Прикосновение - Розалин Уэст

— Что-нибудь нравится?

— Все, что я вижу, — был ее хриплый ответ.

— Не все из этого хорошее, — предупредил Долтон и подкрепил свои слова, поцеловав ее в ладонь.

— Я не боюсь вместе с хорошим взять плохое, Долтон. Тебе следовало бы уже понять это.

Его глаза потемнели от невысказанной радости, обещая ей в обмен райское наслаждение.

Не тратя времени, Джуд сбросила с себя тяжелую куртку Долтона и расстелила ее на чистой соломенной подстилке.

Долтон начал раздевать ее, когда она еще стояла к нему спиной, сначала на пол упал халат, а за ним последовало нижнее белье. Долтон как голодный впился в Джуд поцелуем, а его руки блуждали по ее телу. Джуд стонала от его прикосновений, от его поцелуя, от любви к нему, а ее руки торопливо расстегивали его пуговицы и застежки, тянули, отталкивали и отбрасывали в сторону все, что оказывалось между горячими, возбужденными телами. Прижавшись к Долтону и впитывая его тепло, Джуд восхищалась мощью его тела, такого прекрасного, мускулистого и сейчас напряженного от ожидания. Ощутив его гордое, налившееся и жаждущее мужское достоинство, Джуд затрепетала и, готовая принять его, почувствовала выделение влаги.

Увлекая ее на мягкую меховую подкладку своей куртки, Долтон крепко прижимался к губам Джуд, знакомился с ними, терся о них, а затем энергично втянул в себя сосок. Раскаленные добела стрелы желания пронзили жаждущее тело Джуд, она обхватила его широкую спину, вонзившись в нее ногтями, с полной уверенностью ощущая, что он хочет ее так же, как она его, что он тосковал по ней так же, как она по нему.

Не было времени на обходительные, нежные ухаживания, Джуд не нуждалась в них… и не хотела их, все ее чувства были возбуждены и вибрировали от предвкушения. Когда Долтон коленями раздвинул ей ноги, Джуд была полностью готова и уже тянулась вверх, чтобы встретить его первую стремительную атаку. Это было безумное, всепоглощающее слияние. Решив, что все происходит быстро, слишком быстро, Долтон замедлил ритм, желая насладиться ощущениями, насладиться женщиной. Он дрожал от усилий сдержаться, но тихие стоны наслаждения Джуд были наградой, которую нельзя было упустить.

— Я сожалею о Шайенне, — сказал он, прерывая свои слова поцелуями, грубыми от усилия сохранить контроль над собой. — Все должно было быть не так — закончиться не так, дела не должны были встать между нами.

— Не говори мне, просто докажи.

Как она могла не поверить ему, когда он так наглядно демонстрировал это? Отдаваясь его искусным ласкам, Джуд с каждым возвращенным поцелуем клялась заставить Долтона поверить в то, что он мог оставить позади свое прошлое и снова поверить в любовь — в ее любовь. Она хотела заставить его поверить, что здесь, с ней, в ее руках, обнимающих его, в ее сердце, барабанным боем стучавшем у его груди, он мог найти нечто особенное. Она хотела пообещать, что никогда не оставит его, никогда не обидит, но жгучее желание поглощало мысли, топило их все в приливной волне страсти. Заверения остались невысказанными, они воплотились в мощном потоке удовлетворения, когда в одно и то же бурное мгновение оба любовника получили облегчение.

Они лежали сплетясь, обессиленные, ошеломленные и безумно довольные собой и друг другом. На какое-то время внешний мир для них сузился до непосредственного окружения: стука копыт и случайного ржания, но постепенно биение пульса у них замедлилось, дыхание превратилось в неторопливые вздохи, и блаженство снизошло на две одинокие страдающие души, соединив их в одну.

Сухая трава щекотала икры Джуд и заставила ее в конце концов с неохотой пошевелиться; отодвинувшись в сторону. Долтон приподнялся на локте и смотрел на Джуд. При свете фонаря его глаза блестели, как жидкое серебро, и она лежала, не шевелясь, не пытаясь спрятаться от его внимания и не возражая, потому что в его взгляде было что-то почти благоговейное. Джуд ничего не сказала, и он жестом собственника провел рукой от безмятежной груди до слегка согнутого колена и обратно. Тепло и трепет побежали по коже Джуд к тем точкам, где их тела соприкасались друг с другом, где его бедро давило на ее бедра, где одна ее грудь была прижата твердой мужской грудью и где его искусные пальцы выпрашивали желаемого ответа.

— О, Долтон, я могла бы вечно лежать здесь с тобой, — хрипло призналась Джуд.

— Правда?

Его вопрос прозвучал обманчиво равнодушно на фоне настроения, владевшего ими обоими за секунду до этого, и она взглянула на его лицо.

— Да.

Ее искренний ответ вызвал недоверчивый блеск в светлых бесстрастных глазах.

— Ты будешь счастлива с наемником, у которого дурные наклонности?

— Я боюсь того, что ты делаешь, Долтон, — Джуд слегка поморщилась от того, чем обернулись ее собственные слова, — и я боюсь за тебя.

Неуверенно замолчав, она погладила его по щеке, и от нежности этого жеста у Долтона в груди перевернулось сердце. Он поймал ее руку и поцеловал с такой же горячностью, с какой старался изложить Джуд свои доводы.

— Я уже говорил о своем отношении к этому.

— И ты говорил, что думаешь покончить со своей работой. Так почему не сейчас? — И, собрав все свое мужество, Джуд добавила: — Почему не со мной?

Он долго лежал неподвижно, и Джуд, нервничая, ждала, не зная, как он отнесется к ее последнему вопросу, и сомневаясь, не зашла ли слишком далеко за ограду, которой он окружил свое сердце. Она видела, что Долтон заботится о ней и ее семье, но просто не понимала, на каком месте в списке его приоритетов стоит это чувство.

— Нам нужно поговорить, Джуд.

В том, как он произнес это, было что-то зловещее, и Джуд, с трудом проглотив комок, приготовилась услышать «прощай» и поклялась себе не плакать, когда это слово будет сказано, потому что всегда знала, что так и будет.

— Я помню, что обещал не говорить о делах, но теперь без этого не обойтись.

— О делах? — Она растерянно моргнула, осознав, что речь пойдет не о них и их будущем или отсутствии такового.

— Кэтлин Джемисон самостоятельно наняла еще одного стрелка, Латиго Джонса. Помнишь его?

— Но… Я не понимаю…

— Он здесь ради денег, Джуд, а деньги — это преимущество Джемисонов перед всеми вами. Старик слег в постель, и всем распоряжается его дочь. Она скверный человек, Джуд, а Джонс работает на нее. Джуд, я знаю этого человека, он профессионал и законченный негодяй. Если мисс Джемисон захочет выгнать вас из долины, Джонс не отступит, пока не сделает этого — или не умрет.

— И ты собираешься быть вместе с ним? — Джуд побелела как полотно, и как ни старалась придать своим словам иной смысл, они прозвучали обвинением.

— Я надеюсь, мне удастся удержать его от настоящего кровопролития. Мы очень давно знаем друг друга, так что, возможно, он прислушается ко мне.