Скорость побега. Чародей поневоле - Кристофер Сташеф

Лицо Вайти озарилось улыбкой.

— Вот это я понимаю! Вот это в моем вкусе и в моем стиле! Да, я больше менестрель, нежели поэт! Пошли, ребята! Если мне оказана такая честь, давайте же почтим того, кто мне ее оказывает!

Из толпы, проталкиваясь, выбрался худощавый долговязый мужчина в герцогских одеждах под руку с девицей, наряженной в крестьянское платье.

— Тамбурин!

— Челло, старый бродяга! — Вайти встал на цыпочки и ударил «герцога» по плечу. — И как только ты ухитрился за день собрать такую толпу?

— Да перебросился парой слов с их работодателями, а те с радостью откликнулись на мою просьбу. Не думал же ты, что, ступив на старушку Терру, обойдешься без фестиваля?

— Честно говоря, я тешил себя наивной надеждой на то, что мне удастся проскользнуть неузнанным, — признался Вайти.

Бочелло вздернул брови.

— Так… что у тебя на этот раз? Разгневанный супруг или придирчивый шериф?

— Да много всякого накопилось…

— Вот оно что! — Горацио обнял «крестьянку» за плечи, развернул и отослал прочь, похлопав на прощанье по спине.

— Ступай, дитя. Чует мое сердце, сейчас мы заговорим о таких вещах, что потом ты не сумеешь сказать, будто ничего не слышала. Ну ступай, не медли. Я видел, как ты строила глазки акробату, и не вздумай возражать… — Бочелло обернулся к Вайти. Девушка поспешила прочь, зардевшись и хихикая. — Что ж! Мы давненько не виделись. Быть может, ты со своей свитой не откажешься быстренько прогуляться по моим садам?

— С превеликим удовольствием! Предпочтительно оказаться где-нибудь посреди широкой лужайки, подальше от пытливых механических глаз и ушей…

— Ох, теперь нигде и никогда нельзя ни в чем быть уверенным… — Горацио взял Вайти под руку. — Теперь, знаешь ли, существуют такие миниатюрные чудеса техники… Однако мои садовники… скажем так, «подметают» лужайки каждое утро, и потому у нас есть неплохие гарантии… Кстати, что скажешь о последнем эпосе Греваля?

И старые приятели ушли вперед, пробиваясь сквозь толпу и оживленно беседуя о произведениях разных авторов в духе почтенной традиции любительской критики. Остальным пришлось изрядно поработать локтями, чтобы не отстать от них, и к тому времени, когда они наконец ступили на зеленую траву лужайки, Дар просто-таки взмок.

А Сэм сияла.

Дар посмотрел на нее, отвел глаза, снова посмотрел и мысленно выругался. Чему она так радуется? Он быстро обвел взглядом ближайшие окрестности, но не заметил поблизости никаких выдающихся представителей мужской половины человечества. Наконец он снова взглянул на Сэм и проследил за тем, куда направлен ее взгляд. А направлен он был исключительно на Горацио. Дар вдруг ощутил острую, болезненную ревность, и это чувство его весьма смутило.

— Ну вот! — Горацио остановился на широком лугу, середина которого была не на шутку истоптана — там чернела грязь. — Пожалуй, тут будет самое удобное место для разговора, по крайней мере до следующего сражения. Давай, Тод, приступай к перечню своих прегрешений. Кто преследует тебя в первую очередь?

— В данный момент — патруль Солнечной системы, — с усмешкой ответил Вайти. — А натравил его на нас один хорек по имени Канис Дестинус.

— Канис… как ты сказал? — нахмурился Горацио. — Он-то почему у тебя на хвосте?

— Потому что я помогаю другу. — Вайти кивком указал на Дара. — А этот тип Канис гонится за ним, потому что ему поручено некое секретное задание. Оно заключается в том, чтобы пару-тройку минут переговорить с Генеральным Секретарем.

— Думаю, у него найдется такая возможность… в следующий четверг… — Горацио поджал губы. — Но все равно такую встречу устроить непросто.

— Особенно при том, что Канис пытается помешать ей, — согласился Вайти. — Мы не можем судить об этом с полной уверенностью, понимаешь… но все-таки мы думаем, что именно он натравливал на нас местную полицию на каждой из планет, где мы побывали. Меня могли арестовать, как минимум, трижды.

— Ну, этим ты меня, положим, не удивил, — ухмыльнулся Горацио. — Но догадываюсь, что на сей раз ордеры на твой арест выписывались по ошибке. И какие этот поганец выдвигает обвинения?

— Еще раз напоминаю тебе: мы ни в чем не уверены, — сдвинул брови Вайти. — Но впечатление у нас такое, будто он ухитрился внушить ЛОРДам, что мы — шайка телепатов и что нам оказывают всемерную помощь и поддержку другие телепаты на всем пути от дальних колоний до Терры.

Горацио вытаращил глаза.

— Так… значит, вы и есть участники межзвездного заговора телепатов?

— Да, похоже, нас именно таковыми и считают, — пробормотал Вайти.

Горацио смотрел на него в упор, медленно заливаясь краской. Дар боялся пальцем пошевелить, сердце у него бешено билось. Если Вайти хоть немножко ошибся в своем старом друге, все они в мгновение ока могли оказаться за решеткой. Дар уже чувствовал, как со всех сторон на него давят оковы силового поля…

И тут Горацио взорвался.

— Мерзость какая! — взревел он и сжал кулаки. — Какая наглость, какая низость! Чтобы Лучшего Менестреля всех времен и народов преследовали и выслеживали, как какого-нибудь бродягу с большой дороги! И все из-за какой-то бредовой идеи какого-то маразматика! Ну нет! Я стоял и улыбался, я скрипел зубами, наблюдая, как они играют в эти свои игры с заговором и контрзаговором, я заставлял себя сохранять хладнокровие, когда меня уже мутило от вони, исходившей от коррупции, охватившей их всех, но это для меня невыносимо! Нет, разве можно найти хоть толику добра в государстве, которое настолько пропитано злобой, что оно изобретает причины, согласно которым учиняет преследование самых отважных, самых лучших своих подданных?! Терра превратилась в лужу зловонных помоев, в мяч, который уже не годится для игры, в хижину, непригодную для жилья, так же как и все прочие планеты, входящие в сферу ее влияния!

Каблуки ботинок Вайти ушли глубоко в землю — он явно с трудом выдерживал распространяемые другом волны праведного гнева.

— Успокойся, старина, прошу тебя, успокойся! Надежда еще жива! Коррупция дождется своего часа и погибнет, и из почвы вновь прорастут ростки добра и справедливости, прорастут, зацветут и дадут плоды добродетели!

— Да, но через сколько лет?! — возмущенно вскричал Горацио. — Да нет, каких там лет — веков! Я не намерен смиряться и молчать, покуда наступит эта счастливая пора!

Дар струхнул не на шутку. Неужели этот безумец собрался учинить личный бунт или еще что-нибудь в этом духе?

А Вайти вдруг ни с того ни с сего заговорил со старым товарищем спокойно и даже равнодушно: