Скорость побега. Чародей поневоле - Кристофер Сташеф

— Если уж они решились устроить травлю такого человека, на что они еще могут пойти из-за своей низости и подлости! Господи боже, Бочелло, — ты понимаешь, что они и на нас могут устроить охоту!

— Для завистников мы вполне подходящие мишени, — негромко проговорил Бочелло, — тем более что мы вдобавок располагаем имуществом и деньгами, которые можно конфисковать.

— Значит, все начинается снова? Неужели мы снова станем свидетелями того, как вздымаются кровавые знамена и инакомыслящих тащат на гильотину?

Это показалось Дару некоторым преувеличением, хотя он вынужден был согласиться с тем, что людям с мешками денег и эксцентричными привычками оставаться на Терре сейчас действительно было опасно.

— Что касается меня лично, то я не желаю знать ответа на этот вопрос, — сообщил Горацио своему собеседнику. — Жизненный опыт подсказывает мне, что лучше его не ждать.

Если придется, я сам куплю корабль и соберу тех, кто пожелает ко мне присоединиться. А ты что скажешь, Марконе? Полетишь со мной?

— Непременно полечу и позабочусь о том, чтобы род баронов Раддигоров воплотился в жизнь. Покупай же корабль, Бочелло, и не стартуй без меня!

Экран погас. Бочелло обернулся к гостям с усмешкой, подобной волчьему оскалу.

— Ну вот, все и завертелось, и очень скоро мои люди выстроятся в шеренгу, вы уж мне поверьте — все двенадцать лордов Центрального Королевства. О, мы купим этот корабль и за день приведем его в порядок, а еще через два все его пассажиры взойдут на борт!

Вайти развел руками.

— Это же была только идея…

— Вы не соберете так скоро нужного числа людей, — осторожно заметил Дар. — Ну, может быть, ваши двенадцать богачей и готовы собраться мигом — вы-то знаете, что всегда можете вернуться. Но для простых людей все обстоит иначе. Они будут думать долго.

— Долго, вот как? — Горацио схватил перо и лист бумаги и поспешил к дверям. Выйдя на лестницу, он высоко поднял руки и вскричал: — Тише! Заклинаю вас, тише! Послушайте меня!

Крики, смех и пение мгновенно стихли.

— Они верны мне, — объяснил Горацио, обернувшись через плечо, и возгласил: — Баронет Раддигор и я решили приобрести корабль и полететь к звездам, дабы открыть планету, куда до сих пор не ступала нога терранца, и создать там Центральное Королевство наяву, и жить там, как подобает жить людям, руководствуясь верой, добывая пропитание потом, а правду — мечом! Нам нужны пахари и строители, джентльмены и рыцари! Отбытие — через два дня, и кто не с нами, тот против нас! Кто желает отправиться в путь, поставьте здесь ваши подписи!

Свернув лист бумаги свитком, Горацио бросил его в толпу. Все, как один, с жаром бросились к лестнице, выстроились в очередь, и было видно, что каждый просто-таки горит желанием как можно скорее эмигрировать. Разносчики еды и выпивки принялись сновать вдоль очереди.

Горацио с усмешкой обернулся к Дару:

— Вот какие у меня люди!

— Пока подойдет очередь, передумают!

Горацио кивнул:

— Некоторые, без сомнения, передумают, но большинство поставят свои подписи. Ничего в этой жизни они не жаждут так сильно, как того, чтобы жить в мире, где люди добры и честны, а правители достойны доверия. Ну а вы что скажете, храбрецы? Вы полетите с нами?

— Немедленно! — воскликнула Сэм с лучистой улыбкой.

Горацио в изумлении посмотрел на нее и медленно, почти смущенно улыбнулся.

— Признаюсь, я чувствую искушение согласиться, — раздумчиво проговорил отец Марко. — Ведь для священника Средневековье — на редкость притягательное время.

— И для барда тоже, — улыбнулся от уха до уха Вайти. — Идея просто потрясающая, Горацио, и я готов увеселять вас на каждой остановке по пути, но дело в том, что я никогда не был любителем слишком больших компаний.

— И я, — решительно покачала головой Лона. — Погрязнуть в обществе, где даже об электронах слыхом не слыхивали? Это ужасно!

Дар открыл было рот, чтобы прокомментировать это заявление, но издал только какое-то нечленораздельное бурчание. Он сглотнул подступивший к горлу ком, проморгался и только тут понял, что звук издал не он, а видеофон. Вышел лакей в рейтузах и камзоле и объявил:

— Звонит мистер Строганов, сэр, просит мистера Тамбурина.

Вайти изумленно вздернул брови:

— Уже? Не могло же что-то сдвинуться за такое короткое время!

Он вернулся в дом, Дар поплелся за ним.

На экране уже красовалась физиономия Строганова. Вид у него был неважнецкий.

— Что случилось, Дэвид? — озабоченно спросил Вайти, подойдя к видеофону.

— О, ничего, абсолютно ничего! Все просто прекрасно — я бы сказал, даже слишком прекрасно! Вот в этом-то все и дело!

— Рад слышать. Надеюсь, так оно и есть. Или ты хочешь мне сказать, что ты удивлен столь горячему отклику, когда он, по идее, должен быть холоден?

— Генеральный Секретарь, — сказал Строганов, и кадык его судорожно дернулся. — Сразу после вашего отлета я отправил факс в его офис. Я просто представил себе воочию, как работает правительственная бюрократия, и решил начать действовать загодя, чтобы иметь возможность повидаться с ним хотя бы в течение года.

— Мудро, — кивнул Вайти. Поза его напоминала положение стервятника в полете, готового спикировать на добычу. — И?..

— И мне только что перезвонили из его офиса. Он… он дает добро на запуск сериала. Но только в том случае, если мы сделаем это… завтра!

Вайти и Дар вытаращили глаза.

— Наш первый гражданин никогда не говорит «да» так быстро! — воскликнул Строганов. — Даже когда удастся его сподвигнуть на это, аудиенции приходится ждать месяцами!

— А потом ее еще и дважды отменяют в последнюю минуту, — кивнул Вайти с рассеянным видом. — Но с другой стороны, у меня все-таки есть кое-какая репутация…

— Верно, ты, как минимум, знаменит так же, как и он, если ты это имел в виду. Но…

— Но моей славе суждена более долгая жизнь, — задумчиво произнес Вайти, — а судя по последним политическим новостям, наш Генеральный совсем не уверен в том, что через несколько месяцев будет так именоваться, — да даже через месяц, если на то пошло.

— Через неделю, — буркнул Строганов.

Вайти кивнул.

— Стало быть, он делает заявку на бессмертие. Дает добро на постановку — вот ему и гарантия, что он займет достойное место в единственном и неповторимом голографическом шедевре Тода Тамбурина. Даже если история умолчит о нем, он останется персонажем литературы.

Строганов медленно опустил голову.

— Знаешь, это очень похоже на правду, Тод.

— Угу, вот только график работы совершенно безумный, — скривился Вайти. — Но ты не волнуйся: моя команда справится. Нам только и надо — прыгнуть в кеб и примчаться к тебе на студию.