Горечь моей надежды - Сьюзен Льюис

– Да-да, и на меня, – рассмеялась Анна сквозь слезы и протянула руки, чтобы заключить Алекс в объятья, но в последний момент сдержалась. – Мне можно? – робко спросила она.

Причин для отказа не нашлось. Да она и сама была не против и потому утвердительно кивнула. Руки матери сомкнулись вокруг нее, и Алекс на миг ощутила себя довольно неловко. Но затем внутри ее что-то шевельнулось – не иначе как память о чем-то знакомом. Наверно, это был запах.

В конце концов Алекс рассмеялась.

– Отпусти, иначе я задохнусь, – пошутила она.

Анна тоже рассмеялась в ответ. Прикоснувшись ладонью к лицу Алекс, она смотрела на нее и как будто не верила собственным глазам.

– Боже, сколько раз я видела во сне этот момент! – произнесла она с легким акцентом. – Мне было страшно, что этот день никогда не настанет, и вот он настал, и ты… ты такая взрослая! Моя девочка, мой бесценный ангел, – ее губы дрогнули, и она едва не разрыдалась. В Алекс внезапно проснулся социальный работник. Притянув Анну к себе, она обняла ее, чтобы утешить – как не раз утешала других матерей.

Где же ее собственные эмоции? Почему в ее собственных глазах ни слезинки?

– Извини, – прошептала Анна, глотая слезы. – Я сейчас возьму себя в руки.

– Давай войдем в дом, – предложила Алекс и повернулась к двери. – Хочешь чаю? Ведь ты наверняка устала с дороги.

– Я так рада, что снова вижу тебя, что даже забыла про всякую усталость, – сказала Анна. Глаза ее сияли счастьем. – Мне так и хочется тебя обнять, хочется убедиться, что это не обман зрения. Хотя кто знает, может, мне просто нужно занять мои руки, ведь столько лет они были пусты. Извини, наверно, это глупо смотрится со стороны? Я не хотела ставить тебя в неловкое положение. Я должна думать, что говорю.

– Нет-нет, все в порядке, – успокоила ее Алекс и повела вслед за собой в кухню. – Со мной было то же самое. И вот теперь у меня есть мать, родная мать, та, что меня родила… – она почувствовала, как щеки ее заливает краска, – ну вот, теперь я поставила в неловкое положение тебя, – кисло заметила она.

– Неправда, – усмехнулась Анна. – Я ведь действительно тебя родила, причем отлично это помню. Ты была для меня таким бесценным даром, что я с самого начала боялась, что люблю тебя до безумия. – Анна внезапно погрустнела. – Может, будь это не так, все было бы иначе, но разве теперь узнаешь? Могу сказать лишь одно – я никогда не оставляла надежды, что в один прекрасный день мы снова будем вместе. И вот он настал.

С языка Алекс были готовы сорваться десятки вопросов. Однако из соображений вежливости она пока отложила их в сторону вместе с обидами и горечью, которые также пытались заявить о себе. Сейчас от них никакой пользы. Позволь она себе хотя бы одно едкое замечание, как их встреча закончится, едва начавшись, и, в конце концов, ей же самой будет больно.

– Я сейчас приготовлю нам чай, – сказала она. – Или ты предпочитаешь что-то покрепче?

Анна на миг задумалась.

– Давай сначала выпьем чаю, а то, что покрепче, оставим на потом. Если, конечно, ты никуда не торопишься.

– Да нет, никуда, – успокоила ее Алекс, с радостью отметив про себя это «потом». – Какой тебе, обыкновенный, «Эрл Грей» или мятный?

– Любой, какой любишь ты сама.

– Мне нравится мятный.

– В таком случае и мне тоже, – ответила Анна и обвела глазами кухню.

«Наверно, пытается представить, как я росла здесь, – подумала про себя Алекс. – Интересно, это сильно отличается от того, что было бы, если бы мы не расставались?»

– А где Габи? – спросила Анна, вешая сумку на спинку стула.

– Я не знала, что ты следишь за мной в «Фейсбуке», – одновременно с ней сказала Алекс.

Анна покраснела.

– У меня не раз возникал соблазн сообщить тебе об этом, но я не знала, как мне лучше представиться.

«Что ж, наверно, так и было», – подумала Алекс.

– Габи замужем и живет в Девоне, у нее двое детей, – ответила она на предыдущий вопрос. – Так что здесь пока только я – до тех пор, пока дом не продан, что, кстати, произойдет очень скоро.

«Вдруг ей и об этом известно? Только не это!»

Анна нахмурилась.

– Ты очень переживаешь? – сочувственно спросила она. – Легко могу представить, как ты привязана к этому дому. Ты ведь выросла в его стенах.

– Еще как! – призналась Алекс. Сказать по правде, у нее отлегло от сердца. Довольно подозрений, ничего дурного не произойдет. Эта женщина – ее мать, и у нее никаких злых умыслов.

Но где же тогда ее отец?

