Этика - Абдусалам Гусейнов

4. В чем заключается принцип апатии?

5. В чем состоит парадокс счастья?

Аристотель. Никомахова этика // Указ. изд. С. 54–77.

Бонхёффер Д. Сопротивление и покорность. М., 1994.

Сенека. О счастливой жизни // Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М., 1995. С. 167–192.

Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека. М., 1981. С. 26—335.

Раздел III

НРАВСТВЕННЫЙ ОПЫТ

Слово «опыт» скорее всего ассоциируется с некоторыми действиями и событиями в естественнонаучной лаборатории. Или с «полевой практикой». Или с деятельностью, предметно определенной, т. е. эмпирически фиксируемой, поддающейся количественному и качественному контролю. В самом деле, слово «опыт» в живом языке довольно часто употребляется синонимично слову «практика». В свете этого лексического опыта выражение «нравственный опыт» может ассоциироваться с такого рода ориентациями, решениями, действиями людей, которые оформлены в конкретных отношениях товарищества и любви, брака и семьи, групповой солидарности, привязанности к родным пенатам и обязанностей перед отчизной.

Однако в сфере духовной, а именно к ней в большинстве своих проявлений относится нравственность, характер опыта во многом иной. Это — опыт духовной жизни, внутренних коллизий, ценностных выборов[143]. Это — опыт индивидуальной «работы с ценностями», личных достижений и упущений. Как индивидуальный опыт он вычитывается из конкретных ситуаций. Но как опыт нравственности он воспроизводится в обобщенном виде и в рамках этики оказывается представленным как продолжение рассуждения о морали — в его приложении к действительным противоречиям выбора. В морали это — выбор ценностей и правил. Как мы видели, лишь на уровне этической рефлексии моральный выбор сводится к выбору между добром и злом. Практически же это — выбор из разного рода ценностей: приятного, веселого, целесообразного, полезного, нужного, подобающего, красивого, честного, обязательного, «того, что очень хочется», запретного и т. д., в их переплетении, взаимоисключении и компромиссах. Не всегда эти ценности непосредственно соотносятся с добром и злом, однако в той или иной их трактовке отдельными людьми можно выявить определенное понимание добра и зла и, стало быть, того, что человек должен делать, чтобы соответствовать наложенным на него или принятым им на себя обязательствам.

В данном разделе будут рассмотрены некоторые из ценностных ориентации, через которые наиболее характерно отражаются позиции человека в отношении добра и зла — удовольствие, польза, совершенство и человечность.

Тема 21

УДОВОЛЬСТВИЕ

Среди положительных ценностей удовольствие и польза являются, возможно, наиболее очевидными. Они непосредственно отвечают потребностям и интересам человека в его обращенности к жизни, в его принадлежности к сфере сущего. Как стремящийся к удовольствию или пользе, человек, кажется, проявляет себя совершенно по-земному, ему, кажется, дела нет до возвышенных идеалов. Но вот вопрос: можем ли мы говорить об «этике удовольствия» или об «этике пользы»? Можем — по крайней мере употребляя слово «этика» в одном из расхожих значений — как систему некоторых правил, норм и ценностей; но при этом полагая, что само по себе наличие некоторой нормативно-ценностной системы обусловлено неудовлетворенностью чем-то существующим в реальности. Даже самая заземленная система ценностей и норм обозначает (конституирует) определенный идеальный план мысли и поведения и тем самым является этикой в том значении этого слова, которое указывает на нормативность, нравственную программность, жизнеучение. Так что в той мере, в какой удовольствие или польза выступают как ценности, более того, выражаются в форме императивов, должного, т. е. отвлеченно, — они выходят за рамки сущего и как предмет выбора и личностного самоопределения опосредствуют важные стороны нравственного опыта.

Понятие удовольствия

Удовольствие (или наслаждение) — это чувство и переживание, сопровождающее удовлетворение потребности или интереса.

