Социальная философия - Олег Романов

Таким образом, подводя промежуточный итог, можно утверждать, что представители пессимистического взгляда на историю не признают онтологическую укорененность прогресса в историческом бытии людей.

Представители оптимистического варианта оценки исторического процесса исходят из того, что в истории господствует прогресе, т. е. такой тип развития, который означает переход от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному состоянию. Идея прогресса впервые заявила о себе в эпоху Возрождения. Ее основой стало христианское линейно-провиденциальное видение истории, согласно которому исторический процесс проходит через уникальные, принципиально невоспроизводимые этапы. Однако в период Ренессанса историософская проблематика сильно секуляризировалась – источники прогресса стали искать в посюстороннем мире (развитии ремесел, наук, искусств). Наиболее полно идея прогресса была продумана в новоевропейской философии. В научный оборот термин «прогресс» ввел французский философ-просветитель Ж.А. Кондорсе (1746–1794). В своей книге «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума», которую Ж.А. Кондорсе писал, ожидая смертного приговора, он разделил историю на десять эпох, сменяющих друг друга на основе совершенствования разума. Он верил, что наступит время подлинной свободы, когда восторжествует разум, а рабы и тираны будут существовать лишь на театральных подмостках. Согласно Ж.А. Кондорсе движение истории имеет поступательный характер – от некоторого несовершенного начала ко все более совершенным состояниям. Критерием совершенного состояния является разум, проникающий во все сферы бытия человеческого общества и побуждающий их к применению. И, напротив, удаленность от разума порождает несовершенство истории. Экспансия разума в жизнь приводит ко все более полной ее унификации, ибо люди оказываются равными друг другу именно как разумные существа. Отсюда светлое будущее человечества предполагает его объединение – одна нация, одно государство, одно правительство, наконец, один язык. История в таком случае оказывается тотально управляемой.

Поиск оснований прогресса в разуме продолжил Г. Гегель. Поскольку целью истории, по Гегелю, является максимально полное осуществление свободы, постольку «всемирная история есть прогресс в сознании свободы – прогресс, который мы должны познать в его необходимости».

Идеалистический характер гегелевской философии был подвергнут критике К. Марксом. Источником исторического развития Маркс считает не оторванный от отдельного человека мировой разум, но вполне конкретные материальные потребности людей. Создавая материальные блага для удовлетворения своих потребностей, люди развивают и самих себя, и общество в целом, тем самым являясь источником исторического прогресса.

В современной науке существует два подхода к пониманию общественного прогресса: суммативный и субстанциональный.

Сумматиеный подход рассматривает прогресс как простую совокупность (конгломерат) несводимых друг к другу изменений в различных сферах общества. При этом считается, что нет общей меры социального прогресса, поскольку в каждой сфере общественной жизни существует своя система ценностей и свое мерило их оценки. Соответственно здесь и разные критерии прогрессивности: для экономического развития общества – это уровень производительности труда и уровень развития производительных сил; для политического развития общества – степень его демократизации и т. п.

Субстанциональный подход, напротив, рассматривает прогресс как поступательное восходящее развитие общества в целом, имеющее внутреннюю логику и единый источник. При таком подходе становится возможным определение движущих сил социального прогресса и его критериев. Именно в рамках данного теоретического подхода можно конструктивно решать проблему прогресса.

Чтобы точнее выразить сущность общественного прогресса, необходимо строго разделить понятия «изменение», «развитие» и «прогресс». Вне изменения не существует ни один природный или социальный предмет, процесс или явление, изменение носит универсальный характер. Но не всякое изменение приводит к развитию и тем более к прогрессу. Прогрессом является такой тип развития социальной системы, в ходе которого происходит переход от менее совершенных форм организации человеческой деятельности к более совершенным, усложнение и гармонизация социальных отношений, формирование условий для всестороннего развития человека.

Следует особо подчеркнуть, что в Западной Европе Нового времени или, как принято сейчас говорить, в эпоху модерна, идея прогресса обрела черты могущественной и всеобъемлющей сверхтеории. Суть этой теории заключается в том, что все человеческие общества, хотя и с некоторыми временными отклонениями, закономерно и естественно движутся путем стадиального усложнения и поступательного развития от варварства, деспотизма, нищеты и невежества к цивилизации, демократии и просвещению, к торжеству разума, разумного мироустройства, а стало быть, к миру унифицированному на основе единой и наиболее разумной организации. Будучи одной из наиболее проработанных и изящных теоретических конструкций, идея прогресса несла в себе мощный ценностный заряд, фундаментальный оптимизм и реформаторское рвение. Среди приверженцев прогрессистского мироощущения, невзирая на их весьма частые дискуссии и глубокие разногласия относительно того, что является главной движущей силой общественного прогресса (развивающийся ли разум, рост ли производительных сил или еще что-нибудь), а также несмотря на то что реальная действительность отнюдь не редко вступала в конфликт с данным мироощущением, сама идея прогресса оставалась непоколебимой, обнаруживала невероятную живучесть. Менялась лишь мода на слова: «прогресс», «модернизация», «трансформация», «экономический рост», «экономическая эффективность», «цивилизаторская миссия» и т. д. Но вне споров оставалось то положение, что человечество, двигаясь вперед (вверх), проходит универсальные стадии в своем развитии, и вся история социума может быть представлена как иерархия высших и низших ступеней.

Идея прогресса получила необычайно широкое распространение, стала достоянием массового сознания, проникла во все слои общества, в школьные классы и студенческие аудитории, вошла в общепринятый обиход мышления и языка. В западноевропейской культуре вера в прогресс («прогрессистское сознание», «прогрессизм») стала занимать вакантное место идеи Бога, утратившей к тому времени свою силу и власть над людьми.

В своей эволюции прогрессизм, скрестившись с идеологией, превратился в своего рода религиозный тип сознания (религию прогресса). Так, например, имевший до недавнего времени широкое распространение в советской обществоведческой литературе взгляд на историю как процесс закономерной смены общественно-экономических формаций, где каждая новая выше предшествующей, нес в себе значительный элемент фатализма и исторического телеологизма[174]. В подобного рода взглядах и концепциях явно или подспудно присутствовала мысль о неизбежности наступления коммунистического общества, об автоматизме действия социальных законов, особенно законов социализма, о неумолимой логике истории, с непреложностью ведущей от одной общественно-экономической формации к другой, все более высокой и совершенной. История, таким образом, оказывалась погруженной в перспективу будущего, начинала рассматриваться как последовательная смена стадий, неизбежно завершающаяся утопией светлого будущего, царством социальной гармонии, действовала как бы от имени будущего, его целесообразности, планомерности и планосообразности. Отсюда мобилизующая сила идеи прогресса, ее способность выступить в качестве мощного стимула социально-политического действия, аккумулировать энергию и готовность ее сторонников бороться за скорейшее наступление будущего состояния земного рая для всего человечества.

В общетеоретическом плане идея прогресса основывалась на представлении о том, что социальный процесс может быть понят, описан, математизирован и смоделирован специалистами и учеными, что давало прямую санкцию таким сферам общественной деятельности, как социальное планирование и социальная инженерия.

Идея прогресса, возводя в ранг закона однолинейность развития социума, обернулась в западноевропейском сознании определенным ранжированием истории человечества: одни общества – передовые, более продвинутые и развитые, а другие – отставшие и неразвитые, а поэтому нуждающиеся в опеке и помощи со стороны «развитых». При этом «развитые» страны выступают идеалом – образцом для «неразвитых», представляют собой картину их будущего состояния.