Разбитое сердце июля - Елена Арсеньева

В обеих точках их ждал облом. Нины Елисеевой дома не оказалось. Синей «Вольво» во дворе тоже не было. Нестеров предпринял блиц-опрос пятерых бабулек, куковавших на лавочке у подъезда (классическая картина!), но выудил из них только подтверждение, что да, мол, в сороковой квартире проживает чернявая женщина по имени Нина Елисеева. Живет она очень замкнуто, одиноко. Вроде бы по профессии она врач, но какой именно, зубной или, к примеру, хирург, никто не знал. Где работает Нина, в какой больнице или поклинике, бабульки тоже сказать не могли. А может, она вовсе и не врач, а фармацевт какой-нибудь! Не видали также во дворе синей машины с таким номером. Но само по себе это ничего не значило: Нина могла шифроваться, не афишировать, что раскатывает на чужой машине. По каким причинам? Да причин можно с десяток назвать! Например: не желала стать предметом бабулькиных досужих сплетен. Да любые у нее могли быть резоны!

– Ладно, не переживайте, нагрянем сюда еще и завтра, – успокоил Алену Нестеров, садясь за руль. – Рано или поздно мы все равно Елисееву перехватим. А сейчас поехали, а то там ваш Муравьев с ума сойдет.

– Может, она теперь никогда дома не появится, – мрачно сказала Алена.

– А куда она денется? – изумился Нестеров. – В бега ударится? С какой радости?

– Ну, мы ее спугнули, когда закричали… вернее, когда я закричала: «Юрмала!» Значит, ведь, что я узнала…

– Да бросьте! – с досадой перебил Нестеров. – По большому счету, все насчет участия Нины Елисеевой в убийстве Юровского – не более чем наши, вернее ваши, измышления. Мало ли почему она проходила тогда мимо моего «Форда»… Мало ли почему оперлась на него… Да и вообще не факт, что там была именно она. Футболка – еще не компромат! Ну, оказалась в одном лифте с нами… Это тоже не уголовно наказуемое деяние!

– Серьезно? – саркастически усмехнулась Алена. – А как насчет того, что она притворялась уборщицей в нашем коттедже? Не подозрительно?

– Подозрительно, – кивнул Нестеров. – Но вы можете положа руку на сердце поклясться, что не ошибаетесь, что в коттедже действительно была она?

Алена положила руку на сердце… и опустила голову. Поклясться она не могла. Никакой уверенности – одни смутные ощущения.

– С этой барышней мы еще хватим хлопот, – мрачно сказал Нестеров. – Если она и впрямь причастна к убийствам и к непонятным поискам в вашем номере, вернее, в номере покойного Толикова, то у нее железные нервы и незаурядная изобретательность. Вдобавок, если ею движет месть за Лютова…

– Получается, она убеждена, что он убит, а не покончил с собой, – задумчиво произнесла Алена. – Но почему, почему? На чем основано ее убеждение?

– Почему-то мне кажется, мы вовек не догадаемся, – вздохнул Нестеров. – Разве что она нам сама скажет… Но в этом я сомневаюсь, сильно сомневаюсь!

– Погодите, – не слушая его, потрясенно продолжала Алена. – Нина Елисеева была любовницей Лютова, а потом каким-то образом до такой степени вошла в доверие к Юровскому, что он даже оформил на ее имя доверенность на машину. Не она ли была той самой подругой жизни, которую он собирался везти на дачу в день гибели? Помните, он вам сказал, что успеет и с вами встретиться, и подругу жизни на дачу свозить? Подруга жизни – это или жена, или любовница. Бывшая любовница Лютова, которую тот любил до гроба – в самом деле до гроба, ведь так и написал в прощальном письме! – становится любовницей Юровского, водит его за нос и в конце концов убивает… А если все было не так? Если она именно Лютова за нос водила? Ведь от кого-то узнали же Юровский и Толиков, что бывший компаньон в обход их стакнулся с Холстиным? Почему не от Нины?

– То есть к смерти Юровского она не имеет отношения?

– Да почему, может быть, и имеет. Но Лютов писал свое последнее письмо к той, которая его предала! Нет, пусть будет не так, не так, не так! – чуть ли не вскрикнула Алена.

Нестеров посмотрел на нее испытующе:

– Будет так, как есть на самом деле, а вовсе не так, как вам хочется или как нужно для развития сюжета. И бесполезно по этому поводу переживать, понятно? Ладно, прочь сомнения, прочь тревоги, как писал мой любимый поэт Заболоцкий. Поживем – увидим, а пока пристегнитесь все-таки, Алена, я хочу по пути завернуть в Кстово, к Катюше, на улицу Тихоновскую. Вдруг она вернулась домой?

Алена была так изумлена упоминанием Заболоцкого (тоже, кстати, одного из любимейших ее поэтов), что в самом деле пристегнулась. И всю дорогу до Кстова сидела вся такая пристегнутая, размышляя над тем, как точно сказал Нестеров: будет то, что есть на самом деле, а не то, чего хочешь. Увы, в жизни Алена слишком часто проверяла эту аксиому. Взять хотя бы отношения с Игорем…

Нет, не надо об Игоре, лучше о Нестерове. Какой он все-таки загадочный человек, этот мент. Умный, ироничный, надежный, обаятельный… Повезло ей с напарником, с соседом, со спутником сегодняшнего дня, повезло! Редко когда общаешься с малознакомым человеком с таким удовольствием, без всякого напряга. Конечно, правы сведущие люди, которые говорят, что постель очень сближает, но…

В подробности своих и Нестерова постельных отношений углубляться не хотелось. Алена и не стала. Тем более что они приехали в Кстово.

Есть такое выражение: «Понюхали пробой да пошли домой». Это про них, про Алену и Нестерова, потому что в Кстово им тоже не повезло. На звонок в Катюшиной квартире никто не отвечал, то есть она и ее муж еще не вернулись с работы. Пришлось уехать ни с чем. По пути Алена от нечего делать поглядывала на обочины, но ни заслуженной «Хонды», ни сборщиков мусора не обнаружила.

И тут Нестеров преподнес ей очередной сюрприз.

Не доезжая до поворота на «Юбилейный», он остановил машину и повернулся к Алене с незнакомым, несвойственным ему нерешительным выражением лица:

– Алена, я хотел сказать… спросить…

– О чем? – улыбнулась она, невольно настораживаясь.

– Понимаете, такой сегодня у нас с вами длинный-предлинный день, просто сумасшедше-безразмерный день… тяжелый… – мямлил Нестеров. – И вы все время были рядом. И я подумал, как хорошо было бы…

Он замялся.

Алена не только насторожилась, но и встревожилась.

Опасная преамбула, ей-богу! Опасное сослагательное наклонение! Очень уж двусмысленное…

Но уж чему и научила ее жизнь, так это виртуозно выруливать из двусмысленных ситуаций. Потому и спросила с усмешкой:

– Что, опять хотите предложить мне работу в вашем будущем детективном агентстве?

– Ну да, и это тоже, – ответил Нестеров после паузы уже нормальным голосом. – Но это в будущем, а пока я хотел просто посоветоваться.

– Насчет чего? – снова насторожилась Алена.