Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев

– крупнейшая в мире торговая сеть и крупнейший клиент Китая. «Назовите мне такую компанию, которая не разместила своего производства в Китае, и я назову вам компанию, которая не выдержит конкуренции»[338], – цитировал руководителя крупной ТНК американский политолог Джеймс Пинкертон.

Однако не только дешевые китайские товары стали основой нового потребительского бума на Западе 1990-х. Не меньшее значение имело согласие Китая сыграть с США в ту же игру, на которую согласилась в 1973 году Саудовская Аравия. Китай стал крупнейшим держателем американских казначейских обязательств. Это означало, что значительная часть долларов, заплаченных за труд китайских рабочих, оставалась в руках банкиров Уолл-стрит. А благополучие американского среднего класса начало поддерживаться китайскими кредитами. США, по выражению нобелевского лауреата по экономике Пола Кругмана, «подсели на китайские долларовые закупки»[339]. Ханаан создал подконтрольный себе глобальный экономический субъект – «Чимерику» (China + America), связанный общностью внутрикорпоративной торговли, производства, финансовых связей, инвестиций и обязательств. Китай оказался одновременно и крупнейшей мировой фабрикой, и крупнейшим мировым рынком.

Пришедшее к власти в 2003 году «четвертое поколение руководителей» возглавил Ху Цзиньтао, ученик и преемник смещенного некогда лидера «комсомольцев» Ху Яобана. Новые лидеры, не отказываясь от модели «Чимерики», поставили более амбициозные задачи. Во-первых, они объявили войну кричащему экономическому неравенству, ставшему нормой в эпоху господства «шанхайской группы». Ху Цзиньтао провозгласил одной из целей своей политики создание «общества сяокан» – общества средней зажиточности. Среднедушевой ВВП в Китае должен был превысить 3000 долларов США. Одновременно произошло символическое возвращение Китая к его традиционным идеологическим основам. На площади Тяньаньмэнь была установлена статуя Конфуция, а в школьную программу вводилось изучение наследия древнего мудреца. По всему миру была создана сеть «Институтов Конфуция», превратившихся в важный элемент китайской «мягкой силы».

Трущобы и небоскребы Шанхая

Основой китайской стратегии при Ху Цзиньтао был провозглашен принцип «мирного подъема». Китай не должен повторять ошибок предыдущих претендентов на великодержавие, осмелившихся спорить с Западом, – Третьего рейха, Японии, СССР; он не должен проявлять военной агрессивности и раздражать США, в то же время твердо отстаивая свои позиции.

К сорокалетию объявленной Дэн Сяопином политики открытости ВВП Китая вырос с 218,5 миллиарда долларов (1978 год) до 12,3 триллиона долларов (2017 год), или в 56 раз. Китай оказался на позиции второй экономики планеты, и ему уверенно пророчили переход на первую позицию. Китай является лидером содружества экономик, охватывающего Гонконг, Тайвань, Сингапур и Макао, вместе с которыми его ВВП по результатам 2021 года достигает почти 20 триллионов долларов. Экономики отдельных районов Китая превосходят экономики некоторых развитых капиталистических государств.

Китай является торговой сверхдержавой. Если доля внешней торговли в ВВП страны в 1970 году составляла лишь 5 %, то в 1985 году она поднялась уже до 21 %, а в 2005 году – до 62 %. При этом если конечный экспорт-импорт составляет 30–40 % от ВВП КНР, то на смежные отрасли этого внешнего механизма приходится аналогичный объем экономики, то есть прямой и косвенный вклад внешней торговли КНР в ВВП может составлять до 60–80 %. Несмотря на торговую войну с Америкой, совокупный объем товарооборота Китая за 2021 год достиг рекордной величины в 6 триллионов долларов, продемонстрировав за последние пять лет среднегодовые темпы роста выше 5 %.

