у кого она научилась пилотировать огромный оримский бомбардировщик?

- Дан, это ловушка, - твой голос сливается с гремящим в наушнике криком Жано:

- Дан, уходи оттуда! Ольсен говорит, это не его номер. Его привели полчаса назад. Все подстроено, Дан! Вали отту…

- Чёооооорт! – ахает кто-то из моих бойцов, и, оглянувшись, я вижу, как сержант Ривз, хрипя и выпучив глаза, корчится на ребристом полу.

- Сука! – судорога дергает спину, натягивает ставшее непослушным тело от макушки до пяток. Резкая, непереносимая боль взрывает голову, ослепляет и оглушает. Я падаю на пол, не чувствуя удара.

Глава 24

Боль подчиняет. Убивает волю. Парализует разум. Боль настолько сильная, что я перестаю контролировать что-либо и вообще понимать, кто я.

- Вставай, Дан!

От звуков в черепе что-то взрывается, оказывается, боль имеет цвет, и каждое слово я вижу, как алую или ядовито-зеленую вспышку.

- Дан, пожалуйста…

Нет-нет-нет, ничего не говори! К ней невозможно притерпеться. Я будто стал сам концентрированной болью.

- Встань, братишка, выбирайся! – ты умоляешь меня, тихо, почти шепотом, но взрывы перед глазами не слабеют.

Встань… Как, твою дивизию?! Я ничего не могу, даже кричать…

- Можешь, ну! Давай! Помни о Вики…

Вики.

Я не чувствую пальцев. Они не гнутся. Я сам, как деревянный. Или скорее, хрустальный, тронь и рассыплюсь. И лежу на чем-то жестком и бугристом, как перевернувшаяся черепаха на своем нелепом панцире.

- Вики ждет тебя!

Вики ждет тебя, а не меня. А мне так больно, Корд!

Ты не слушаешь меня:

- Ты должен превозмочь это, брат! Ты нужен Ориме! Мне нужен! Вставай, Дан!

Превозмочь… Ты всегда мог подобрать нужные слова. Я переворачиваюсь на живот с рвущимся помимо желания стоном, ребра перекатываются, словно по булыжникам. Внутренности скручивает уже знакомый пульсирующий узел, я рывком сдергиваю шлем, и меня мучительно рвет на блестящий пол рубки и немного на ботинки Ривза. Как ни странно, сразу становится легче.

- Молодец, Дан, - ободряешь ты, голос становится почти ласковым, - а теперь вставай. Ты сможешь, брат, я знаю.

Я плохо вижу, все в какой-то красноватой мути. На пол капает красным, в горле солоно, дышать трудно. Думать еще труднее. Пытаюсь опереться на руки, но сил не хватает, я падаю на локти и замираю в этом положении, понимая, что, если упаду, с пола больше не поднимусь.

Ты гладишь меня по голове – по крайней мере, мне чудится прикосновение ладони к макушке. Кажется, я умираю. Я будто уже вижу себя со стороны.

- Ну же, Дан, не сдавайся, - просишь ты, - помоги нам обоим. Ты должен выжить и вернуться.

Я должен вернуться. Ты должен вернуться.

Ботинок скользит по полу. Меня сильно мутит, и с глазами как-то совсем хреново, но постепенно я возвращаю контроль над телом. Впереди маячит яркий прямоугольник – проем коридора, и я ползу на этот свет на четвереньках, ни о чем не думая, сосредоточившись на том, чтобы дышать и переставлять руки и ноги. Тело Ривза, безнадежно мертвое, сдвинуть не получается. Приходится тратить время, чтобы обогнуть его. Долбанный камикадзе! Он же знал, что умрет, когда приведет нас сюда. Потому и трясся. А я идиот. Мог бы догадаться, что о проникновении на борт давно известно, и Ривз никак не мог принимать душ в момент нашей атаки.