Настоящее напряженное - Дэйв Дункан

Колган несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот.

И Дош вместе с ним.

Женщины!

Джоалиец тоже догадался.

– Неужели вы верите хоть слову из их болтовни? – сердито спросил он.

– Да, – с горечью ответил Д’вард. – Некоторым – верю. И наверняка сказали не мне одному. Кстати, еще одна проблема, господа. Некоторые из вас завоевали любовь своих спутниц, и я не сомневаюсь, что сотни других – тоже. Но большинство этих женщин сейчас беременны. Боюсь, отступая, нам придется бросить их всех, и это…

– Отступая? – перебил его Колган. – Куда? Как?

– Ну конечно же, домой! Вы ведь не хотите остаться здесь навсегда?

Даже джоалийцы ухмыльнулись в ответ на такое предположение, даже сам Колган, хотя ухмылки вышли довольно кислые.

Освободитель сложил руки на груди и снова окинул всех взглядом.

– Две недели назад, – громко произнес он, – вы оказали мне честь, избрав своим полководцем. Я просил вас тогда ждать и довериться мне. Вы выполнили обе мои просьбы, и я благодарен вам за ваше доверие. Теперь время пришло. Сегодня утром пошел дождь.

Он чуть улыбнулся в ответ на удивленную реакцию.

– Мне сказали, и я верю в это, что таргианцы превосходят нас численностью втрое. Лемодианцев может быть еще больше. Как бы я ни уважал храбрость Злабориба Воеводы, я ни за что не поведу своих воинов на бой, который невозможно выиграть. С другой стороны, я не хочу закончить свою жизнь рабом на таргианских серебряных рудниках.

Собравшиеся одобрительно заворчали, как выводок четверозубов.

Д’вард повысил голос:

– Если вы хотите избежать неприемлемого, приходится идти на невозможное.

Он улыбнулся и помолчал, словно ожидая предложений. Предложений не последовало.

– Никто не упомянул о висячих мостах, которыми пользовались здесь в мирное время. Я прикидывал возможность построить такой, но это лишено смысла. Строительство заняло бы несколько дней, и для этого потребовалось бы, чтобы половина армии находилась на том берегу и защищала строителей. И если бы мы переправили туда половину армии, почему бы уж тогда не переправить сразу всю?

Он немного помолчал. Интересно, подумал Дош, сколько из присутствующих вообще знают про эти висячие мосты. Сам он слышал про них от Ангуан и пришел к тому же выводу: игра не стоит свеч.

Не услышав возражений, Д’вард продолжал:

– Да, единственный проходимый в любое время года брод находится в Толфорде. Но при низкой воде есть и другие места, где сильный и ловкий человек может перейти реку. Вы, наверное, считаете, что низкая вода бывает только в конце лета, как это происходит с большинством рек. Но Лемодуотер течет с ледников. И самая низкая вода как раз сейчас! Через несколько дней дожди и тающие снега вновь поднимут уровень воды. Неужели никто из вас не заметил этого?

Дош услышал удивленный ропот. Сам-то он точно в последнее время не смотрел на реку, но он и не нес дежурство на стенах. Никто не сказал ни слова.

Д’вард пожал плечами.

– Значит, скоро увидите. Армия может пройти там, где не пройдут купцы и прочие мирные люди. Согласно полученным мною сведениям, таргианцы около трех дней назад вступили в Лемодвейл через перевал Моггпасс, расположенный милях в двадцати к югу от нас. Должно быть, это далось им непросто, но таргианцы могут пойти на что угодно, если их разозлить, так мне, во всяком случае, говорили. Они идут на запад, к Тимб’лфорду. Там можно переправиться при низкой воде. Скорее всего они сегодня и переправляются. Их можно ждать у ворот завтра к вечеру или послезавтра.

Дош вздрогнул.

Д’вард подождал, пока собрание успокоится.

– Теперь вам ясно? Они хотят попасть на наш берег – на северный берег. Поэтому вечером мы переправимся на южный берег! Это надо сделать сегодня – начались дожди. Мы переправимся через реку и форсированным маршем двинемся к Моггпассу, который таргианцы так любезно открыли для нас. Единственная возможность – вторгнуться в сам Таргвейл!

Тишина взорвалась хором возмущенных голосов.

– Тихо! – крикнул Д’вард, и ему удалось восстановить тишину. – Я ваш полководец! Вы будете выполнять мои приказы или рубите мне голову! Что вы предпочитаете?

Он был моложе любого из присутствующих, неопытный юнец в нелепых, наспех напяленных местных одеждах, и все же вид его каким-то образом устрашал. Страшный взгляд синих глаз шарил по помещению. Ни шепота…

– Очень хорошо. Почему стена идет вокруг всего города? Я задумался об этом еще тогда, когда в первый раз это увидел. Единственное объяснение этому – то, что иногда через реку можно переправиться! И как раз сейчас вода стоит так низко, как это только возможно.

Сидевшие в мастерской возбужденно заерзали. Дош подумал о крутых утесах и бешеном вспененном потоке внизу, и его пробрала дрожь. И потом с той стороны их будут ждать лемодианцы, а возможно, и таргианцы. Скорее всего их будет немного, но все же…

– Нам нужны будут доски, – продолжал Д’вард, – и все веревки, какие мы только сможем найти. Мы должны навести понтонную переправу через стремнину. В темноте это довольно трудно, но сегодня ночью мы переправимся через Лемодуотер. Если нам удастся переправить на тот берег одного человека, мы переберемся туда все. Завтра мы двинемся на Таргвейл. Таргианская армия окажется на другом берегу – и вода в реке поднимется!

Побег! Он предлагал им надежду – слабую надежду, но все равно это был луч света в мрачном склепе. Так что тогда тысяча футов ревущего потока, острые скалы, осколки льда и лемодийские стрелы? Пустяки в сравнении с таргианским рабством. Сотники повскакивали на ноги, радостно крича.

Д’вард нетерпеливо махнул рукой, требуя тишины.

– Вот что нам надо сделать. И держать все это в строжайшем секрете! Теперь многие женщины поддерживают нас, но в городе полно и верных лемодианок. Они попытаются известить своих. Когда стемнеет, они могут поджечь дома, чтобы осветить нас. Мы должны запереть всех женщин города, чтобы враг не получил ни одного сигнала. Каждому потребуются теплые одежды, крепкие башмаки, запас еды на четыре дня…

Внезапная мысль оглушила Доша не хуже крепкого удара под дых. Ему придется расстаться с Ангуан! Он будет тосковать по этой маленькой гибкой дикой лемодийской кошке. Он никогда не увидит ребенка, которого она носит. Он всегда знал, что рано или поздно этому придет конец, но случившееся оказалось неожиданным ударом. Почему? Привязанность? Благодарность за особо приятное совокупление? Да нет, это же не может быть ничем, кроме привязанности, ведь так?

Возможно, он все-таки больше похож на всех остальных мужчин, чем считал раньше.