Парни из Билокси - Гришэм Джон

— Как мама? — спросил Кит.

— Принимает душ, — ответила она.

После тяжелой затянувшейся паузы Джин предложил:

— Ребята, вы, наверное, голодны. Что, если мне пойти и что-нибудь раздобыть?

— Я не голоден, — отмахнулся Кит.

— Где сейчас папа? — спросила Лора.

— Он в больнице, в морге, — ответил Гейдж.

— Я хочу его увидеть.

Гейдж и Джин переглянулись.

— Вряд ли это возможно, — сказал Кит. — Полицейские считают, этого лучше не делать. После вскрытия похороны пройдут в закрытом гробу.

Она прикусила губу и вытерла глаза.

— Позавтракать все-таки следует, — произнес Кит, обращаясь к Джину. — Нам нужно принять душ, одеться и поговорить о приеме гостей.

— Я не хочу никого видеть, — вздохнула Лора.

— Я тоже, но у нас нет выбора. Я поговорю с мамой. Мы не можем сидеть и плакать весь день.

— Именно так я и собираюсь поступить, Кит, и тебе тоже нужно поплакать. Не надо геройствовать.

— Не волнуйся за меня.

Генри Тейлору, тому самому «человеку без имени», было ужасно неловко и стыдно, когда он справлял нужду в подкладное судно, а санитар его потом вытирал. Раздробленная левая голень по-прежнему пульсировала от боли, но он все еще был полон решимости при первой же возможности встать с постели и сбежать. Когда он пожаловался на дискомфорт, медсестра ввела ему в капельницу большую дозу какого-то препарата, и он провалился в небытие. Проснувшись, увидел перед собой личико очень хорошенькой медсестры, желавшей задать ему несколько вопросов. Он притворился, что остается в полузабытьи, и попросил телефонный справочник. Вернувшись через час, она принесла ему немного шоколадного мороженого и даже пыталась флиртовать. Она объяснила, что администратор больницы требовал от нее узнать основные данные о пациенте, чтобы они могли правильно выставить ему счет.

Он сказал:

— Меня зовут Алан Тейлор, Пятое шоссе, Некейз, штат Миссисипи, это в округе Хэнкок. Ты знаешь это место?

— Боюсь, что нет, — довольно сухо ответила медсестра, все записав.

Из телефонного справочника Тейлор узнал, что вокруг Некейза живет много Тейлоров, и решил прикинуться одним из них. Сотрясение мозга по-прежнему вызывало у него головокружение, а лекарства не помогали, но все-таки к нему вернулась способность мыслить с определенной ясностью. Его вот-вот могли арестовать за убийство окружного прокурора, а потому необходимо унести ноги из города как можно скорее.

Через час в палату вошли два полицейских из Билокси, отчего он пришел в ужас. Один остался у двери, как бы охраняя ее. Другой, приблизившись к краю его кровати, с широкой улыбкой спросил:

— Ну, как ваши дела, мистер Тейлор?

— Думаю, хорошо, но мне правда пора выписываться.

— Конечно, нет проблем, как только разрешат врачи, сразу и уйдете. А из каких вы краев?

— Некейз, округ Хэнкок.

— Тогда понятно. У здания суда стоит брошенный пикап «Додж», номера округа Хэнкок. Может, это ваш?

Генри оказался перед чертовски трудным выбором. Если он скажет, что пикап принадлежит ему, то копы поймут, что он украл номерные знаки. Однако сегодня суббота, здание суда закрыто, и, скорее всего, о краже номеров они не узнают раньше понедельника. Скорее всего. А если он скажет, что пикап не его, то пикап увезут на эвакуаторе, конфискуют, да мало ли что еще. А машина была его единственным шансом вырваться на свободу. Будучи уроженцем Теннесси, он считал полицейских Миссисипи весьма недалекими, к тому же у него не осталось выбора.

— Да, сэр, он мой, — сказал он, скривившись, будто снова вот-вот мог впасть в полубессознательное состояние.

— Хорошо, а может, нам лучше перегнать его сюда, на стоянку больницы? — спросил полицейский с приятной улыбкой. Чего не сделаешь ради помощи иногороднему гостю! Двухместная палата была полностью в его распоряжении, и мистер Тейлор лежал в ней один. Его телефон в больнице прослушивался, а группа сотрудников ФБР готовилась к обыску в его доме в четырехстах семидесяти пяти милях к северу, недалеко от Юнион-Сити.

