Убийственная стрижка - Эллен Байеррум

— При условии, что останемся в живых.

Глава 25

В церкви, где проходила заупокойная служба по Бойду Бедфорду, воцарилась атмосфера напряженного ожидания. Маленькие черные платья, которых оказалось великое множество в помещении, служили резким контрастом солнечному утру этого вторника, создавая сюрреалистическую атмосферу коктейль-пати. Лейси не знала, то ли стилистки считали подобный наряд достойным траурным одеянием, то ли праздновали кончину босса, но все же наслаждалась не-совсем-вашингтонской средой.

В отличие от заупокойной службы по Энджеле Вудз Бойда Редфорда не выставили на всеобщее обозрение. Как только медэксперт дал разрешение на выдачу тела, его кремировали по просьбе наследников. Приблизительно семь фунтов того, что от него осталось, наполнило пластиковый пакет в пустой картонке из-под шампуня и ждало, когда Жозефина выберет достаточно изящную серебряную урну.

Ну а пока картонка лежала в багажнике бывшего «ягуара» Редфорда рядом с его же клюшками для гольфа.

Многие стилисты были разочарованы таким поворотом событий. Все желали видеть его бездыханным, хотя бы для того, чтобы увериться в смерти. Однако скорбящим вручили брошюры, озаглавленные «In Memoriam»[45], с последней прижизненной фотографией Редфорда (к несчастью, подчеркивавшей сходство с грызуном), с перечислением его достижений и восхвалениями характера покойного, а также со списком всех двадцати пяти салонов, дополненным телефонными номерами. Вероятно, брошюру предлагалось держать на холодильнике в качестве импровизированного телефонного справочника.

Поразительно, как еще вдова не сообразила приложить к брошюре магнит для холодильника в форме ножниц на высоких каблуках, эмблемы «Стайлиттос».

Лейси стояла почти у самого входа, между Стеллой и Мишель. Парик казался ей купальной шапочкой с искусственными волосами и подогревом. В скромном облачении, состоящем из черного берета, халата из «Стайлиттос», черной юбки, таких же колготок и темных очков, она ничем не отличалась от дюжины одетых, как она, стилисток. Стелла и Мишель пасли Лейси, как отбившегося от отары ягненка. По их легенде, новая стилистка Стеллы, Клодетт, подхватила ангину, и доктор строго-настрого запретил ей разговаривать.

Никто не спрашивал, зачем Клодетт темные очки. Стелла тоже была в очках и советовала другим надеть их в знак особого уважения к Крысиному Королю.

— Пусть думают, что мы плакали, — объяснила она.

— От радости, — добавила Мишель, нацепляя на нос свои дорогие «Рей-бэнс».

Вдова Редфорд была настолько убита горем, что решила назначить Вика Донована личным телохранителем. По крайней мере пока убийца Бойда не будет найден. Именно так она и сказала Доновану, и именно это Донован сообщил Лейси, когда позвонил в понедельник, желая лишний раз подчеркнуть, что она нежеланный, неприглашенный и неожидаемый гость на службе.

Когда он поймет, что мной нельзя командовать?

Провожая Жозефину в передние ряды, он долго пристально смотрел на Лейси, заставляя ее нервничать. При этом вид у него был несколько удивленный, и она обрадовалась, что надела очки.

Но тут Жозефина властно сжала его руку. Вик пожал плечами и прошел дальше.

Черноволосая хозяйка «Стайлиттос» была в простом черном шелковом платье с вырезом каре, отороченным темно-бордовым атласом, и таким же жакетом покроя «принцесс» с более широкой бордовой лентой по обшлагам расширенных книзу рукавов. Ансамбль дополняли маленькая черная шляпка, едва прикрывавшая макушку, и черные лакированные лодочки. Из драгоценностей присутствовали только большие бриллиантовые серьги и скромное обручальное кольцо, извлеченное для этого случая со дна шкатулки. На лице не было заметно особой тоски или следов слез, только величавая торжественность. Жозефина так хорошо играла роль скорбящей вдовы, что упоминать о разводе было бы верхом неприличия. Сейчас она как нельзя более походила на королеву, властной рукой правившую своими подданными.

— Ничего не скажешь, она действительно знает, как одеться на похороны, — неохотно признала Лейси.

— Она обдумывала этот прикид со дня развода, — заверила ее Стелла. — А может, и со дня свадьбы.

Зато к правой руке Жозефина прицепила Донована: идеальный аксессуар. Очевидно, ее скорбь по усопшему экс-мужу требовала утешения со стороны высокого красавчика Вика. У Лейси опять сжалось сердце.

Лиса и гончая…

Но они действительно были потрясающей парой, а Вик даже не поленился надеть прекрасно сшитый синий костюм, светло-голубую рубашку и неяркий галстук в полоску. Таким его Лейси раньше не видела. Несмотря на неприязнь к Жозефине, она по достоинству оценила ее способность держать Вика под контролем. Другие женщины считали недостойным пускать в ход финансовые рычаги, но Жозефина не стеснялась использовать их.

«Она его быстро скрутит», — подумала Лейси, и на душе стало еще хуже. Пусть Жозефина старше Вика, но о такой женщине мечтает каждый мужчина. А Донован полный болван во всем, что касается прекрасного пола. Недаром так ничего и не понял в чувствах Лейси.

Она также засекла Тони Трухильо, представлявшего газету. Тот мгновенно узнал ее, ухмыльнулся и показал большой палец. Она отвернулась.

Приглашенные рассаживались примерно полчаса. Потом все стихло, органист заиграл «Где-то над радугой», что оказалось самым приятным моментом за весь день. Программа началась. Главный бухгалтер «Стайлиттос», маленький, сморщенный человечек в огромных очках, со старческими пятнами на лысине, открыл мероприятие рассказом о скромной благотворительной деятельности Редфорда.

— Уклонение от налогов, — буркнула Стелла.

Жозефина, очевидно, была слишком расстроена, чтобы обратиться к мелким служащим, пополнявшим кассу фирмы. За нее пришлось отдуваться Бо Редфорду, стоявшему слева от Жозефины в чересчур просторном черном костюме, должно быть, с отцовского плеча. Белая рубашка тоже была велика: манжеты, скрепленные кричащими золотыми запонками, доходили почти до костяшек пальцев. Вероятно, единственной соответствующей его вкусу вещью был ярко-голубой галстук с мультяшной фигурой Супермена. Волосы были по-прежнему стянуты в хвостик.

— Смотри, его волосы выглядят темнее и гуще, — прошептала Лейси.

— Должно быть, покрасил. Укрепляет корни, — пояснила Стелла.

— Похоже, он их заодно и завил.

— Может, Жозефина сделала ему перманент, — добавила Мишель.

Жозефина заботливо поправила лацканы пиджака Бо перед тем, как выпустить его к микрофону, и, напоследок неодобрительно осмотрев галстук, что-то прошипела по-французски, хотя видимого воздействия на сына ее гнев не произвел.