Верь мне - Елена Тодорова

самому легче придерживаться именно этой тактики. Иначе, блядь, разорвет на атомы, когда мне нужно быть максимально в ресурсе.

– И? – толкает Филя.

Меня в один миг так тотально пригружает.

– Сказала, что больше не будет со мной встречаться.

– Но ты все равно продолжаешь?

– А как иначе, Фил? Ты бы остановился?

У Тохи не спрашиваю. Относительно него уже знаем, что он за свою Маринку голыми руками чуть троих не убил.

– Да, наверное, нет… – бормочет Фильфиневич, размышляя на ходу. Уже через пару секунд добавляет увереннее: – Нет. Не остановился бы.

– Ну вот, – выдыхаю я так же задумчиво и будто смиренно, постукивая пальцами по рулю. – У каждого человека в жизни своя партия. Возможно, моя не заканчивается семьей и детьми. Далеко не всем суждено быть счастливыми.

После этого заключения в машине повисает тишина. Не сказать, чтобы тягостная. Но и легкой ее не назвать. Благо угрюмость эта не затягивается, потому что мы прибываем на место.

Съезжаем с трассы на дорогу, которая уходит в лес. Шины с хрустом и треском жрут гравий, пока я считаю количество указанных в сообщении сосен.

– И куда мы? Есть какая-то стратегия? Или ты просто синхронизируешься с природой? – сипит Тоха.

– Да, блядь, синхронизируюсь, – выдаю приглушенно, закругляясь с арифметикой.

Едва притормаживаю в нужном месте, следуют два противоположных указания:

– Свет гаси.

– Не гаси свет.

– Решение, конечно, трудное, – иронизирую. – Но я приму его самостоятельно, – ухмыляюсь и оставляю фары включенными. – Видите голубую метку на сосне? Чуть выше середины, под ветками, должно быть дупло.

– Ага, а в нем белка…

– А в нем флешка, – поправляю я Тоху.

– Я пойду, – выдает вдруг Филя.

– Сам, – мрачно отсекаю это геройство я. – Вы подстрахуете. На случай, если кто-то появится… Держи ствол, Тох.

Отдать, во всяком случае, не успеваю. Так и сжимаю в ладони, когда Фильфиневич начинает говорить.

– На мне бронежилет, – задвигает он и расстегивает, как супермен, рубашку, чтобы предъявить защиту нам с Шатохиным наглядно. – Я подготовлен. Я пойду.

– То-то ты мне показался сегодня чересчур упакованным, – усмехается Тоха. – Еще думаю, когда успел так грудак раскачать…

– А если башку твою львиную на прицел возьмут? – раздражаюсь я. – Грива, как броник, не сработает.

– На башку – вот, – достает из-под ног военный шлем.

Секундная тишина. А после взрыв хохота. Не могу сказать, что он нервный. Настрой, как ни странно, на подъем валит.

– Пусть идет, – решает Тоха. – Я снимать буду. Для истории.

– Гнида, – беззлобно толкает Фильфиневич.

И натягивает на голову шлем, вызывая у нас новый приступ смеха. Больше ничего сказать не успеваем, Димон выкатывает нам фак, а затем хватает сумку с баблом и покидает салон.

С хлопком двери резко становимся серьезными. Столь же быстро подскакивает адреналин, и начинает бомбить сердце. Напряженно наблюдаем за тем, как Филя толкает в кусты сумку и начинает карабкаться на сосну. Обладая хорошей физической подготовкой, справляется на удивление ловко. Секунд семь, и его нализанные белые кроссы начинают мелькать между ветками.

– Сука… Че он там так долго копается? – не выдерживает Тоха.

Я не отвечаю. Двинув локтем в проем опущенного стекла, прижимаю пальцы к губам. Стволом, который держу во второй руке, слегка постукиваю по рулю.

Блядь… Надо было все-таки самому идти.

Если вдруг что… Мать вашу, не прощу себе!

– Максимум в жопу или в ногу ранят. Ничего страшного. Жить будет, – размышляет Тоха, читая, как это часто бывает, мои чертовы мысли.

Умышленно говорит легкомысленно, но я-то знаю, что это сейчас наносное. Подтверждением тому служит следующее возмущение, когда Филя, наконец, не очень удачно спрыгивает на землю.

– Ты, бля, посмотри на этого урода!

Смотрю. И точно так же закипаю, наблюдая за тем, как тот встает с колен и принимается отряхивать свои ебучие брючки.

– Я его грохну, – цедит Тоха дальше. – Отвечаю, я сам его грохну, пусть только сядет в эту ебаную тачку. Сука, чмошник! – все это летит сердито, но глухо.

Я же не выдерживаю. Слегка высовываюсь из окна и басом горланю:

– Шевели, блядь, поршнями сюда!

Филя подрывается и буквально залетает в машину.

– Есть? – коротко спрашиваю, поймав в фокус его укомплектованную башку.

– Есть, – демонстрирует флешку.

– Молоток, – хвалю я. – Но на «пальму» ты больше не лезешь, – выдаю это, прячу ствол под сиденье и резко стартую с места.

– А надо будет еще лазить? – теряется Тоха, который уже хотел в прямом смысле настрелять Филе.

Нет, один фофан он ему в шлем все-таки заряжает. Гул по салону идет.

– Конечно, надо, – перевожу дыхание и ухмыляюсь. – Информация разделена на две части, как и оплата. Дабы никто никого не кинул и не подставил.

– Зашибись, блядь, – сокрушается Тоха.

– Че? – усмехаюсь я, выруливая на трассу.

– Ниче.

– Значит, едем к тебе, мультики смотреть? – спрашивает, как ни в чем не бывало, Фильфиневич. Тряхнув гривой, набирает что-то в мобильнике. – Интересно, что там такого важного.

Прикидываю, что мать должна бы давно покинуть квартиру. И соглашаюсь с таким раскладом.

– Едем.

Только вот, когда я уже паркую тачку во дворе своего ЖК, на мой телефон прилетает сообщение.

Сонечка Солнышко: Можем еще раз поговорить? Сейчас. Пожалуйста.

Сердце тотчас в колотушку для гонга превращается. Лупит со всей дури мне в ребра. И само же начинает захлебываться кровью.

Я не думаю. Просто набиваю ответ.

Александр Георгиев: Где?

Сонечка Солнышко: Можно я приеду к тебе домой?

Смотрю на застрявших у подъезда пацанов. Они, конечно, уже раскурились и стартовали с какими-то обсуждениями, хрен выпрешь теперь.

Александр Георгиев: Забрать тебя?

Сонечка Солнышко: Нет. Я уже почти около твоего дома.

Выброс эндорфинов в моем мозгу столь мощный, что моя голова, превращаясь в лампочку, освещает половину двора.

Александр Георгиев: Ок. Только я не один.

Сонечка Солнышко: Я тоже не одна.

Что еще за херота???

33

Все, что я вижу – наш с Георгиевым мир.

© Соня Богданова

– Здравствуй, София.

Высокомерие в голосе этой стервы – простите, Сашиной мамы – слишком ожидаемо и, должна признать, идеально соответствует создаваемому ею образу, чтобы я