— Было бы здорово, да, спасибо.

— У вас есть ключи?

Ключи лежали в кармане специального агента Джексона Льюиса, который прямо сейчас находился за стенкой в коридоре и пытался подслушать беседу с потенциальным подозреваемым.

— Оставил их под водительским ковриком.

Верно, недалеко от номерных знаков Теннесси, спрятанных под сиденьем.

— Хорошо, мы перегоним его сюда. Чем-то еще вам помочь?

Тейлор ощутил облегчение, не в силах до конца поверить своему счастью. Местные абсолютно ничего не заподозрили.

— Нет, это все. Спасибо. Просто помогите мне отсюда убраться.

ФБР надеялось, что врачи снимут огромную гипсовую повязку, заменив на другую, но меньшего размера, что позволило бы Тейлору уехать. Агентам ФБР не терпелось пуститься по его следу.

Агнес не выходила из своей темной спальни и отказывалась видеться с кем-либо, кроме детей. Она знала, что к ней хотели прийти друзья, чтобы крепко обнять, вместе поплакать, погоревать и все такое, но она просто не была готова. Может быть, позже. Может быть, завтра, когда немного пройдет первый шок.

Но она не могла отказаться от встречи с их священником отцом Норрисом — тот пришел сразу. Они держались за руки и вместе молились, и она слушала слова утешения. Он предложил провести похоронную мессу через неделю, в следующую субботу, и Агнес согласилась. Он пробыл у нее полчаса.

Все утро к дому семьи Руди приходили друзья и соседи, приносили еду, цветы и записки с выражением соболезнования. У входа их встречал один из братьев Петтигрю, благодаря за внимание и забирая то, что они принесли. Кузенам, тетям и дядям разрешалось войти внутрь, где они сидели в кабинете и гостиной, ели кексы и пирожки, потягивая кофе, и шепотом переговаривались, ожидая появления Агнес. Но она не выходила, лишь время от времени из темноты появлялся Кит с сестрами, чтобы поздороваться, поблагодарить и передать слова признательности от своей матери.

В полдень Джин Петтигрю отправился в двухчасовую поездку в аэропорт Нового Орлеана. Он встретил Тима Руди, который всю ночь добирался из Монтаны, и они отправились домой. У Тима была тысяча вопросов, и, хотя Джин на многие не мог ответить, они проговорили всю дорогу. Из четырех братьев и сестер Руди Тим хуже всех владел собой. Он жаждал кровной мести. Когда они добрались до Билокси и проезжали мимо Стрипа, он, не выдержав, стал осыпать «Красный бархат» и «Фокси» страшными проклятиями, ни минуты не сомневаясь, что его отца убили Малко.

Увидев своего младшего ребенка, Агнес снова разрыдалась. Все члены семьи не смогли сдержать слез, хотя Кит и думал, что слез у него больше не осталось.

С наступлением вечера семья попросила оставить их одних, и посетители медленно разошлись. В шесть часов все члены семьи Руди собрались с братьями Петтигрю в гостиной, чтобы посмотреть местные новости, почти целиком посвященные взрыву в здании суда. Ведущий показал цветное фото Джесси в темном костюме, с уверенной улыбкой на лице — и смотреть на это было невыносимо больно.

Затем камеру переключили на прямую трансляцию возле здания суда, где расследование шло полным ходом. На экране крупным планом показали выгоревшее окно офиса окружного прокурора на втором этаже. Начальник полиции и ФБР несколько часов назад выступили перед прессой, но практически ничего не рассказали. В выпуске новостей был небольшой фрагмент, в котором Джексон Льюис сказал:

— ФБР все изучает место происшествия и продолжит собирать улики еще несколько дней. В настоящее время мы не даем комментариев, отметим лишь, что на этой ранней стадии расследования подозреваемых у нас пока нет.

Репортаж об убийстве Руди занял почти все полчаса новостной передачи, а за ним последовали новости на выходные Си-би-эс из Нью-Йорка. К Гейджу Петтигрю подходил корреспондент, желавший поговорить с членами семьи, но ему довольно сурово отказали. Гейдж также видел в центре города, как съемочная группа Эй-би-си пыталась подобраться поближе к зданию суда. Таким образом, всем стало известно, что общенациональные каналы пристально следят за событиями в городе.