В 2015 году средняя зарплата в Китае сравнялась с российской. В 2020 году среднедушевой показатель ВВП в Китае превысил российский на 10 тысяч долларов. Средний подушевой располагаемый доход населения в 2021 году достиг в Китае почти 3000 юаней в месяц, что соответствовало 35 тысячам рублей в месяц, то есть был равен аналогичному показателю в России за тот же период. Другим важным реальным показателем роста уровня жизни в Китае является средняя продолжительность жизни, достигшая в 2019 году почти 77 лет.

Однако в экономическом строе Китая есть и критические уязвимости. Китай беден природными ресурсами. Для продовольственного обеспечения Китаю не хватает пашни, и он стремится скупить сельхозугодья по всему миру, вызывая тревогу общественности: так, в Еврейской автономной области РФ выходцы из граничащего с нею Китая оказались контролирующими 54 % сельхозугодий. Растут закредитованность и уровень инфляционного финансирования китайской экономики. «Значительная часть прироста мирового долга – „заслуга” Китая, – отмечает В. Катасонов. – Прирост долга Китая за период 2007–2014 гг. в абсолютном выражении составил 20,8 триллиона долларов. Общий прирост мирового долга за указанный период времени составил 57 триллионов долларов. Получается, что вклад Китая в прирост мирового долга за период 2007–2014 гг. равен 36,5 %. Что непропорционально много даже для такой крупной страны, как Китай… Китай становится главной угрозой экономической и финансовой стабильности в мире»[340].

Си Цзиньпин (род. 1953, генсек ЦК КПК – с 2012)

© Frederic Legrand – COMEO / Shutterstock.com

Зависимость Китая от финансового Ханаана стала критической. Пришедший к власти в 2013 году новый председатель КНР Си Цзиньпин объявил курс на суверенное государство. Си Цзиньпин – сын Си Чжунсюня, соратника Гао Гана, самого прорусского из китайских коммунистических руководителей. Он выходец из армейской среды, никак не связанный с либеральными «шанхайцами» или откровенно проамериканскими «комсомольцами». Си положил в основу своей политики открытый китайский национализм и переход Китая от экономического могущества к имперскому: «Необходимо реализовать мечту о великом возрождении китайской нации: китайская нация создала великолепную китайскую цивилизацию, внесла выдающийся вклад в развитие человечества и стала великой мировой нацией. После Опиумных войн из-за вторжения западных держав и коррупции феодального правления Китай постепенно погрузился в темную пропасть полуколониального и полуфеодального общества. Китайский народ испытал глубокие страдания от частых войн, разрушенных гор и нарушенных рек, отсутствия средств к существованию. В самоусилении и совершенствовании китайский народ никогда не отказывался от своего стремления к достижению прекрасной мечты»[341].

Китай взял курс на торговую деглобализацию. К четвертому году правления Си доля внешней торговли в китайском ВВП сократилась до 37,5 %. Начались события, которые можно охарактеризовать как установление фактического суверенитета КНР над одной из столиц мирового Ханаана – Гонконгом (а также над бывшей португальской колонией Макао). Действия властей Китая в отношении Гонкога можно квалифицировать как реакцию на антикитайские настроения, широко распространившиеся среди местных жителей при попустительстве региональных властей. Это антигосударственное движение также характеризовалось мощной подрывной деятельностью на территории соседней провинции Гуандун – локомотива экономического развития Китая.

Шанхай

Си развернул атаку на своих партийных конкурентов, слишком тесно связавших себя с Западом. Китаист Н. Вавилов отмечает: «2015 г. стал во многом катастрофическим как для комсомола, так и для Шанхайской группы – не осталось ни одного субъекта КНР, где бы ни был арестован руководитель в ранге вице-губернатора и выше: антикоррупционное ведомство, которое возглавил нынешний вице-председатель КНР шаньдунец Ван Цишань, развернуло невиданное давление на все уровни власти. „Год великого перелома” сломал сложившуюся за 20 лет шанхайско-комсомольскую систему, практически привел группу Си Цзиньпина – Ван Цишаня к значительному контролю над партийно-хозяйственным аппаратом к началу 2016 года и сохранялся вплоть до конца 2017 года,