С биологической точки зрения, роль удовольствий и страданий определяется тем, что они выполняют адаптивную функцию: удовольствие стимулирует активность, отвечающую потребностям организма; отсутствие же удовольствия и страдание блокируют действия, опасные для него. С психофизиологической точки зрения, удовольствие как результат удовлетворения потребности важно тем, что его сопровождает уменьшение и угасание внутреннего напряжения (физического и психического), оно способствует восстановлению жизненных функций организма. В этом смысле удовольствие, конечно, благо, оно ценно. Отсюда может вытекать определенная нормативная позиция, согласно которой состояние удовлетворенности является идеальным для организма, и человеку следует делать все для достижения такого состояния.

В этике такая позиция называется гедонизмом (от греч. hedone — наслаждение). В основе гедонизма как системы взглядов и образа жизни лежит представление о том, что стремление к удовольствию и отвращение от страдания является коренным смыслом человеческих действий, реальной основой счастья.

Вся «мораль» гедонизма без хитростей выражается в двух словах: наслаждение приятно. Но одно дело приятность наслаждения как психологический, жизненный факт и другое — нравственный опыт, в котором раскрывается действительное этическое содержание гедонизма. На языке нормативной этики суть этого умонастроения можно выразить так: «Наслаждение составляет цель человеческой жизни, и добром является все, что доставляет наслаждение и ведет к нему». Эту формулу можно преобразовать в императив поведения: «Поступай всегда так, чтобы ты по возможности мог непосредственно удовлетворять свои потребности и испытывать как можно большее (по интенсивности и длительности) наслаждение». В этих формулах проясняется принципиальная грань между обычной для каждого человека склонностью к удовольствиям и образом жизни, в котором все подчинено получению и переживанию наслаждения.

Большой вклад в изучение роли удовольствия в жизни человека внесли работы 3. Фрейда[144]. Специальные исследования позволили ему сделать вывод о том, что «принцип удовольствия» является главным естественным регулятором психических процессов, или душевной деятельности. Психика человека, по Фрейду, такова, что независимо от нормативных установок индивида, чувства удовольствия и неудовольствия являются доминирующими. Наиболее интенсивными и яркими, а вместе с тем и относительно доступными являются телесные удовольствия, в первую очередь, сексуальные, а также удовольствия, связанные с удовлетворением потребности в пище, тепле, отдыхе (расслаблении).

С самого рождения человек — в первую очередь «гедоник». В младенчестве большинство потребностей удовлетворяются непосредственно, т. е. их удовлетворение не требует специальных усилий со стороны индивида, особой деятельности, достижение результатов которой опосредовано взаимодействием с другими людьми. Наслаждения младенца просты и совершенно доступны: кормление, укачивание, тепло нежных рук, ласковые и напевные слова — вот непритязательный источник первых удовольствий. Растительное младенческое существование как бы посвящено непрестанному удовлетворению витальных потребностей, а значит, получению наслаждений — простых и невинных. Как показал Фрейд, для ребенка ранние сексуальные удовольствия знаменательны как интимный опыт внутренней автономии: это, возможно, первые удовольствия, которые ребенок может получать независимо от взрослых.

Первый детский опыт непосредственного удовлетворения простых жизненных потребностей обусловливает ту притягательность удовольствий, которая может и не осознаваться, но которая делает их желанными: они не только удовлетворяют, но и услаждают. В этом смысле наслаждения «тянут в детство». Для взрослого сознания они — знак безвозвратно ушедшего и источник надежды; всегда — возможность покоя, расслабления, освобождения от суеты, жизненного бремени и внешнего давления (со стороны других людей, в том числе, нередко близких, или со стороны чуждых обстоятельств). Житейское «Не бери в голову!» как раз представляет одну из превращенных форм такого гедонического восприятия.

В процессе социализации происходит ограничение естественной установки индивида на удовольствие. Расширяющиеся контакты с окружающими требуют от человека контролировать свое стремление к удовольствию, ставить его в зависимость от аналогичных стремлений других, откладывать получение удовольствия, терпеть неудовольствие и т. п. Потребности адаптации индивида в окружающем мире и эффективного социального взаимодействия приводят, как считал Фрейд, к замещению принципа удовольствия «принципом реальности», который тоже влечет к удовольствию, но отсроченному и уменьшенному, хотя и более надежному.