Век Наполеона - Уильям Джеймс Дюрант

«Бурриенн, сегодня мы наконец-то переночуем в Тюильри. Вы в лучшем положении, чем я: вы не обязаны выставлять себя на всеобщее обозрение, а можете идти туда своим путем. Я, однако, должен идти в процессии; это мне противно, но необходимо говорить с глазами….. В армии простота на своем месте; но в большом городе, во дворце, глава правительства должен привлекать внимание всеми возможными способами, сохраняя при этом благоразумие».29

Ритуал был триумфально завершен, но с одной тревожной нотой: на одной из караулок, через которую Наполеон прошел во двор дворца, он мог видеть большую надпись: «Десятое августа 1792 года — Королевская власть во Франции отменена и никогда не будет восстановлена».30 Когда они проходили по комнатам, в которых когда-то хранились богатства Бурбонов, государственный советник Родерер заметил первому консулу: «Général, cela est triste» (Генерал, это печально); на что Наполеон ответил: «Oui, comme la gloire» (Да, как слава).31 Для работы с Буррьеном он выбрал просторную комнату, украшенную только книгами. Когда ему показали королевскую спальню и кровать, он отказался ими воспользоваться, предпочитая регулярно спать с Жозефиной. Однако в тот вечер, не без гордости, он сказал жене: «Пойдем, моя маленькая креолка, ляжем в постель твоих хозяев».32

II. КАМПАНИИ КОНСУЛЬСТВА

Наполеон установил внутренний порядок и условия, которые обещали экономическое возрождение; однако Франция по-прежнему оставалась окруженной врагами в войне, которую она начала 20 апреля 1792 года. Французский народ жаждал мира, но отказывался отказываться от территорий, которые были присоединены во время революции: Авиньон, Бельгия, левый берег Рейна, Базель, Женева, Савойя и Ницца. Почти все эти территории входили в то, что французы называли «естественными границами» своей страны, и Наполеон в клятве, которую он дал, придя к власти, обязался защищать эти границы — Рейн, Альпы, Пиренеи и моря — как, по сути, возвращение к границам древней Галлии. Кроме того, Франция захватила Голландию, Италию, Мальту и Египет; готова ли она отказаться от этих завоеваний ценой мира, или же она вскоре отвергнет любого лидера, который будет вести переговоры о сдаче этих выгодных завоеваний? Характер французов объединился с характером Наполеона в политике, гордой национализмом и беременной войной.

Избежать этой участи Наполеону помогло письмо от 20 февраля 1800 года от человека, которого почти все эмигранты и роялисты признавали законным правителем Франции — Людовика XVIII:

СИР:

Каким бы ни было их видимое поведение, такие люди, как вы, никогда не внушают опасений. Вы заняли выдающийся пост, и я благодарю вас за это. Вы лучше других знаете, сколько силы и власти требуется для обеспечения счастья великой нации. Спасите Францию от насилия, и вы исполните первое желание моего сердца. Верните ей ее короля, и будущие поколения будут благословлять вашу память. Вы всегда будете слишком необходимы государству, чтобы я мог когда-нибудь исполнить долг моей семьи и меня самого, назначив на важные должности.

Наполеон оставил это обращение без ответа. Как он мог вернуть трон человеку, который обещал своим верным последователям последовать за его собственной реставрацией и восстановлением статус-кво, существовавшего до революции? Что будет с крестьянами, получившими право голоса, или с покупателями церковной собственности? Что будет с Наполеоном? Уже роялисты, ежедневно замышлявшие его смещение, заявляли, что они сделают с этим выскочкой, осмелившимся играть в короля без масти и родословной.34

На Рождество 1799 года, на следующий день после того, как плебисцит санкционировал его правление, Наполеон написал английскому королю Георгу III:

Призванный волей французского народа занять высший пост в Республике, я считаю уместным, приступая к исполнению своих обязанностей, собственноручно сообщить об этом Вашему Величеству.

Неужели нельзя положить конец войне, которая вот уже восемь лет не дает покоя каждой четверти земного шара? Неужели нет средств, с помощью которых мы могли бы прийти к взаимопониманию? Как случилось, что две самые просвещенные нации Европы, обе более сильные и могущественные, чем того требуют их безопасность и независимость, согласны пожертвовать своим торговым успехом, внутренним процветанием и счастьем своих домов ради мечтаний о мнимом величии? Как случилось, что они не рассматривают мир как свою величайшую славу, а также как свою величайшую потребность?

Такие чувства не могут быть чужды сердцу Вашего Величества, ведь Вы правите свободным народом с единственной целью — сделать его счастливым.

Я прошу Ваше Величество поверить, что, обращаясь к этой теме, я искренне хочу внести практический вклад… в достижение великодушного мира….. Судьба каждой цивилизованной нации зависит от окончания войны, охватившей весь мир.35

Георг III не счел нужным, чтобы король отвечал простолюдину; он поручил эту задачу лорду Гренвиллю, который направил Талейрану (3 января 1800 года) резкую ноту, осуждающую агрессию Франции и заявляющую, что Англия не может вступить в переговоры иначе как через Бурбонов, которые должны быть восстановлены как предварительное условие любого мира. Письмо Наполеона императору Франциску II получило аналогичный ответ от австрийского канцлера, барона Франца фон Тугута. Вероятно, эти литературные обороты были приняты во внимание; Наполеону не нужно было говорить, что государственные деятели взвешивают слова, подсчитывая пушки. Реальностью оставалось то, что австрийская армия отвоевала север Италии и дошла до Ниццы, а французская армия, запертая в Египте англичанами и турками, была близка к капитуляции или уничтожению.

Клебер, храбрый и блестящий генерал, неудачливый дипломат, не ожидал облегчения и открыто разделял уныние своих людей. По его приказу генерал Дезе подписал в Эль-Арише (24 января 1800 года) с турками и местным английским командиром соглашение о безопасном и упорядоченном отъезде французов с их оружием, багажом и «военными почестями» на кораблях, которые турки должны были предоставить для доставки их во Францию; тем временем французы должны были передать туркам форты, защищавшие европейцев от египетских восстаний. Эти форты были сданы, когда пришло сообщение от британского правительства, отказывающегося принять условия эвакуации и настаивающего на том, чтобы французы сложили оружие и сдались как военнопленные. Клебер отказался