– И все же он будет продан, – добавила Алекс и тотчас спохватилась. – Извини, я совершенно забыла про хорошие манеры. Может, тебе нужно в туалет?

В глазах Анны мелькнула лукавая искорка.

– О, я бы не отказалась.

– Туалет наверху. Первая дверь.

Алекс проводила ее глазами и невольно восхитилась тем, как красиво серебристые волосы Анны уложены на затылке в косу. Как же молодо смотрится она со спины – в черных джинсах и кремовом свитере.

«А ведь у нас почти одинаковая фигура, – подумала Алекс, – и с расстояния нас легко принять друг за дружку».

Зазвонил телефон. Достав из буфета две кружки, Алекс обернулась на него, но трубку снимать не стала. В конце концов, звонивший может оставить голосовое сообщение.

– Привет, это я, – раздался голос Габи. Алекс даже обрадовалась, что Анны сейчас здесь нет. – Ты уже что-нибудь слышала? Не переживай, если нет. Мы с Мартином поговорили и пришли к выводу, что тебе следует проявить осторожность. Знаю, твоя двоюродная бабка рада, что ей позвонила эта женщина, представившаяся твоей матерью. Но ведь она уже старая и ее ничего не стоит обвести вокруг пальца. Может, здесь и нет никакого подвоха, но мы подумали, что, прежде чем на что-то соглашаться, желательно проверить эту женщину еще раз. Это может сделать кто-то из нас или же мы все вместе. Собственно, ради этого я тебе и звоню. Надеюсь, тебе понятно, что мы заботимся о тебе и пытаемся оградить от возможных неприятностей. Если хочешь поговорить со мной, ты знаешь, как меня найти. Огромный тебе привет, в том числе и от близнецов.

Габи положила трубку. Алекс подошла к автоответчику и стерла сообщение. Нет, она не сердилась на Габи, хотя и была не в восторге от того, что ее воспринимают как этакую глупышку, неспособную принимать взвешенные, осознанные решения. Да и вообще, какую выгоду кто-то рассчитывает получить от Алекс Лейк? Разве что ее долю доходов от продажи дома. Но о какой несуществующей доле может идти речь, если дом целиком и полностью принадлежит Габи?

Ничего, как только Габи встретится с Анной лично, она сразу поймет, что та не самозванка и не мошенница, а ее, Алекс, родная мать.

Вскоре вернулась Анна – улыбаясь и глядя на Алекс с такой теплотой, что та едва не растаяла.

– С тобой все в порядке? – спросила мать. – У тебя слегка озабоченный вид.

– Да нет, – пожала плечами Алекс. – Просто пытаюсь привыкнуть к тому, что ты здесь. Еще вчера в это время я понятия не имела, в какой части земного шара тебя искать. И вот теперь… – она протянула руку. – Согласись, что жизнь странная штука.

– Можно сказать и так, – с легкой иронией в голосе заметила Анна.

Алекс улыбнулась и вновь задумалась о том, через что прошла ее мать за эти годы. Впрочем, «странная штука» – это еще мягко сказано, по крайней мере что касается ее самой. Алекс почувствовала, что краснеет.

– Ты сказала по телефону, что ты только что прилетела, – напомнила она Анне. – Можно узнать, откуда?

Анна выгнула бровь.

– Утром я прилетела из Дубая, но мое путешествие началось два дня назад, в Окленде.

Алекс вытаращила глаза.

– В Окленде? Который в Новой Зеландии? – уточнила она. Теперь понятно, откуда этот акцент. Ведь ей и в голову не могло прийти, что ее мать теперь живет где-то за тридевять земель.

А отец?

– Можно я сяду? – спросила Анна, пододвигая стул.

– Конечно, – поспешила загладить оплошность Алекс. – Как я забыла…

– Ничего страшного, – сказала Анна и, сев, положила руки на стол. – Мне нужно тебе так много всего рассказать… Я заранее заготовила речь, что сказать и все такое прочее, и вот теперь не знаю даже, с чего начать. Ладно, сначала отвечу на твой вопрос. Да, в Окленде, который в Новой Зеландии. Там я жила все последние двадцать четыре года.

То есть после того, как вышла из больницы.

Голова у Алекс шла кругом. Дрожащими руками достав из буфета чайные пакетики, она положила их в чашки. Господи, как же далеко была от нее мать все эти годы! От этой мысли ей стало не по себе. Это значит, что их всегда разделяли тысячи миль, даже в те моменты, когда Алекс казалось, будто они рядом. Но что, если в эти моменты так одновременно казалось им обеим?

И как теперь им налаживать отношения, если они живут в разных полушариях? Зачем тогда вообще понадобилось прилетать сюда?

– Спасибо, – улыбнулась Анна, когда Алекс протянула ей чай. – Мне так хочется услышать про твою жизнь, про то, как ты росла здесь без меня. Это такой прекрасный дом! Представляю, как вы на пару с Габи носились по комнатам. Кстати, на сколько лет она тебя старше?