Время в моей власти. Том I: «Россия идет» - Геннадий Иванович Атаманов

детсад фуганули "в старый дом на тесной и загазованной улице Льва Толстого, а детдом – в помещения другого детдома на Глухую Зеленину улицу".

Есть еще и два жилых дома "на пятне застройки". Один – нормальный, так сказать, жилой дом, второй – общежитие. "Нормальный" объявили аварийным и попытались под это дело фугануть жильцов куда-нибудь, куда придется – срочно, ввиду "угрозы обрушения". Жильцы – в суд, и дом признали нормальным. И даже оказался подходящим для хозяйственных построек новых хозяев. Жильцов нормально расселяют.

Общежитие… Жил здесь когда-то мой друг, костромской мужик, работяга-слесарь, настоящий лесковский Левша. Мыкался он, мыкался на белом свете – да и отправился на тот свет в цвете лет… Общежитие… Тут целый клубок проблем – от реальной аварийности здания до всяких дикостей с оформлением документов у людей, не по их вине. Газета: "Общежитие вместе с людьми "повисло в воздухе"… в буквальном смысле слова. Под его стенами уже выкопан котлован".

Дикость, варварство. И – обычная, обычная, вполне обычная, типичная российская история. "Пикантность" её только в том, что связана она с Конституционным судом! И не приходит никому в голову : ведь варварство, дикость…

Почему-то мне кажется: узнал бы эту историю Председатель суда Валерий Зорькин, схватился бы он за голову, и остановил к чертовой матери всю эту стройку-постройку-перестройку – до полного решения всех проблем обитателей "пятна застройки".

Но это уж из области чистой фантастики… Решается реальная задача: грандиозное воцарение Конституционного суда в Санкт-Петербурге.

Решалась – и, разумеется, решилась. Точно и в срок. С решением всех проблем: проблем Конституционного суда! И грандиозное воцарение состоялось. Давно уже…

Моё предприятие, «Красное знамя», стало памятником промышленной архитектуры, причем не российского, и даже не европейского – мирового значения!

Точнее, мировой памятник на его территории один, гигантский, это – силовая станция, немецкого архитектора Эриха Мендельсона, площадью шесть тысяч квадратных метров. По виду – корабль, «Титаник». Знали про этот корабль, в общем, всегда, но шумиха придала ему новую жизнь, когда он окончательно остановился… Понаехали, набежали бизнесмены, специалисты, архитекторы – даже музейщики, даже из Эрмитажа. Даже фонд Соломона Гуггенхайма из Нью-Йорка проявил интерес! Естесссссно… Реконструировать, вроде, собираются, центр современного искусства создавать – грязюку, то есть, разводить хотят.

Знаменитый Пикассо в свое время сказал: какой я великий художник? Я просто хитрый еврей…

Кстати, известно: после 1945 года, за несколько лет, США потратили в Европе миллионы долларов – огромные деньги – на поддержку всякого кубизма-квадратизма. Нынешнее «современное искусство» – следствие тех «инвестиций». «Современные» творческие деятели, конечно, тужатся, мазюкают-лепят-конструируют-перфомансируют, но, в принципе, выполняют политический заказ – причем давний. Сами деятели, возможно (да наверняка), этого и не знают. Которые неглупые, поди, удивляются иногда, с чего это вдруг их мазню превозносят… Политика, граждане «современные» деятели!

И всю территорию «Красного знамени», как пишут и говорят, преображать собираются: тут и жилой комплекс класса «комфорт», и бизнес-центр, и гостиница, и выставочный комплекс… Многие миллионы рублей на всё про всё!

Перепадет ли что-нибудь из этой суммы бывшим работникам «Красного знамени»? Ничего, разумеется – ни копейки. Загляните в огромное общежитие на улицу Барочную, что неподалеку, где многие люди прожили всю свою жизнь… Я вспоминал в своих заметках про убитого заместителя генерального директора – а кто вспомнит про убитого рабочего из жилых комнатенок, что находятся прямо в здании фабричного управления? Рабочего, который пытался бороться за свою судьбу, за свои «квадратные метры»?

Я вспоминал и про своего знакомого, тоже рабочего, Левшу из Костромы, тоже обитавшего в общежитии и пропавшего ни за понюх табаку…

Да и вообще «Титаник» этот под красным знаменем изначально плыл в никуда, с первого же дня своего плавания, отправляя на дно тысячи и тысячи жизней, человеческих судеб… Не «путевку в жизнь» выдавая, а засасывая под себя молодых людей со всех концов страны. В грязь их – в лимитчики, в общаги, в коммуналки, в унижения! На дно… Куда там настоящему «Титанику»! А теперь окончательно встал – как памятник над коллективной могилой.

Такова реальная история «Титаника» на Петроградской стороне.

А с грязюкой процесс уже пошел. Вот заметка-объявление в газете, апрель 2011-го: «На территории бывшей текстильной фабрики «Красное знамя» начнется III фестиваль современного искусства «Психонавтика-3: неоварвары», который продлится четыре дня. В этом году масштабный смотр творческих проявлений впервые заручился поддержкой комитета по культуре Санкт-Петербурга».

Процесс пошел вовсю.

Пошел-то пошел, вовсю и во все стороны, однако в 2017 году прозвучало: «Знамя не уберегли». Состоялся «круглый стол» по вопросам «Красного знамени», и эксперты из Германии Алекс Диль и Томас Вернер на трёх языках – английском, русском и немецком вопрошали: «Как могло произойти, чтобы рядом с памятником промышленной архитектуры мирового уровня появилось жильё, разрушившее единый ансамбль?». И не получили ответа.

Да мы-то, живущие в России, все знаем ответ!

Словом, рядом построили два жилых дома высотой 33 метра, что на треть выше станции Мендельсона. И все это проглядели : власти, общественность, градозащитники…

– Из важной доминанты ТЭЦ превратилась в бантик, – таковы комментарии.

А главный вывод экспертов – силовая станция потеряла шансы попасть в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Пока еще не произошло что-нибудь хуже… Музейщики! Забирайте этот текст и вставляйте в рамочку – с фотографией «Титаника» Эриха Мендельсона.

Однажды толпушка деятелей искусства в очередной раз обсуждала "Черный квадрат" Казимира Малевича. Один из деятелей, тряся бородкой, блестя глазами, с прыгающей на губах улыбкой, вёл пальцем по краю "квадрата" и объяснял нам:

– Смотрите: вот эта дрожащая линия!..

В то время как Малевич просто-напросто даже не захотел размазать краску поровнее – возможно, торопился на заседание какого-нибудь "нового художественного комитета".

А после революции он оказался большим начальником по художествам. Так же, кстати, как и Марк Шагал.

«Черный квадрат»… С чем его сравнить, для большей наглядности? А то ведь некоторые крупные авторитеты при упоминании «Черного квадрата» изображают глубокомыслие на лице!

Смех и грех. Ну, если бы писатель принес издателю роман под названием «Белый квадрат» – и протянул пустой лист.

Что произошло бы?

А если бы композитор назвал свою симфонию, скажем – «Тишина»? И зрители, оркестр отсидели в зале два часа, слушая чихания, сморкания да перешептывания? Вот она, вот она, «дрожащая линия» – в музыке!

Варианты «Черного квадрата»!

Смех и грех.