В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария

— Знаешь… — прищурился он и заявил: — А мне тут как раз нужен толковый управляющий…

— Так и знала, что надурят! — с досадой всплеснула руками Ирдания, чувствуя, как возможная выгода от кадровых проблем утекает от неё, как вода.

— Управляющий? — удивился отец, бросая на неё быстрый заинтересованный взгляд — её досада, определённо, пришлась ему по душе.

— Да! — вскочив, Райтэн принялся деловито делиться только что задуманным планом, по мере рассказа распаляясь всё больше. Что касается Ирдании, она мрачнела и недоверчиво хмыкала на каждом пассаже, и, кажется, чем больше скепсиса она проявляла, тем более заинтересованным выглядел старший Тогнар.

— Вот! — наконец, заключил излагать свой гениальный план Райтэн. — Соглашайся, это же просто идеально! — старательно прибавив в голос энтузиазма, предложил он. С самого начала почуяв, что отец по каким-то причинам хочет досадить Ирди, он был уверен, что дело выгорит.

У старшего Тогнара, однако, были иные планы. Он посчитал, что ещё не додал сыну все полагающиеся ему уроки, и что показательная экзекуция должна продолжаться — впрочем, возможно, в нём говорили застарелая боль и обида.

С самым серьёзным выражением лица он покивал, выбил пальцами задумчивую дробь по столешнице, затем заявил:

— Знаешь, это звучит ужасно заманчиво, но… я просто не могу себе этого позволить! — с благородной грустью в голосе отказался он, после чего мотивировал свою точку зрения: — Это абсолютно недопустимо, Тэн. Что о тебе скажут люди? Что ты продвигаешь собственного отца! — в голос был добавлен эффектный драматизм. — Это же полнейший непотизм! [2]

Райтэн мучительно покраснел.

Почти моментально побледнел.

Снова покраснел.

Отец следил за переменами в его лице с таким искренним, глубоким и явным наслаждением, что Райтэну закралась в голову мысль, что он годами в воображении своём смаковал, как однажды непременно обрушит на голову сына эту месть.

Ирдания из угла с чувством поаплодировала.

— Впервые вижу, чтобы Тогнара так разделали, — резюмировала она.

Старший Тогнар польщёно улыбнулся.

«Это был не комплимент», — хмуро подумала Ирди, но не стала озвучивать свои мысли.

1. В анжельском языке есть два имяобразующих суффикса: — эн/-энь и — эс/-эсь. Большинство анжельцев пользуется первым, второй создан для того, чтобы выделять правителей. При смене статуса имя изменяется. Пока отец Райтэна был правителем, его звали Картэсом, как только перестал — стал Картэном.

2. Непотизм — продвижение родственников или друзей не за заслуги, а по принципу симпатии.

5. Почему девушкам нравится Дерек?

Дерек с некоторым недоумением разглядывал в зеркало собственную бороду и пытался понять, почему она выглядит вполне себе неплохо.

В юности ему случалось пытаться отрастить бороду и усы — иногда вынужденно (не было возможности побриться), иногда нарочно (вдохновившись мужественным видом окружающих его ньонцев). Всегда выходило крайне паршиво. Возраста и солидности ему это никак не прибавляло; светлые волоски сливались с лицом, на фоне его мальчишеской гладкости смотрелись смешно — как если бы Дерек нарочно приклеил себе искусственную растительность. В общем, вывод из этих экспериментов напрашивался лишь один: борода и усы — это не его.

Однако с возрастом лицо Дерека стало изменяться. Утяжелились черты, сморщились морщинки вокруг глаз, лоб пошёл горизонтальными складками, брови сделались гуще. С гладко выбритым лицом всё это смотрелось скорее как недостаток — как будто Дерек очень давно не высыпается. Да и прежняя живая мимика из разряда «искренне-дружелюбная» начала переходить в «насмешливо-издевательскую» — скорее всего, такой эффект давали складки у губ. В общем, он уже совсем не был похож на мальчишку, поэтому аккуратные усы и недлинная борода прекрасно легли на его лицо, придавая ему выразительности и завершённости.

