У чёрного моря - АБ МИШЕ

Дочь Подлегаевой Алла выудила из оккупационных лет: на какой-то железнодорожной станции мама в феврале увидела человека, уезжающего на ступеньках вагона, и отдала ему свои рукавицы, чтобы мог держаться за обледенелый поручень; благодарный, он крикнул ей: “Обещаю: завтракать теперь ты будешь только с шампанским!” - и сгинул, шампанское испарилось хохмой в студёном небе.

Шуре Подлегаевой не шампанское, не “струя и брызги золотые” - ей только хлеб доставался чёрный, грубейшего помола, горько-солёный - странно так Бог распорядился. Спасибо Ему хоть за посмертный почёт.

В конце нашей встречи внучка Подлегаевой, царственно статная Ирина показала мне двойное паспарту, раскрывающееся книжкой, внутри соседствовали фотографии подруг, Шуры Подлегаевой и Наты Теряевой - совсем молоденькие, живым огнём блистающие... А дочь А. Н. Алла спросила меня: “Это правда, что в Израиле есть место, где написано мамино имя?”

И я рассказал о Мемориале Яд ва-Шем, об Аллее Праведников и стене, где теперь, почему-то устав сажать деревья, Яд ва-Шем высекает имена тех, кто спасал евреев. Я живописал эту стену потомкам Подлегаевой тем усерднее, чем больше сокрушался мыслью, что не слышит нас Александра Николаевна, что поминаем - вслед.

Оставалось утешиться тем, что рядом с домом Полины Домберг, повторяя Аллею Яд ва-Шема, шелестят берёзы в честь одесских Праведников. Здешняя Аллея - детище израильского энтузиаста Я. Маниовича, бывшего узника Богдановки, к счастью, достаточно благополучного и сердечного, чтобы собственными силами и средствами ставить в Одессе памятные камни на местах гибели евреев и увековечить Праведников местным повтором иерусалимских именных деревьев. Там - харувим, рожковые деревья, плодами врачующие тело, здесь - берёзы, душу овевающие; в обоих случаях - добро и жизнь.

Вдоль этой аллеи на скамейках бабушки жуют слухи и воспоминания, рядом галдят внуки. Тоненькие деревца вздрагивают младенческой зеленью, небо голубеет, солнце облаком прикрывается... У деревьев - жестяные таблички с именами Праведников. И на двух памятных камнях под еврейским изречением “Спасший одну жизнь - спасает целый мир” выбиты те имена и под номером 33 значится Подлегаева Александра Николаевна... Назван и Видмичук, и Стойкова, и Авдеенко, и другие. Но не все, далеко не все...

42. ПОКЛОН

Книга эта родилась, как было сказано в начале её, от совпадения желаний автора и его корреспондентки, искавшей почести своим спасителям. Годы заполошной, наперекор житейским заботам и расслабляющему ходу времени, работы привели к знакомству со многими подвижниками, выручавшими евреев в смертельную для них пору. Тема расширилась, повествование растеклось от необходимости вглядеться в лик Одессы и лица одесситов. Книжка стала пухлой и, боюсь, сумбурной, но как вышло, так вышло. А целью её остаётся первоначальное: помянуть благодарно всех, спасавших или помогших спасению, чьи имена всплыли при моём копании в свидетельствах той поры.

Из группы Гродского одной Александре Николаевне Подлегаевой какое-то “спасибо” хоть слабенько, но просветило при жизни. О Теряевой и Гродском, умерших давным-давно, в Яд ва-Шеме речь и не заходила. Спасённым евреям было невдомёк, что можно просить почесть тем, кого нет в живых. А учреждениям да инстанциям еврейским, кто обязан спасителям евреев поклониться, - им за повседневными заботами часто не до тех, кто истлел. Так вышло, что среди Праведников Народов Мира числит Израиль из группы Гродского лишь Александру Подлегаеву: о ней спасённая Е. Хозе успела сообщить при её жизни, да и то признание опоздало: пока судили-рядили, умерла старая Праведница. И Шевалёв Андрей Евгеньевич не узнал, что его отец и он сам награждены. Обидно...

Андрей Шевалёв убегал от славословия, Ивановы и Татаровский признания не добивались, доктор Гродский о себе-спасителе не упоминал, потомки А. Подлегаевой подробности её геройства только от меня и узнали - Праведники поклона не ищут. Он - за нами.

