Стальные сны. Серебряный клин - Глен Кук

Каждый из Свободных Отрядов Хатовара — с тех пор как они ворвались в мир, чтобы вызвать Год Черепов — охотился за одним из Копий. Но кто их направил?

На этот вопрос Длиннотень с уверенностью ответить не мог. Был ли это бродячий призрак спящей Кины? Или Боги Света, стремившиеся возродить Рави-Лемну? Или дети короля демонов, остававшиеся в плену на наконечниках Копий, пока спала Кина? А может, владыка Тени, не желавший больше плестись в хвосте в списках любимцев?

Летописцы древности зафиксировали возвращение всех отрядов, за исключением одного — Черного, который утратил свое прошлое и бесцельно бродил на протяжении многих веков, пока наконец не был избран Капитан, которому захотелось узнать о своих корнях.

Длиннотень о Копьях знал очень мало, однако Ревун и Душелов имели кое-какие подозрения на этот счет. Но никто не имел понятия, что знамя Черного Отряда было чем-то большим, чем устаревшая реликвия, сохранившаяся от старых времен и в битве при Деджагоре пропавшая. Чтобы снова появиться в Таглиосе в руках какого-то телохранителя.

Возвращение Копья стало одной из самых насущных задач Длиннотени. Как только Ревун поправится, он собирался послать его за Копьем. А он, Длиннотень, тем временем выпотрошит все сведения из своей пленницы. Но первое, что он сделал, когда залечил раны Ревуна, — это отоспался.

Глава 63

Пять дней у беса Жабомордого ушло на розыски его госпожи. Потом он дождался минуты, когда внимание хозяина Вершины будет отвлечено, и проник внутрь крепости. Он вошел, дрожа от страха. Долготень был могущественным колдуном, которого в кругах демонов боялись все.

Его появление прошло незамеченным. Заклятия вокруг Вершины охраняли ее от Теней с юга. Он наплел свою госпожу в глубинах крепости, в темном подпале, а ее одурманенное сознание — в глубинах ее мозга, в ее собственной темнице.

Он задумался: то ли забыть о ней, то ли помочь и, может быть, даже завоевать свободу для себя. В конце концов, освобождать ее не входило в круг обязанностей, начертанных ею.

Он устроился рядом, прокусил горло и выпил кровь. Потом пополоскал это все во рту и влил кровь обратно в горло.

Медленно она пробудилась и, поняв, что он делает, дала ему закончить. Он закрыл рану. В темноте она села:

— Ревун. Где я?

— В Вершине.

— С какой стати?

— Они приняли вас за вашу сестру.

Она с горечью рассмеялась:

— Значит, я хорошая актриса.

— Да.

— А где она?

— Последний раз ее видели возле Деджагора. Я искал вас неделю.

— И они ее не увидели? Значит, она стала сильнее. Как насчет Костоправа?

— Я искал вас.

— Найди его. Я хочу получить его обратно. Я не могу позволить ему встретиться с моей сестрой. Сделай все необходимое, чтобы этого не случилось.

— Мне запрещено отнимать жизнь.

— Тогда все, что угодно, лишь бы они не были вместе.

— Вам здесь помощь не нужна?

— Я справлюсь. Ты можешь здесь свободно бродить?

— В общем, да. Кое-какие места закрыты заклятиями, которые наложил Длиннотень, и только он может через них проникать.

— Обыщи место. И расскажи мне, кто чем занят. А затем найди Костоправа и мою сестру.

Бес вздохнул. Вот она, хозяйская благодарность.

Она заметила его вздох.

— Сделаешь это — и ты свободен. Навсегда.

— Слушаюсь! Меня уже нет.

Она ждала, когда появятся похитители. Вот им будет сюрприз! И пока ждала, она слышала, как на равнине что-то шепчет темнота. Она разобрала кое-какие слова и почувствовала тот самый страх, который так мучит Длиннотень.

Не могла она сидеть просто так, как паук, поджидающий свою добычу в засаде. Длиннотень и Ревун спали. Надо идти.

Сами плиты Вершины были надежно защищены от посторонней магии. Она выходила растекшейся массой. Камни расплавились, иначе не пропуская ее. Нижние части замка были темны. Это удивило ее. Длиннотень боялся темноты. Она взбиралась медленно, боясь засад, но ни на одну не натолкнулась. Приближаясь к источнику света, она все больше нервничала. Но там, судя по всему, ничего не было. Неужели в крепости никого нет? Что-то не так. Она расширила диапазон своих восприятий, но так ничего и не уловила. Вперед, наверх. Опять ничего. Где же воины? Их тут должны быть тысячи, бегающих, как кровь по жилам.

Она выяснила, где выход. Нужно было спуститься вниз по лестнице, чтобы добраться до него. Уже на середине лестницы ее атаковала целая свора коричневатых типов, с жуткими алебардами в руках, в деревянных доспехах и странных, украшенных орнаментом шлемах в форме животных.

Она вспомнила заклинание, которое могло сократить ее в размерах. Она заняла позу и расслабилась. Заклинание дырявило любую материю. Полетели разноцветные искры. Что-то огромное, безобразное, алчущее устремилось сквозь дыру, делая ее все шире и шире. Сталь не оставила и следа на выступе. От звуков, издаваемых ею, стыла кровь. Вырвавшись из неведомого чрева, она понеслась по крепости. Послышались крики. Но она была быстрее и проворнее людей.

Душелов вышла в ночь, покрывающую Вершину, словно одеяло.

— Это их развлечет. — Она со злостью посмотрела на север. Впереди был долгий путь.

Глава 64

Мост, который по моему приказу строили, был еще не завершен, но мы, спешившись, все-таки прошли по нему, а лошадей воины провели через брод. Мое решение носило символический характер — просто я хотела подбодрить строителей.

Нарайян был впечатлен, а Рам проявил полное равнодушие, заметив только, что иметь возможность пересечь реку, не замочив ног — в общем-то неплохо. Он еще не понимал, как важен был мост.

Из-за моей тошноты мы добирались до Годжи дольше, чем я предполагала. Время поджимало. Нарайян был готов запаниковать, но мы сумели добраться до священной рощи вечером кануна Фестиваля. Я до смерти устала. И сказала Нарайяну:

— Займитесь приготовлениями. Я на ногах не держусь.

Он тревожно посмотрел на меня. А Рам сказал.

— Вам действительно нужно посоветоваться с доктором, Госпожа. И как можно скорее.

— Я это уже решила. Когда мы туп закончим, мы отправимся на север. Я не могу это дальше терпеть.

— А дожди?..

Скоро наступит сезон дождей. Если мы задержимся в Таглиосе, мы вернемся к Майну, когда вода в нем начнет подниматься. И так уже каждый день накрапывал дождик.

— Будет мост. Может, нам и придется идти пешком, однако перебраться на другой берег мы сможем.

Нарайян коротко кивнул:

— Я поговорю с жрецами. Проследите, чтоб она отдохнула, Рам. Обряд посвящения может быть утомительным.