Посвященная. Как я стала ведьмой - Аманда Йейтс Гарсиа

пока не исполнила это простое заклинание возле алтаря, – и вот тогда моя инициация завершилась, а настоящий оракул Лос-Анджелеса начала делать свои первые шаги. Но Богиня четко дала понять, что эта работа была не только для моего удовольствия; моя работа в этом мире заключалась в том, чтобы найти путь к тому, как быть полезной для своего общества.* * *

Персефона, богиня, в моей аспирантской работе постоянно пыталась сбежать из преисподней. Но каждый раз, когда она думала, что у нее это получилось, она обнаруживала, что все еще находится внутри. Преисподняя оказалась лабиринтом без выхода. Успех не приведет тебя к нему. Это часть ловушки, успех – всего лишь одно из зеркал, создающих стены этого павильона смеха. Сегодня я – профессиональная ведьма, обеспечивающая себя, занимаясь любимым делом, более не зависящая от вещей, которые способны причинить мне вред. Я так и не смогла сбежать из преисподней. Тем не менее я смирилась с этим.

Я беру плату за свои услуги. Моя работа требует много времени и энергозатрат, и я видела, что неоплачиваемый труд сделал с моей матерью. Он истощил все ее силы. В Лос-Анджелесе жизнь, даже скромная, стоит недешево. Аренда моего дома выросла в два раза за последние пять лет. У меня по-прежнему есть студенческие кредиты, медицинская страховка, расходы на машину, автомобильная страховка, отопление и электричество – счета, которые мы все обязаны оплачивать. И только в последние несколько лет работы ведьмой мне удалось увеличить свой годовой лимит в индивидуальной пенсионной программе. И хотя я бы предпочла тратить все свое время на работу с алтарем, создание новых ритуалов для клиентов и приготовление травяных чаев в пустыне, это все не оплачивает мою аренду дома. Мне приходится считать свою работу бизнесом, потому что я по-прежнему живу в мире, в котором восемь чрезвычайно богатых мужчин владеют благосостоянием, равным по сумме тому, что есть у половины всего населения земного шара. Я по-прежнему живу в мире, где люди, подобные им, создают законы и пишут историю.

Мое посвящение научило меня тому, что не существует выхода и бежать некуда. Более нет территорий вне капитализма. Он затронул все ячейки нашего сообщества. Больше нет устойчивого, постоянного, вечного волшебного мира, в который ведьма может сбежать, чтобы полностью почувствовать себя в безопасности.

Но для нас, ведьм, побег не является конечной целью. Как только мы понимаем, что мы – ведьмы, мы начинаем использовать свою магию не для того, чтобы сбежать в зачарованный мир за пределами границ повседневной реальности, но для того, чтобы вынести магию из самих себя и разлить ее в мире, нас окружающем. Мало-помалу ведьма расширяет свой магический круг воздействия на все, к чему она прикасается, до тех пор, пока не увеличит его настолько, что он соприкоснется с границами круга другого волшебного существа, а затем они объединяются и действуют вместе, находя таким образом себе подобных. Это работа не из легких. Она сбивает с толку, она несовершенна и сложна. На нас постоянно давят, вынуждая отказаться от своей целостности, и нам часто приходится выбирать меньшее зло из многих. Не существует библии, способной сказать нам, что делать, нет наставника, который смог бы за нас сделать выбор. Но где бы мы ни были, мы начинаем. Как ведьмы. И наша работа заключается в выявлении тех ресурсов, что имеются в нашем распоряжении, культивировании инструментов, которые нам нужны, и способствовании повторному возрождению магии в этом мире.

Human Resources, арт-пространство, скоро будет закрыто; компания по недвижимости и строительству выкупила здание и решила превратить его в элитный отель. Капитализм наступает и наступает. Последний публичный ритуал, который я исполнила в галерее, назывался Изгнание капитализма. Было непросто добиться того, чтобы ритуал заработал; у меня оказалось очень мало времени на подготовку. Я отдирала наклейки с ценами с груды стеклянных подсвечников до последней минуты. Я переживала, что начну выступление и забуду слова. Парень, с которым я флиртовала на вечеринке в честь Хеллоуина, застал меня на втором этаже в одном из общественных туалетов, бормочущую текст экзорцизма снова и снова, в окружении унитазов, сияющих фарфором. Видя, как я нервничаю, бармен предложил мне пиво, но я отказалась: я давно избавилась от соблазна выполнять ритуалы под воздействием алкоголя.

Я зашла в темную комнату, и все в ней стихли. Сотни людей образовывали круг, я находилась в его центре. Мой ритуальный наряд выглядел как одеяния жрицы змей Крита, с открытой грудью, золотые юбки были стянуты на талии и стелились по полу, глаза густо подведены черной краской. Позже одна из моих подруг сказала мне, что мои волосы выглядели словно живые, извивающиеся и наэлектризованные под венком из розмарина и можжевельника. Приглашая Богиню, я протяжно заговорила:

Та, которая внутри нас, и Та, которая смотрит на нас,Та, которая нас породила, и Та, которая нас поглотит,Та, которая греха не ведает,Та, которая стыда не ведает,Душа Природы,Земли, Воздуха, Воды, Огня,Создательница,Хранительница,Разрушительница,Восстань!Будь здесь с нами!

Мой голос гремел, эхом отражаясь от стен. Подняв вверх курильницу с фимиамом драконьей крови, я обошла по кругу комнату, наполняя ее дымом. Используя наработки, взятые из колдовских ритуалов елизаветинского мага Джона Ди, я начертила красным мелом в центре галереи символы, вызывающие демонов. Пятиконечную звезду, взятую в круг, но вместо имен, пробуждающих иерархию ангелов господних, я вписала имена богинь и известных женщин – мастеров своего дела, сформировав таким образом сосуд для силы в самом центре комнаты. Неподалеку я начертала меньший по размеру сигил, с печатью изгоняющей руны, которую я создала на основании знака доллара и фразы: «Капитализм, мы изгоняем тебя».

Я протянула девять красных шнуров от сигила капитализма по полу в толпу вокруг меня, чтобы люди могли взять их, как поводья, и удерживать демона под контролем. Люди, которых я знала. Бледный голубой свет бросал отблески на их стаканы, запотевшие жестяные банки пива в их руках роняли капли влаги на пол, а они переминались с ноги на ногу, нервные, возбужденные, сбиваясь все плотнее и плотнее, в то время как волны нашего стремления закручивались в спираль, объединяя силы всех и каждого, чтобы изгнать демона прочь.

Мы отрицаем капитализм, потому что он оскорбителен. Потому что эта система заявляет: до тех пор, пока олигархия получает свой профит, никакое злодеяние не является слишком тяжелым, никакая жестокость не считается чрезмерной. Порабощение, геноцид, атомная война, осушенные реки и болота, сожженные леса, животные, доведенные до грани вымирания. Ничто не имеет пределов, и всегда находится масса причин для обоснования этих поступков, начиная от свободной торговли и заканчивая ложью. Справедливости ради, стоит отметить, что это касается не только капитализма.