Анастасия (или Ната, Наталия - пишут свидетели по-разному) Фёдоровна Теряева, Константин Михайлович Гродский - вам, как и другим, обойдённым официальным признанием, кому ни дерева именного, ни медали, ни льготы мало-мальской - вам только эта вот книжка негромкая, памятник самодельный, грубо сколоченный,

каждому, чьё имя мы не удосужились расслышать в глухоте прошедших десятилетий,

и каждому, кто на этих страницах назван:

Авдеенко Валентин Сергеевич, Одесса

Авдеенко Сергей Иванович и его жена, Одесса

Антонова Лидия Владимировна, Одесса

Великанова-Никифорова Полина Георгиевна, Одесса

Вера - дворник дома, где жили Калинины, Одесса

Вера Станиславовна из дома 13 по ул. Гоголя, Одесса

Видмичук Дмитрий Лукьянович, Доманёвский район

Воловцева Александра Яковлевна, Одесса

Вольф Александр, Одесса

Вольф Елена, Одесса

Ганя, село Малиновка

Голубенко Ефросинья Корнеевна, Дальник

Гродский Константин Михайлович, Одесса

Домна Васильевна, Одесса

Дуся, Люстдорф

Дьяконов Александр Васильевич, Одесса

Евицкая Екатерина, Одесса

Елизавета Степановна - педагог школы № 24, Одесса

Елисеева Нина Осиповна, Одесса

Жирун, семья, хутор Сокира

Загальский, учитель, г. Одесса

Иванов Александр Васильевич, Одесса

Иванов Василий Иванович, Одесса

Иванов Иван Васильевич, Одесса

Иванов Леонид Васильевич, Одесса

Иванова Евдокия Фёдоровна, Одесса

Иванова Мария Васильевна, Одесса

Калинина Елизавета Игнатьевна и её муж, Одесса

Капитенко (Копитенко) Елена, Одесса

Клименко Николай и его семья, Дальник

Коростовцев Борис Михайлович, Одесса

Кравченко, спасительница детей, Одесса

Краковская-Ткачук Надежда, Одесса

Кудря Петро, село Малахово

Кузьменко, семья, село Малахово

Марья Павловна - медсестра Еврейской больницы, Одесса

Молдаваненко Пётр, его сестра и родители, село Малахово

Москальчук Дивомид Иванович, село Малахово

Москальчук Параска, село Малахово

Недина Зинаида Ивановна, Одесса

Нудьга Павел Корнеевич, Одесса

Отец Мисаил, священник, Бессарабия

Подлегаева Александра Николаевна, Одесса

Полицай на Слободке и его жена, спасители Я. Колтуна, Одесса

Полицай, село Малахово

Полищук Яков, Одесса

Прохоров Николай Гаврилович и его семья, Одесса

Сандун Мария Антоновна, Одесса

Слесаренко Любовь, Одесса

Смалько Анна Корнеевна и её семья, Дальник

Смирнов Леонид, Одесса

Смирнова Евгения, Одесса

Станченко Константин Владимирович, Одесса

Старикова Ольга Гавриловна, Одесса

Стойкова (Прохорова) Анна Николаевна, Одесса

Суворовский Леонард Францевич, Одесса

Татаровский Георгий Александрович, Одесса

Теряева Анастасия (Наталия) Фёдоровна, Одесса

Турмилова Елена Корнеевна и её семья, Дальник

Шапиро Александра Семёновна, Одесса

Шапиро Андрей Семёнович, Одесса

Шевалёв Андрей Евгеньевич, Одесса

Шевалёв Валентин Евгеньевич, Одесса

Шевалёв Евгений Александрович, Одесса

Шевалёва Евгения Никодимовна, Одесса

Яблонский Дмитрий, Берёзовка

Яблонская Ксения, Берёзовка

Я стою у одесской аллеи Праведников, прощаюсь. Вечер. Ночь. Ветер. Запах моря, шорохи берёз... Луна... Тени Праведников, тени убитых. Тьма. Чёрная тьма Шоа.

“Тихо спит Одесса... Прозрачно-лёгкая завеса Объемлет небо. Всё молчит; Лишь море Чёрное шумит...” (А. Пушкин)

...море чёрное шумит...

43. ПОСТСКРИПТУМ

В Одессе 2002 года надо мной Дерибасовская раскачивала поперёк себя транспарант с пламенным призывом “Душу согрей, Одесса-мама!”. Кино ли такое, спектакль, выставка - не пояснялось. Может быть, просто просьба? Или мечта?..

Иерусалим, 2001-03 гг.

Примечания

[1]

Сотрудник ВЧК (иначе: ЧК) - Всесоюзной Чрезвычайной Комиссии  по борьбе с контрреволюцией и саботажем.

[2]