Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова

Фелиция не врала, и призрак это видел.

– Я хотела сварить зелье, чтобы отрезать ребёнка от матери. Чтобы та не сосала из неё силы, пусть ребёнок будет послабее, но Маринка бы выжила.

Фелицию аж передёрнуло от такого. Но вслух она ничего не высказала. Вместо этого подняла брови.

– Сейчас кто-то сможет такое сварить? Я плохо знаю ведьминские дела, но, наверное, нужна тонкая настройка? На крови?

– Да… сейчас не сможет никто. Я таких не знаю… то есть могут, но не сразу, а время важно.

– Без вашей помощи Марина может и до седьмого месяца не доносить ребенка. Дальше всё будет плохо, ребёнка-то мы спасем, а вот что случится с его матерью, я предположить не могу. Самое худшее?

Призрак на глазах заколебался и истончился.

– Марина не сможет. Ты сможешь вытравить плод?

– А кто мне даст? Его величество дело взял под свой контроль, так что… класть голову на плаху я не стану. Да и срок сейчас уже не тот, уже месяцев пять есть, чуть побольше. Марина на таком сроке не выживет.

– Некромант мог бы.

– А у меня перед тобой долга жизни нет, – отрезал некромант. – И учти, сейчас речь идет о компромиссе, а не о твоих желаниях. Если договоримся, я попробую что-то сделать. Если нет… сама понимаешь, я могу и попробовать справиться с последствиями отката. Твоя наследница сейчас уязвима, на неё надавить – легко и просто. Да и не наследница она, а так, носитель крови, и кто знает, сможет ли ещё раз родить?

Лариса потускнела окончательно. А потом исподлобья посмотрела на Фелицию:

– Это я прокляла Евгения Отт заклинанием проявления сущности. Сбегая от меня, он телепортировался невесть куда. Возможно, в другой мир, отсюда его отсутствие в нашем, отсюда признание алтаря. Он ведь жив до сих пор… с-скотина!

– Какое к этому отношение имеет Маркус Отт?

– Маринка охотилась на двоих сразу. Поймала обоих, но это оказались не зайцы, а волки, – печально улыбнулась Лариса. Действительно, не тот момент, чтобы торговаться. С другой стороны, рассказав всё честно, она может кое-что и выиграть. – Евгений на ней жениться отказался, она кинулась ко мне, а я не разобралась до конца. Ну и… прокляла его. Маринка пошла к Маркусу, а тот тоже сказал, что это не его ребёнок. У него сильная защита именно от бастардов.

– Такое делали. Надо смотреть, но бывает, – согласилась Фелиция. – Потому и Маркус не согласился жениться?

– Всё верно. Но если он женится на Маринке после того, как родится ребёнок, он станет его опекуном на законных основаниях.

– И получит доступ к состоянию Евгения на ближайшие восемнадцать лет – точно. А то и больше, если бы сын был. И король будет вынужден отозвать комиссию, как-никак, это против законов и обычаев.

– Примерно так.

– А ребёнок бы до совершеннолетия дожил?

– Года через три я бы просто Маркуса отравила, – созналась Лариса. – Маринка еще раз замуж бы вышла, за кого другого, может, ведьму бы мне на смену родила.

Фелиция только головой покачала. Зато Андреас рассмеялся.

– А знаете, Лариса, кто у меня болты заказал? Ваш любимый зятек. Будущий. Недоотравленный.

– ЧТО?! – визг призрака пронизал воздух и унесся в небо. – АХ ОН…!!!

Фелиция только головой покачала. Сцепились жаба и гадюка, и гадюка укусила первой, вот и всё. Ничего нового, ничего интересного.

Наконец призрак перестал беситься, и она решила временно переключить разговор:

– Имеющийся ребёнок, скорее всего, от Евгения.

– Да.

– Отсюда и большое количество силы. Он же глава рода…

Лариса замялась.

– Не совсем отсюда.

– Вы знаете что-то полезное? Расскажите, пожалуйста. Если это сможет помочь Марине?

– Именно ей – не сможет. Но я могу рассказать, если ты мне кое-что пообещаешь.

– Что именно?

– С помощью этих знаний можно поторговаться с Евгением за мою внучку. И я хочу, чтобы ты это сделала.

– Нет, – Андреас не собирался пускать переговоры на самотек. – Это кот в мешке. А если окажется крыса? Я запрещаю, и сделка не состоится.

Лариса аж замерцала от негодования.

– Это не так! Я расскажу честно!

– Может, ты и думаешь, что это не так, – не отступил Андреас. – Но это ТВОЁ мнение. Этого слишком мало!

Фелиция молчала.

Это уже дело некроманта, ему и виднее, как тут со всякими призраками разговаривать.

Торговля продолжалась минут пять, пока не сошлись на главном. И Лариса решилась.

– У Евгения действительно нет магии. И у его отца тоже, а вот его ребёнок, третье поколение, может родиться очень сильным магом. И на то есть причина. И я её знаю.

– И что? – Фелиция равнодушно пожала плечами. – Вот на что это сейчас влияет? Что Евгений пропал – понятно, теперь поди ещё выясни, куда и как. Нет, по родной-то крови его найти можно будет… потом, когда малыш родится. Только вашей внучке это уже ничем не поможет, она родов не переживёт. Что у него магии нет, так её и не будет теперь, что ты с ним не делай. Судя по сказанному вами, его дед или прадед нарвались на серьёзное проклятие…

– Дед.

– Что-то вроде: до третьего колена?

– Да.

– Вот в моей практике такое встречалось. Знает об этом сам Евгений или нет, теперь неважно, нам-то в текущей ситуации это никак не поможет. Тем более вашей внучке.

Ведьма зашипела:

– Я… я не уверена, но, может быть, его можно найти по следу проклятия.

– Нельзя. Сколько ему лет – больше пятидесяти?

– Даже больше семидесяти, – кивнула Лариса.

– Вот. Чтобы вскрыть такой давний след, мне придётся приносить жертвы, да не просто так, а с мучениями, шум пойдёт такой… меня на другом конце света потом изловят. Сейчас-то я шум гашу, мы почти не фоним, потому и разговариваем, а если вскрывать такое давнее проклятие… ищите дураков в соседней могиле.

– Сволочь!

– И этим горжусь!

Фелиция потёрла виски.

– Давайте сделаем так. Лариса, вы мне расскажите всё, что знаете о проклятии, и если с помощью услышанного можно будет найти Евгения – я его буду искать. Всеми силами.

– И?

– Когда я его найду, я его из шкуры вытряхну и заставлю поддерживать вашу внучку во время родов. Слово даю. И это не потому, что я чего-то боюсь или симпатизирую вашей Марине. Мне она не нравится, и подругами мы с ней не будем, гадкая она у вас выросла.

– Не у меня, в том-то и дело. И Алиска дурой была, нашла себе… этого! И дочь нормально воспитать не успела, растила из неё маленькую принцессу, внушала, что она самая лучшая, даже