Помощники Ночи - Глен Кук

– Старик, ты должен мне деньги. – Андорэец извлек из мешка голову Родриго Колони.

– Милостивый Аарон! Святой Келам! – Отец Обилад сделал знак, оберегающий его от сглаза Помощников Ночи. – Вам обязательно надо было…

– Вы же не поверите просто моим словам, не так ли? Вы брос. Полегче, приятель. – Незнакомец, бледный как смерть, стал тихонько пробираться к выходу. – Стой спокойно. Я сегодня не в духе.

Шэгот бросил мешок на пол.

Оба человека выругались. Они с ужасом посмотрели друг на друга.

– Это же Стратер Арнот! И Юнгер Триллинг! Высокопоставленные лица из Кастеллы. Что вы натворили? Вы убили восьмерых братьев? Неужели? – Вдобавок к голове Родриго Колони перед глазами двух людей предстали еще восемь.

– Мне помог брат.

– Восьмерых. Опытных воинов братства. Вы двое. Что за демонов я нанял?

Шэгот решил, что с ним разговаривает Палудан Бруглиони.

– Нам пришлось их убить. Они похитили объект, – сказал он.

– Что вы наделали? – запричитал священник, обращаясь скорее к себе, чем к Шэготу.

– Вам следовало задаться этим вопросом прежде, чем нанимать нас, – ухмыльнулся Шэгот. – Давайте-ка устроимся поудобнее и подождем новостей. Ты. Отдай мне свою дрянную игрушку. Покуда не сделали ничего глупого и не погибли. Вы Глава Бруглиони? Молчите? Ну и ладно. Ступайте-ка с этой вонючей старой рохлей вон к тому фиговому дереву. Так мне будет легче за вами присматривать.

Шэгот вытащил древний меч. Оружие словно источало мрак. Взяв его в руку, андорэец почувствовал прилив сил. Он не заснет, пока держит меч. Забудет о боли. С оружием в руках Шэгот ощущал себя так, будто с легкостью мог победить даже время.

Тот, кто, вероятно был Палуданом Бруглиони, бросил на меч презрительный взгляд. А вот глаза отца Обилада вылезли из орбит. Он захныкал, а потом, заикаясь, тихо воззвал к своему Богу, дабы тот уберег его от жестокости Помощников Ночи.

Вести с Мадурской площади прибыли позже, чем Шэгот ожидал. Начало светать. Коварный, соблазнительный сон делал все, чтобы сломить магию древнего меча.

Непреодолимое желание поспать улетучилось, как только в поместье вбежал маленький, худой, слегка косматый человек.

– Палудан, вот вы где. Ужасные известия! Ужасные известия! Акато, Гилдео, Фалуда, Пигнус, остальные… они все мертвы! Погибли! На Мадурской площади! Их убили! Как и охранников Родриго Колони! – сообщил он, задыхаясь.

Посланник был настолько взволнован, что продолжал говорить до тех пор, пока, решив перевести дух, не заметил Шэгота и головы.

– Черт!

– Вот именно, – подтвердил Шэгот. Он чувствовал себя богом. Эти южане такие предсказуемые. – Присоединяйся к остальным.

Вновь прибывший осмотрел головы.

– О, Святой Келам и Отцы Церкви! Стратер Арнот! Секретарь Особой Канцелярии. Палудан, что здесь происходит?

Шэгот предположил, что этот человек, наверно, и был тем самым жутко умным Гервасом Салудой, с которым Палудан подружился в пору своей юности, когда сбежал ночью из дома и присоединился к толпе сирот и разбойников. Впрочем, в эту легенду никто не верил. И все же Гервас недаром заслужил свою репутацию.

– Держите руки у меня на виду. Если, конечно, не хотите, чтобы ваша голова присоединилась к уже существующей коллекции, – приказал Шэгот.

– Он бездушный, не злите его, – взвыл отец Обилад. – Он неуязвим. Этот древний меч… Его выковали, когда миром управляла Тирания Ночи.

– Спасибо, – поблагодарил его Шэгот. – Старый пень говорит правду. Впрочем, правда и то, что я сейчас поведаю вам. Люди, которых вы послали нас убить, опростоволосились. Вместо нас они прикончили охранников Колони. А эти восемь появились в разгар потасовки. Они прихлопнули всех, кроме Родриго. Забрали его с собой. Мы с братом преследовали их. Мы ведь заключили контракт с Бруглиони. Эти типы отказались сотрудничать. Поэтому нам пришлось обезглавить их. Мы решили, что, отомстив за смерть ваших ребят, сможем заработать премию. – Шэгот пнул голову Палудану Бруглиони. Она, перекатываясь через нос, изменила траекторию и направилась к Гервасу Салуда.

– Что вы натворили? – вопрос Палудана был слабый и чуть ли не риторический.

– Какие демоны управляют вашей душой? – горестно спросил отец Обилад. – Ужас каких древних времен вы принесли в нынешний век, в сердце епископской веры?

– Вы должны мне двести золотых дукатов. Плюс награду за отмщение ваших людей, – напомнил Шэгот.

– Обилад, сходите за деньгами. Не вздумайте предпринимать никаких глупых действий по дороге. Вы меня поняли? – Палудан Бруглиони подчинился воле Ночи.

– Да, сэр, – поклонился священник.

– Прекрасно. Поторопитесь. Если станете медлить, я заподозрю неладное, и тогда погибнут люди. – Шэгот тоже все прекрасно понял.

Когда отец Обилад удалился, андорэец пнул еще одну голову.

– Эти люди из братства знали о том, что должно случиться на Мадурской площади. Откуда?

– Что вы наделали? – вновь запричитал Палудан.

«Пошатнул устои Броса», – подумал Шэгот.

Ни разу в своей жизни не имел он такого большого влияния. Даже в эпоху расцвета старлангийских набегов на побережья острова Восьмерых, где от действий Шэгота пострадало так много людей, при этом не имея ни малейшего представления о том, кто он такой.

– Я просто зарабатываю себе на жизнь. Не думаю, что из-за этого меня можно принести в жертву честолюбия какого-нибудь местного олуха, – ответил андорэец.

Вернулся отец Обилад. Он принес больше трехсот золотых дукатов, на которых изображались лики почивших Патриархов. Шэгот проверил несколько монет на зуб, дабы удостовериться в том что они настоящие.

– Хорошо-хорошо. Надеюсь, господа, вы не станете обижаться на меня. Это была честная игра. – Андорэец поманил пальцем старого священника.

– Ближе, отец, ближе. Эти ребята знают, что на самом деле произошло, падре. Вам стоит подобрать свою юбку и бежать отсюда, – прошептал Шэгот, когда старик приблизился.

– Спасибо всем. В следующий раз постарайтесь не быть такими пронырами, – сказал Грим уже громко.

Шэгот выбрался из поместья Бруглиони, прежде чем сон начал его одолевать. Благодаря благосклонности Ночи ему удалось добраться до жилища до того, как он захрапел.

Сон, овладевший андорэйцем, не проходил, пока Свэйвар не забил тревогу. Не умер ли его брат?

Глава 20

Хорэн в краю Конека

Зима в Конеке ознаменовалась хлопотами для тех, кто пытался вплотную заняться тем, что арнхандеры называли резней у Черной горы. Захватчики утверждали, что их вины в случившемся не было.

В Конек приходили пилигримы с благими намерениями помочь измотанным епископским единоверцам защититься от нападок еретиков, кои жарили младенцев и приносили в жертву девственниц. Покуда мэйзелане еще не успели добраться до других земель.