«Если», 1998 № 08 - Нэнси Кресс

Рубен негромко кашлянул:

— Хочу всем вам напомнить о маленьком украшении на голове у Лаки.

Все уставились на Лаки. Тот и сам успел позабыть про обруч с миниатюрной камерой и микрофонами на своем шлеме, благодаря которым все, что он видит и слышит, передавалось на корабль, а оттуда — на Землю, где из этого материала готовились программы виртуальной реальности. Использование такого устройства тоже было обязательным условием, вроде отпечатка пальца на документе; пятьдесят других победителей лотереи получали отредактированные копии этих записей и могли пережить — почти наяву — самые интересные моменты путешествия. Правда, билеты лотереи, где главными выигрышами были эти записи, расходились не столь бойко по сравнению с другой, где можно было выиграть само путешествие — кроме тех редких случаев, когда оказавшийся в космосе победитель погибал из-за неосторожности или несчастного случая. Лаки предпочитал не задумываться о подобном исходе. Сейчас главным было то, что изображения помахивающих отростков и все, что было про них сказано, уже летело на Землю, и отозвать эту информацию было невозможно.

— Ну и что? — сказала Берта, поворачиваясь к Лаки и говоря прямо в микрофоны у него на лбу. — Думаете, что кто-то со мной не согласится? Мы не имеем права допустить даже малейшей вероятности, что эта штука врежется в Землю, и вы это прекрасно понимаете!

«А ведь их задача казалась такой несложной», — подумал Лаки. На Земле даже не удосужились назвать этот астероид каким-нибудь именем — например, Бронсон Альфа или Беллус, как они назывались в примитивной видеозаписи фильма «Когда сталкиваются миры» из коллекции его родителей, или Шива. Кали, или любое другое имя, которое использовали авторы романов о космических телах, угрожающих родной планете Люди просто облегченно вздохнули, когда, продолжая подъем к звездам, человечество вывело на орбиту систему дальнего обнаружения, способную заблаговременно заметить космического бродягу и предоставить запас времени для предотвращения угрозы.

Но теперь…

— Понятно, — заявил Роджерс. — Вот как мы поступим. Берта, действуй по своему плану и запускай автоматические буры — пусть готовят места для зарядов. А ты, Рубен, рассчитай, какой у нас запас времени на принятие решения — взрывать или не взрывать этот астероид на мелкие обломки, которые сгорят в атмосфере.

— Может, мне начать готовить сообщение о нашей находке? — спросила Андреа. — Послание достигнет Земли только через полчаса, а МКА потребуется много времени на принятие решения…

— Пока не надо. А ты и Лаки снова надевайте скафандры. Хочу сперва сам взглянуть на этот так называемый живой организм и уж потом ставить на уши МКА.

И вот Лаки снова потел в скафандре, с усилием отрывая на каждом шагу адгезионные подошвы от поверхности астероида. Ему с трудом верилось, что без такой хитроумной обуви достаточно легкого толчка ноги, чтобы улететь в космос с поверхности крошечного мирка. Утешило его только то, что астероид был совсем невелик, и, хотя Солнце светило лишь чуть ярче прочих звезд, вскоре они без труда вернулись по собственным следам к скале, на которой увидели живое существо.

Скала оказалась пуста.

— Так где же ваш разумный гриб или лишайник? — услышали они голос Роджерса.

— Он был здесь, — ответила Андреа, но не столь уверенно, как хотелось бы Лаки.

— Но не мог же он нам обоим почудиться, — сказал он.

— Неужели?.. Сначала выслушайте меня, — потребовал в ответ на их возражения Роджерс. — Лаки, сперва ты сказал, что видишь камень какой-то странной формы, верно? Потом ты ему помахал. И, возможно, подсознательно ожидал получить ответ. И ты его получил. Ты увидел лишь то, что ожидал увидеть.

— Но это же чушь! Сэр, — добавил он.

— Такова человеческая природа. Сперва подумай, а потом уже делай выводы. Вероятно, ты ожидал увидеть нечто подобное из-за своей работы и воспоминаний детства. Я читал твое личное дело, Лаки. И Андреа тоже. Это часть нашей работы. Мы должны знать психологический профиль каждого нетренированного новичка, о котором я обязан заботиться, а Андреа — охранять.

— Капитан, я с самого детства мечтал участвовать в космической экспедиции и за эти годы наверняка многократно оплатил свое участие в ней, если бы оно продавалось.

Роджерс пропустил его слова мимо ушей.

— Ну а мои детские годы были более нормальными. Меня растили профессионалы, чье дело — воспитывать детей. Мне не пудрили мозги какие-то фанаты, волею судьбы ставшие моими родителями. И подходя ко всему чисто логически, я бы понял, что описанное тобой существо просто не может существовать в вакууме на голой скале. Поэтому я бы не купился на игру света и теней.

— Конечно, нет, черт побери! Только не вы — комбинация Кларка Сэвиджа, Курта Ньютона и мистера Спока.

Роджерс усмехнулся:

— Не стану притворяться, будто знаю эти имена. Кроме мистера Спока — кажется, так назвали в 70-е годы один мелкий астероид? Но ты должен признать мою правоту. Посмотри сам. Видишь? Там ничего нет.

— А как же Андреа? — упрямо возразил Лаки. — Вы ведь не сможете заявить, что на нее повлияло мое неправильное воспитание!

— Что скажешь, Андреа? Ты тоже уверена, что видела нечто подобное? — Не услышав немедленного ответа, Роджерс добавил: — Ты просто подумай, какова вероятность этого. Люди высаживались на трех спутниках, десятке астероидов и на одной планете, а автоматические станции исследовали еще две. И нигде мы не нашли даже следов жизни, даже там, где есть атмосфера и вода в каком-либо состоянии. А теперь мы на блуждающем астероиде, на который никогда не стали бы высаживаться, если бы не его убийственная траектория. Каковы шансы того, что здесь могла возникнуть жизнь? Одна тысячная? Одна миллионная? — Он помолчал, предоставляя ей возможность подумать. Разве не говорил Эйнштейн, что Бог не играет в кости со Вселенной?

— На самом деле, как мне помнится, он говорил, что не верит, будто Бог играет в кости со Вселенной, — рассеянно возразил Лаки и спохватился: его ловко увели в сторону от сути спора. Разумеется — именно это Роджерсу и нужно. Он предлагал Лаки и Андреа выход, чтобы ни они, ни МКА не теряли драгоценное время на размышления: взрывать астероид или не взрывать?

Лаки не привык брать на себя ответственность за решения подобного масштаба и теперь отчаянно искал альтернативу.

— Может, пусть в MICA проанализируют то, что заснял мой монитор, — предложил он. — Тогда мы узнаем все наверняка.

— Не уверен. Если освещение тогда было не лучше, чем сейчас, а неизвестный предмет, по твоим словам, не очень велик, то вряд ли запись многое покажет. Во всяком случае, у них уйдет очень много времени на обработку информации и приведение картинки в приемлемое состояние. Нет, решать вам двоим.