Загряжский субъект - Василий Афанасьевич Воронов

груши. Сотни лет здесь кипела жизнь, вольно и богато царствовали казаки на своей земле, и не было на свете лучшей доли, чем родиться казаком. И не было на свете отважнее и вольнее рыцаря, чем донской казак.

В первые дни Дрюня молча бродил по остаткам старинного хутора, расказаченного, раскулаченного, сожженного и вычеркнутого из всех карт и справочников. Слезы текли из глаз старого казака. Много человеческого горя он повидал на своем веку, много пережил и перестрадал сам. Но это мертвое безмолвие бывшего хутора дышало прямо в лицо, стояло близко.

Трудовая повинность друзей заключалась в уходе за пасекой и изготовлении кагора для нужд епархии. Главная ягода – вишня. Ее требовалось много, ради нее устроили здесь скит. В каждом дворе был вишневый сад, и от вишен ломались ветки. Каждый год приносил обильные урожаи, «рясные», как говорят хохлы. Из вишни делали настоящий кагор, отец Амвросий был знатоком старинной технологии. И лучшего кагора не было в епархии. Отдельно делали вино из красного винограда, из терна. Этих ягод также было в изобилии в одичавших садах.

Друзья просыпались с рассветом, умывались и натощак шли пешком в ближнюю станицу за шесть километров. В местной церкви стояли заутреннюю службу и возвращались домой. Весь день они собирали ягоды и в корзинах сносили в большой флигель. Здесь в бочках бродило вино. Здесь его цедили, разливали в другие пропаренные бочки, добавляли сахар, вставляли водяные затворы и оставляли бродить при определенной температуре.

Попадья с сыновьями Петей и Федей работали наравне с мужчинами. Петюк и Федюк, как их именовали домашние, ходили пешком в станичную школу и наотрез отказались поселиться в интернате. Они смотрели на жизнь по-взрослому, и ходить пешком в школу за шесть километров не считали трудностью или особой заслугой.

Все вместе прямо за двором собирали травы, грибы. Здесь было много зверобоя, душицы, шалфея, бессмертника. Чуть дальше, в сосновой лесополосе, в изобилии росли маслята. А зайцев, куропаток и фазанов встречалось, наверное, больше, чем маслят. Но в нашем семействе, слава богу, не было охотников.

В скиту жили без телевизора, без телефона. По вечерам слушали старый, еще советский, транзистор. По радио в первую очередь сообщали только плохие новости, и слушать их у домочадцев не было никакого желания. Хорошими новостями радовала только природа. Петюк и Федюк наловчились ловить карасей в стоячей, заросшей ряской речке Кундрючьей. Каждый день они приносили десятка по два медно-красных почти квадратных полукилограммовых красавцев. Попадья жарила их с луком и сметаной, подавала на стол в огромном подносе вместе с огурцами и помидорами. Сообщала:

– Сегодня собрала три ведра огурцов и ведро помидоров!

Раз в месяц приезжал грузовичок из Загряжска. Привозил из монастыря муку, сахар, масло, консервы. Забирал готовое вино, сушеные фрукты, грибы, травы. Шофер рассказывал новости, записывал заказы и увозил приветы загряжцам. Других гостей в скиту не бывало. И без гостей здесь не скучали. Неторопливая жизнь среди первобытной тишины была наградой этим людям. Только с годами человек начинает ценить и замечать малую птаху на ветке, свежесть поздних цветов, жаркую гроздь калины, роящийся белыми султанами песка родник под столетними вербами. И вековую тишину. Люди не только не роптали за отдаление от привычной городской жизни, но благодарили Бога за дарованную милость. Они молились каждое утро и славили Бога за каждый прожитый день.

В последние дни перед Новым годом в глухой деревеньке на Тамбовщине местные жители обнаружили в чистом поле двух обессилевших людей, мужчину и женщину. Они едва могли говорить от холода и плохо соображали, что с ними происходит. В доме престарелых, куда бедолаг определили с помощью муниципальных властей, странники отогрелись, отоспались, наелись досыта и могли наконец отвечать на вопросы. Мужчина назвал себя английским подданным, сэром Ролтоном. Женщина представилась Катериной Ивановной, возлюбленной сэра Ролтона. Никаких документов у странников не было. Англичанин все несчастья объяснял внезапной утратой родной речи и уверял, что как только встретится с английским послом, все недоразумения рассеются, подобно лондонскому туману. Сэр Ролтон дворянин, живет в графстве Сэндвич, в сотне миль от Лондона, в собственном доме Ролтон-холле. В его усадьбе лужайка для гольфа, большой парк, пруд, редкая коллекция орхидей. Он потомок графа Платова по материнской линии. Пра-прабабка Элизабет Ролтон родила от графа незаконного отпрыска, предка нынешнего сэра Ролтона. Потомок атамана приехал на родину своего знаменитого предка, чтобы закончить книгу о своей пра-прабабушке и ее любви к атаману. В России, на родине Платова, сэр Ролтон нашел русскую девушку Катерину. Он полюбил ее, как Ромео юную Джульетту. Как только он встретится с английским послом и восстановит свое общественное положение, сэр непременно женится на Катерине и увезет ее на свою родину. История влюбленных нашла горячее сочувствие в обществе дома престарелых. Пожилые люди вспоминали свою безвозвратную молодость, со слезами на глазах слушали рассказы сэра Ролтона и горячо одобряли возвышенные намерения английского аристократа.

– Совет да любовь! – говорили старички, неподдельно радуясь чужому счастью.

Вздохни с облегчением, читатель! Редко в наше время житейские истории заканчиваются по-человечески.

Аминь!

Станица Старочеркасская,

Декабрь 2013 г.

Муниципальные люди

Часть первая

1

Все проходит.

На последнем собрании колхоза «Гривенный» пьяненький сторож Прошка сказал, показывая пальцем на президиум:

– И осталась у них одна корова. Председатель Кайло и правленцы гуртом гонялись за ней. Поймали, повалили, зарезали… – Голос Прошки дрогнул, он вытер рукавом глаза, сорвался на фальцет: – Зарезали и съели! И нема колхоза!

Бывший председатель Кайло маялся в конторе в ожидании новых хозяев. От нечего делать стал стрелять голубей на току и варить в полевом казане шулюм. На варево собиралось бывшее товарищество. В конторе накрывали длинный стол и гуляли до утра. Общая беда сближает людей, всем кажется, что умными словами можно поправить дело или оправдаться друг перед другом. По очереди говорили тосты. И боже, какие речи звучали на застолье товарищества! Любят у нас говорить на торжествах и поминках. Ораторы выступают так забористо и так складно, как никогда не говорят на рабочих собраниях и у себя дома.

Секрет заключается в горилке, которую изготавливает бывший бухгалтер Уколович. Он настаивает ее на жерделовых косточках, добавляет индийские пряности и корицу. Такой напиток развязывает язык, человек начинает говорить, как по книжке, как он сроду не говорил. Товарищество же на застольях употребляет горилку исключительно от Уколовича. Никто не удивился поэтому, когда обычно молчаливый хуторской голова Валентин Тарасович Брудастый