Мир растений: Рассказы о соснах и можжевельниках, орляке и кукушкином льне, сморчках, опенках, мухоморах, морской капусте, пепельнике и многих других редких и широко известных растениях - Алексей Всеволодович Смирнов

У себя в лаборатории Частухин постоянно наблюдал массу мелких мушек, которые собирались на чернильной жидкости навозников. То ли питались ею, то ли по ошибке принимали за что-то другое. Когда Частухин находил в лесу и в поле группы навозников, там поднимались в воздух тучи мелких черных мушек. Чаще всего ими оказывались дрозофилы, занимающие почетное место в арсенале генетиков. Возникало множество вопросов.

Если мушки вьются возле навозников, то не разносят ли их споры? Если разносят, то как? В желудках или на лапках? Прорастают ли споры, пройдя сквозь желудок? Кому отдать пальму первенства в транспортировке спор: взрослым мухам или личинкам, которые точат плодовые тела грибов?

Частухин взял многотомное издание «Исследование грибов» английского миколога Р. Беллера. Тот писал: в нормальных условиях споры навозников не попадают в жидкость, потому что опадают раньше, чем расплывется та часть шляпки, где они созрели. Но этому трудно поверить хотя бы потому, что в чернилах, которые делают из жидкости навозников, всегда есть споры. И в большом количестве. Именно из-за спор эти чернила применяли для подписи особо важных документов. Такие трудно подделать. Споры выдают. Кроме грибной жидкости, в них только гуммиарабик.

Итак, первый вопрос: могут ли споры попасть в мушиный кишечник с жидкостью? Профессор берет мух, выдавливает из кишечника содержимое. Рассматривает под микроскопом. Спор полным-полно. Значит, через хоботок мухи споры проходят свободно. А не теряют ли всхожести, блуждая по внутренностям насекомого? Частухин сажает мух в пробирку, а на другой день собирает экскременты. Они почти целиком из спор! Споры отлично прорастают. Проверил личинок. Споры и тут сохраняют свои посевные качества. Следовательно, мухи для навозников — важный агент распространения спор. И не только они. Мелкие насекомые — коллемболы тоже едят споры, а значит, тоже разносят. Наверное, есть и другие животные-распространители, но о них пока ничего не известно.

Кроме навозника лохматого, есть еще несколько следующих за человеком.

На выгонах, в садах и огородах постоянно обитает навозник серый, с крупной, как у лохматого, шляпкой, только серой, с коричневым верхом и бурыми крошечными чешуйками.

Ближе всех к заборам и строениям подбирается навозник домовой, с серо-коричневой, точно отрубями посыпанной шляпкой.

А на кучах навоза чаще всего селится навозник настоящий с пепельно-серой шляпкой.

На Севере, на долинных лугах, заросших полярной травой — дюпонцией, процветает навозник Мартина. Гриб попал туда по милости леммингов. Обитает на их экскрементах.

Взломщики асфальта

В 1956 году в самом центре Москвы, в трех шагах от здания Манежа, три шампиньона пробили асфальт толщиною в несколько сантиметров и вышли на свет, удивляя москвичей, что удостоверено писателем В. Солоухиным. На заводах и складах эти городские грибы не раз поднимали бетонный и асфальтовый пол. Пол перестилали. Снимали бетон, и цемент, и асфальт. Обнаруживали под ним разное древесное гнилье. Сколько лет таился шампиньон под полом? Как уцелел? Какие силы заставили его напомнить о себе? Особенно удивлял Манеж. Лошадей в Манеже держали давным-давно. А шампиньон сохранился именно с тех давних времен. Ему ведь нужен навоз!

Портрет шампиньона хорошо известен. Крупные чешуйчатые шляпки, то розовые, то деревянисто-коричневые. Розовые пластинки. Кольцо на толстой ножке. Когда гриб старится, пластинки становятся фиолетово-бурыми и, наконец, совсем черными.

Сила и мощь шампиньона в быстром делении клеток. В их упругом растяжении. В насыщенности водой. Ничего особенного здесь нет. Недоумение вызывает другое. Сам факт поведения взломщика. Ведь асфальт и бетон детища нашего времени. Выдумки техногенной эпохи. Еще сто лет назад никто и не предполагал, что они появятся. Шампиньоны же существуют миллионы лет. Как сумели так быстро приспособиться к асфальту?

Ситуация несколько прояснится, если вспомнить, что в пустынях Средней Азии и в соседней Монголии живет собрат нашего дворового гриба — шампиньон Бернарди. У него, у пустынного, только побольше чешуек на шляпке, кольцо на ножке двойное да мякоть на изломе не краснеет. Селится где повлажнее: в западинах-такырах, где весною на краткий миг застаивается вода. Летом вода высыхает и почва спекается в твердую и блестящую, как асфальт, корку. Это препятствие и приходится преодолевать пустынному шампиньону. Не отсюда ли ведут пути приспособления к асфальту у нашего дворового жителя? Конечно, пока это лишь предположение, которое нужно доказать. И без того обитатель канав и мусорных куч задал грибоводам столько задач, что разрешить их удалось только в 30-е годы нашего века. А ведь выращивать шампиньоны начали еще с середины XVIII века.

Биологи издавна мечтают разводить грибы дома, как морковку на грядке. В лице шампиньона они получили от природы отличный подарок и принялись выращивать этот гриб в несметных количествах. А поскольку этому неженке нужно тепло и жирная земля, а свет не нужен, приспособили для него старые шахты, пещеры и каменоломни. Одно время шотландцы использовали как шампиньонницу даже городской туннель в Эдинбурге: от станции Ваверлей до северной части города.

Стоит заметить: растить растили, а что лелеяли, и сами не знали. Думали, что на стеллажах-грядках благоденствует обыкновенный шампиньон — обитатель мусорных куч и свалок. На деле же выяснилось, что совсем не он. У обыкновенного на подставках-базидиях сидят по четыре споры. У того же, что рос в туннелях и шахтах, по две. Внешне оба похожи, как близнецы. Выяснили это в 1906 году.

Сначала решили, что двуспоровый стал таковым от долгой культуры. В 30-е годы убедились, что и это неверно. Двуспоровый всегда был двуспоровым. И рос по соседству с четырехспоровым, обыкновенным. Только его было мало. Другие растения выживали. Когда огородники выкапывали кусок дернины в поле, они вместе с обыкновенным приносили и двуспоровый. Под опекой грибоводов он разросся.

Четырехспоровый же не прижился, потому что не смог расти на компостированном навозе, который предложил ему человек.

С животными у шампиньонов связи, по-видимому, крепкие и давние. Можно сказать, что этот гриб кочует по следам стада. Там, где на выгонах пасутся коровы и лошади, появляются россыпи чешуйчатых шляпок.

Особенно вездесущий обыкновенный. Благодаря связи с живностью шампиньоны и Арктику освоили раньше человека. В этом им содействовали такие коренные северяне, как суслики-евражки, песцы и лемминги. Ленинградский миколог Б. Васильков чаще всего находил дикие шампиньоны возле нор четвероногих, где почва лучше удобрена.

Со своими пушистыми спутниками шампиньоны добираются до Ледовитого океана и даже до некоторых его островов. Растут там по щебнистым склонам сопок и высоким речным берегам. Болот и сырых мест избегают. На самых северных островах, где