Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова

хочет, а детей сможет записать по статусу матери. А то и вообще в этот род войти. Не Виран, конечно, а Рейнард, на правах младшей ветви.

Будет видно.

Россия

– Софья Алексеевна!

Мужчина, который окликнул Соню, выглядел очень представительно.

Не слишком высокий, лет шестидесяти, почти квадратный – чувствуется, что это не жир, просто телосложение такое. Волосы цвета «соль с перцем», доброжелательная улыбка…

И огромный джип с трехлучевой звездой на капоте, ключи от которого мужчина небрежно сунул в карман.

Евгений ощерился.

Превентивно.

– Здравствуйте, – удивилась Соня.

– Мы с вами не знакомы, Софья Алексеевна, но думаю, поговорить нам надо. Меня зовут Борис Михайлович, я отец Илоны, невесты Семёна.

Соня потёрла лицо руками.

– Если вы так считаете, я готова с вами поговорить. Хотя не знаю, что я могу вам сказать:

– Давайте я приглашу вас в кафе или ресторан и мы там поговорим спокойно? Есть здесь рядом какое-нибудь приличное заведение? Где мы не отравимся?

– Есть, но с енотами и детьми нас туда вряд ли пустят. – Соня кивнула на вывеску с некрупными синими буквами на белом фоне.

– «Океан»? Да, пожалуй. Идёмте, и не переживайте. Со мной вас пустят куда угодно.

– Еня, Марта… Марта, возьми Еню за поводок, а меня за руку, – попросила Соня.

– Не убежит?

– Крррр, – отозвался Евгений.

Размечтался! Убегу я, как же! Смотри, как бы тебя уносить не пришлось!

В ресторане Евгению, кстати, понравилось сразу.

Обоняние енота тоньше человеческого, и протухшие или прокисшие продукты он бы учуял.

Тут этого запаха не было. Пахло рыбой, много, свежей, солёной, копчёной, но – хорошей. Пахло морепродуктами, Евгений знал, что здесь есть и осьминоги, и крабы, и разные ракушки… да, вкусно.

Швейцар на входе покосился на енота, потом на Бориса Михайловича – и решил, что ничего в упор не видит. Вообще.

Нет тут енота, это галлюцинации.

Официант, правда, прикинуться не смог. Борис Михайлович оказался человеком не жадным и заказал для всех полноценный ужин. В том числе и для енота.

Евгений с удовольствием принялся разделываться с варёной рыбой.

Марта ела рыбный суп, да и Борис Михайлович решил себе не отказывать. И он, и Соня с удовольствием жевали стейки из лосося.

– Когда нервничаю – начинаю есть как не в себя, – вздохнула Соня, – очень вкусно, спасибо. Скажите, зачем вы меня сюда позвали?

– С Семёном я разговаривал. Хочу выслушать и вторую сторону, – не стал таить мужчина.

А что?

Был бы он идиотом – был бы он БЕДНЫМ идиотом. Богатые дураки у нас долго не живут, как-то так получается. А потому после разговора с Семёном дал он задание своей службе безопасности, те быстро собрали ему сведения о Соне, и как-то странно получилось.

Вроде такая баба развратная, а любовника нет?

И замуж выходила девушкой?

И даже справка есть от гинеколога. Ладно, сейчас что хочешь зашьют, но поведение не подделаешь! Да и соседи не говорили ничего о любовнике. Сначала Соня ухаживала за бабушкой, потом работала «на выживание», потом замуж вышла… нет, непонятно.

Значит, надо разобраться самому. Раз уж Илона так решительно настроена на свадьбу.

И разобраться надо сейчас, пока ещё можно всё скорректировать.

– Что вы хотите от меня услышать?

– Правду, естественно. Начните с простого. Как вы познакомились с Семёном?

Евгений слушал вполуха. Эту историю он уже знал, чего тут не знать? А вот Борис Михайлович задумался.

– Получается, что любой ДНК-тест…

– …покажет, что Марта – дочь Сени. Безусловно, он может его подделать, купить и прочее, но тут уже правды начну добиваться я и поднимется шум. А я правильно понимаю, ему сейчас надо производить на вас впечатление и шуметь ему совсем невыгодно?

– Абсолютно правильно. Видите ли, Софья Алексеевна, если человек предал один раз, он будет предавать каждый раз.

Евгений едва не зааплодировал.

– Дочь у меня одна, Илона моя любимица, и мы её все избаловали. Я, мать, братья, они старше, а она вот младшенькая.

Соня вспомнила Илону у себя в салоне и поморщилась.

– Знаю. Она не ангел, но поверьте, при правильном подходе она будет хорошей женой и матерью, – вздохнул Борис Михайлович.

Соня промолчала.

Блажен, кто верует?

Это ЕГО дочь, ему с ней и мучиться. Не ей.

– Если Семён подобным образом поступил с вами, он так же поступит и с Илоной. Просто подождёт, когда меня не станет, возьмёт от неё всё возможное и уничтожит мою девочку.

И с этим Соня тоже могла спокойно согласиться.

– Борис Михайлович, я понимаю, что у вас нет никаких доказательств моей правоты. Давайте мы с вами поступим так. Вы можете взять у Сени что-то подходящее для ДНК-теста?

– Вполне.

– Вот. И мы с Мартой можем сходить и сдать кровь или что там надо. Неважно. Пусть всё это будет неофициально, но вам же не бумаги нужны, а факты? Вы их получите. И могу сразу сказать, что Семён был и остаётся моим единственным мужчиной. Я ему не изменяла… а жаль.

– Если вас обвинили незаслуженно – идите и заслужите?

– Хоть не так обидно было бы.

– Понимаю. Давайте сделаем так. Через два дня я вам позвоню лично и скажу куда прийти, чтобы сдать кровь. И прошу вас не рассказывать об этом разговоре Семёну.

– Хорошо. – Соня и не собиралась.

Ей вообще с Сеней разговаривать не хотелось. Противно и тошно…

– Кстати, у вас замечательный енот. Как вы его дрессировали?

– Он мне уже таким достался. Еня – цирковой, просто у него начались проблемы и его отдали в хорошие руки, – привычно соврала Соня.

– Тогда понятно.

Под взглядом мужчины Евгений слез со стула, приложил передние лапки к груди и вежливо поклонился.

Человек не врал, это он чувствовал, его запах не менялся. И он правда хотел разобраться в ситуации, уж столько-то Евгений видел.

Что ж, это хорошо.

– Еня – умница и красавец.

– Я вижу. – Борис Михайлович протянул еноту руку и очень удивился, когда маленькая лапка пожала его пальцы. И смотрел енот при этом так… на него деловые партнеры ласковее смотрели. – Серьёзный зверь.

– Очень, – согласилась Соня.

Евгений развернулся и отправился обратно на стул.

Рыбу надо было доесть. Вкусно.

Соня-то о Семёне не думала, а вот Сеня о ней думал, и очень серьёзно. И с матерью советовался.

– Мам, вот что нам делать? Правда? На мировую Сонька не согласится, а если поднимется скандал… будет не ко времени.

Людмила Николаевна зло зашипела.

Перелом заживал плохо, и ей приходилось пока или лежать, или двигаться в