Начало нас - Лайла Джеймс

все эти фотографии. Так что скажи своей маленькой подружке, чтобы в следующий раз она следила за своим языком. Скажи ей, чтобы она была очень осторожна, прежде чем переступить через меня снова.

Он приближает лицо, его слюна попадает мне на щеки. 

— Ты знаешь, на что я способен.

— Да, — тихо всхлипываю я.

— Мне не нужно пачкать руки, Райли. Она может быть смелой, но она бессильна. Я могу и заставлю Лилу исчезнуть. У нее нет никого, кто мог бы защитить ее. И угадай что? Ее старые, бедные бабушка и дедушка будут оплакивать свою драгоценную внучку, а ты будешь плакать вместе с ними, точно зная, что случилось с твоим маленьким другом. Ты будешь жить с осознанием того, что ты стала причиной ее гибели.

Я делаю резкий вдох, когда мой желудок сжимается в тугой клубок. Волна кислоты поднимается к моему горлу, и я борюсь с желанием заткнуться, поскольку бессмысленная паника пробегает по моим венам.

— Ты понимаешь, что я говорю?

Я молча киваю, сдерживая рыдания.

— Хорошая девочка, — хвалит отец, наконец, отпуская крепкую хватку на моей челюсти. — Ты можешь получить Гарвард, но я буду выбирать, чем ты будешь заниматься. У тебя больше нет выбора, Райли. Ты будешь изучать социологию, а затем пойдешь на юридический факультет. Это не подлежит обсуждению.

Мое дыхание становится тонким и прерывистым, в груди трясется от каждого судорожного вздоха. Я сжимаю руки, пытаясь сохранить обманчивое спокойствие, но знаю, что трясусь слишком сильно, чтобы обмануть отца.

Юридическая школа?

Это не имеет никакого смысла. Почему он хотел, чтобы я продолжила карьеру юриста? Разве он не хотел, чтобы я вместо этого изучала политику?

— Я позабочусь о том, чтобы ты работала непосредственно под руководством Бенджамина Хейла. И это будет не так уж сложно, если ты будешь девушкой Грейсона. Как только ты попадешь в его ближайшее окружение, это может стать моим билетом на победу в президентских выборах.

О…

Наконец-то до меня дошло.

Все, что он делает, каждый выбор, который он делает для меня, направлено на продолжение его карьеры в политике. Я буду ему полезна только в том случае, если помогу ему осуществить его эгоистичные и жадные амбиции.

Его телефон звонит, ненадолго отвлекая его внимание. Он проверяет идентификатор вызывающего абонента, а затем отклоняет вызов. 

— Уйди, — выплевывает он, — и убедись, что Лила удалила все сделанные ею фотографии. Не разочаруй меня, Райли. И самое главное, не шути со мной. Тебе не понравятся последствия. Я обещаю тебе… ты пожалеешь о том дне, когда снова бросишь мне вызов. Уйди с глаз моих сейчас же.

Я поворачиваюсь на пятках и бегу.

Лила ждет меня за воротами, прислонившись к черному «Бугатти» Мэддокса. Ее руки скрещены, на лице тревожное выражение. Я спотыкаюсь о ноги, спеша добраться до нее. 

— Удали эти фотографии, — требую я, паника проникает в мои слова, пока мой голос не становится неузнаваемым для моих ушей. — Тебе вообще не следовало их делать. О чем ты думала?

Она хмурится. 

— Я пыталась помочь. Твой отец — жестокий придурок!

Она до сих пор не понимает, какой опасности подвергла себя, угрожая Томасу Джонсону доказательствами, которые могут разрушить моего отца и всю его карьеру. Неужели Лила не понимает, что богатое великосветское общество состоит из грязных, испорченных людей? 

— Ты не имела права! — Я плачу, мое сердце трясется от мрачного ужаса. — Ты сделала эти фотографии без моего разрешения!

Краем глаза я вижу, как Мэддокс делает шаг к нам и открывает рот, чтобы защитить Лилу, но я качаю головой. 

— Не надо, — предупреждаю я Мэддокса. — Это между мной и ней.

Я сухо сглатываю, облизывая губы, прежде чем заговорить снова. 

— Тебе не следовало делать эти фотографии. Ты даже не осознаешь, что натворила, Лила.

— Я его не боюсь, — сердито шипит она.

— Пожалуйста , просто… удали их. Он отпускает меня в Гарвард. Твои угрозы подействовали, но сейчас же удали эти фотографии.

Лила молчит с минуту, ее глаза ищут меня. Мой подбородок трясется, и я сдерживаю слезы. 

— Пожалуйста, Лила.

Наконец, я вижу момент, когда она смягчается. Лила достает телефон из кармана, ее большой палец замирает над экраном. 

— Ты уверена?

— Да. Удали их все. И пообещай мне, что больше не будешь этого делать. Ты больше никогда не сможешь так противостоять моему отцу, ты понимаешь? Обещай мне, Лила.

Она молча кивает, все еще хмурясь, и удаляет папку на своем телефоне. 

— Вот. — Она кладет телефон в карман и обеспокоенно нахмуривает брови. — Теперь успокойся. Я их удалила, мы едем в Гарвард. Все будет хорошо.

Лила тянется к моей руке, переплетая наши пальцы и нежно сжимая меня. 

— Райли, дыши.

— Хорошо, — я задыхаюсь. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Лила достает из кармана кусочек мятной жевательной резинки, снимает обертку и передает мне. Я засовываю ее в рот, жую. Медленно мои напряженные мышцы расслабляются, и кулак, сжимающий мои легкие, ослабляет мою хватку. Мое прерывистое дыхание замедляется, пока мысли не перестают путаться. Ужасный, неистовый ужас постепенно сменяется тупой болью в груди.

Когда Лила видит, что я заметно спокойнее, она еще раз сжимает мою руку. 

— Пойдем. — Она открывает мне дверь, и я сажусь на заднее сиденье.

— Ты можешь подвезти меня к Грейсону? — спрашиваю я, мой голос дрожит от волнения.

Мэддокс кивает, когда Лила садится на переднее сиденье. Он выезжает с подъездной дороги, и мои тихие всхлипы заполняют тишину среди нас. Сквозь размытое зрение я вижу, как Мэддокс протягивает руку и хватает Лилу за бедро. Почти в утешительной форме. Защитной.

Моя грудь содрогается от осознания.

В момент бессмысленной паники я забыла о Мэддоксе Коултере и его неоспоримом обожании моего лучшего друга. Хотя мой отец может заставить Лилу исчезнуть, если захочет, Мэддокс сожжет весь мир, чтобы найти ее.

Он защитит ее… когда я не смогу, потому что я бессильна это сделать.

Наши глаза встречаются в зеркале заднего вида, выражение ее лица обеспокоено. Я посылаю ей натянутую улыбку, говоря: «Я в порядке».

По правде говоря, я не в порядке…

И я не знаю, буду ли я когда-нибудь.

***

Тётя Грейсона открывает дверь и улыбается, увидев меня. 

— О, Райли! Как твои дела, сладкая?

Миссис Хейл вначале скептически относилась к моим отношениям с Грейсоном. Я не была ее первым выбором для племянника. Думаю, она была бы счастлива, если бы Грейсон встречался с Оклинн. Она настаивала на том, чтобы это произошло, до того момента, когда Грейсон сказал ей, что встречается со мной.

Я рада, что она в конце концов полюбила меня.

Однажды мы даже пошли пообедать. Это предложила миссис Хейл. 

— Я хочу знать девушку, которая украла сердце Грейсона, — сказала она мне в тот день. — Ты заставляешь его