Как это часто бывает с красивыми от природы людьми, Дерек никогда не задумывался всерьёз о собственной внешности и искренне полагал, что она в принципе не имеет значения. Он смотрел на себя в зеркало, ему вполне нравилось то, что он там видел, и он спокойно соглашался с тем, что да, вот этот парень — это я.

Но сейчас он смотрел на себя и видел не парня, а мужчину. И это дезориентировало — с одной стороны — и казалось почему-то весьма уместным — с другой. Как будто то, что он видел сейчас, подходило ему больше, чем то, как он выглядел раньше.

Так и не разобравшись толком в собственных мыслях и ощущениях, Дерек отправился по делам. Первым в его списке значился визит к Магрэнь — он обещал помочь ей с переводом одной книги о даркийской парфюмерии.

Магрэнь встретила его весьма радостно — по правде сказать, она так встречала всех, — и самолично отвела в библиотеку. Едва раскрыв книгу, Дерек сразу понял, почему с нею возникли проблемы: труд оказался весьма специфическим, изобилующим редкими названиями и терминами, каких ни в одном словаре не сыщешь. Собственно, по этой причине Магрэнь и вцепилась в удачно подвернувшегося даркийца — в Кармидере таковых обычно не было.

Однако, едва засев за дело, Дерек тут же обнаружил досадную неприятность: даркийский-то текст он прекрасно понимал, а вот как его перевести на анжельский — знать не знал. Все эти редкие специальные словечки не встречались в обычной речи, и, как ни хорошо знал Дерек анжельский, такие дебри были ему всё же недоступны.

После короткого совещания было решено работать совместно: когда Дерек встречал очередное слово, которое не мог перевести, он пытался объяснить Магрэнь, что именно это слово значит. Вооружившись рядом справочников, та пыталась найти анжельский аналог. Легче всего им дались растения — их было несложно описать и легко сличить с изображениями в справочнике. А вот с рядом химических названий возникли сложности, потому что Дерек, хоть и слыхал их на даркийском, не очень чётко понимал, что они значат.

— Кажется, прозрачная такая жидкость, — хмурясь, пытался описать он очередной термин, — вонючая ещё такая…

— Спирт? — заинтересовалась Магрэнь.

Дерек смерил её мрачным взглядом:

— По-твоему, я слова «спирт» не знаю?

Та с лёгким смешком покачала головой.

— Вроде ещё сильно цветами пахнет… — морщась, пытался извлечь из недр своей памяти подробности Дерек.

Магрэнь рассмеялась и назвала десяток терминов, подходящих под такое определение, после чего с ехидством добавила, что цветами в этом деле пахнет почти всё.

Мрачно оглядев фронт работ, Дерек понял, что они так годами могут сличать термины — и всё равно не обнаружить точных соответствий. Вздохнув, он взял чистый лист и деловито принялся выписывать те даркийские слова, которые так и не сумел внятно идентифицировать в анжельском.

Магрэнь наблюдала за ним с любопытством. В библиотеке было тепло, и он закатал рукава, что позволяло более пристально рассмотреть его татуировки — и это заставляло её сомневаться в том, что это именно джотандские ритуальные татуировки.

В Джотанде украшенные такими узорами руки обычно обозначали высокий социальный статус мужчины — главенство в клане или военные победы. Пришлый даркиец, конечно, мог и прославиться военными подвигами — хотя по виду Дерека нельзя было сказать, чтобы он выглядел как великой полководец, — но в таких татуировках так или иначе фигурировали горные медведи, джотандский символ боевой мощи. В обозримом же Магрэнь пространстве никаких медведей не наблюдалось — конечно, они могли припрятаться и на плечах, но всё же и так слабая версия не сходилась с характером, поэтому её следовало отметить лишь как крайне маловероятную.

Теоретически, Дерек мог оказать какому-нибудь джотандскому клану услугу настолько весомую, что его наградили родовыми татуировками в знак признательности. Именно такой вариант Магрэнь рассматривала как основной до этого, но то, что она видела, не сходилось с тем, что она знала.