Охотясь на Аделин - Х. Д. Карлтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вкратце рассказал ей о том, что произошло в ночь ритуала – как Джей понял, что Сообщество меня подловило, и примчался предупредить меня. Он сидел в машине в квартале от меня на случай, если что-то пойдет не так и нам придется срочно сматываться, но пока он добрался до меня, бомба уже взорвалась. Но я еще не сказал ей, что такое это Сообщество, а она не проявила никакого желания это выяснять.
Пожимаю плечами.
– Джей никуда не денется, и он понимает, что ты еще не готова к людям.
Она сухо фыркает.
– Общаться с людьми так утомительно. Говорить обо всех этих утомительных вещах… Мне нужно принять душ, – признает она, сморщив нос.
– Ты и правда воняешь, – замечаю я, и моя ухмылка разрастается, когда она бросает на меня грозный взгляд.
Я все чаще замечаю, как в ней просыпается ее прежняя сущность. Иногда это шпилька в мой адрес, иногда – легкая улыбка, а бывают моменты, как, например, сейчас, когда она выглядит так, словно хочет выколоть мне глаза.
Я все проглатываю.
– Ты должен был сказать, что я пахну цветами.
– Детка, есть цветы, которые пахнут прямо как задница. Так что, конечно, ты пахнешь такими цветами.
Она смотрит на меня с минуту, а потом ее лицо расплывается в полноценной улыбке.
Черт.
Я так люблю ее.
– Ладно, думаю, я все равно не смогу с этим поспорить. – Она смотрит на дверь, ведущую в ее ванную. – Там ведь нет камер, да?
Вскидываю бровь, наслаждаясь тем, как раздвигаются ее губы.
– Я никуда их не убирал.
Она хмурится.
– Почему?
Удерживаю ее взгляд, чтобы она поняла, что я говорю серьезно.
– Я не буду следить за тобой, Адди. Но если дашь мне повод, начну.
Ее брови опускаются, она понимает, что я имею в виду.
– Я ничего с собой не сделаю.
– Хорошо, – отвечаю я, веря ей на слово. – Я поменяю простыни, и к тому времени, когда ты вернешься, они будут свежими.
Она медленно поднимается с постели, и прилив моей гордости за нее становится неудержимым. Я уже стягиваю угол шелковой простыни, когда она останавливается у двери, ведущей в ванную, и оглядывается на меня через плечо.
– Зейд?
– Да, детка?
– Спасибо.
* * *
– Твоя мама придет завтра. Просто, чтобы ты помнила.
С момента последнего визита Серены прошло всего несколько дней, но она изо всех сил старается наладить отношения с дочерью. И я даже рад этому, несмотря на то, какой невыносимой она может быть.
Адди поворачивает ко мне лицо, снова превращаясь в маленькое буррито на своей кровати. Пока что она намерена просто исчезнуть для всего мира, но я планирую направить ее травму в лучшее, более здоровое русло, когда она будет к этому готова.
Ее сладкие карамельные глаза смотрят на меня, брови слегка нахмурены. Под ними залегли глубокие тени, настолько темные, что некоторые веснушки даже не видны.
– А это обязательно?
Пожимаю плечами.
– Нет. Только скажи, и я закрою дверь перед ее носом.
Она опускает глаза, но не достаточно быстро, чтобы скрыть чувство вины в них.
– Это будет грубо с моей стороны, – признает она. – Она все еще моя мать.
Устраиваюсь поудобнее рядом с ней, привалившись спиной к каменной стене, стараясь не касаться ее, хотя мое тело так и вибрирует от желания.
Мы не прикасались друг к другу с тех пор, как я нашел ее в поезде, и каждая секунда ощущается словно удар ножом в грудь. Страсть к Аделин Рейли – чувство, которое мне знакомо уже очень давно, но это первый раз, когда я отказываюсь следовать ему.
– Расскажи мне о ней, – прошу я. – Расскажи о себе.
Она поднимает бровь, и я улыбаюсь, потому что это слишком мило.
– То есть ты еще не все обо мне знаешь?
– Конечно, нет, детка. Не те вещи, которые по-настоящему важны. Я знаю, какую школу ты окончила или где училась в колледже, но это не значит, что я знаю, насколько ты была счастлива. Или одинока, или печальна. Или о том, что какой-то мальчишка зажал тебя в угол в библиотеке и напугал. – Я замолкаю, конкретно этот сценарий меня злит. – Если такое было, то я должен знать его имя.
Она фыркает и закатывает глаза.
Адди не нравились разговоры в постели до того, как ее похитили; тогда она меня ненавидела. А когда перестала, мы успели провести всего пару ночей вместе.
Она еще глубже зарывается в простыни и смотрит на меня сквозь густые ресницы. Мое сердце болезненно сжимается, и я испытываю неконтролируемое желание поцеловать каждую веснушку, которыми усеяны ее щеки и нос.
– Моя мама меня ненавидит, – начинает она. – Ну может, и не ненавидит, но я все равно ей никогда не нравилась. Думаю, это потому, что она никогда меня не понимала. Моя мама – это прежде всего чопорность, правильность, безупречность. Участие в конкурсах красоты, брак с богатым мужчиной, роскошная жизнь. Думаю, она хотела, чтобы у меня была жизнь, которой не было у нее, а когда я поступала иначе, она на меня обижалась.
– По крайней мере, в итоге ты выйдешь замуж за богатого человека, – комментирую я.
Она смотрит на меня тяжелым взглядом.
– Теперь я никогда не смогу выйти за тебя. Цель моей жизни – разочаровывать ее каждым своим выбором.
Я вскидываю бровь.
– Не надо меня недооценивать, Адди. Я могу стать нищим ради тебя.
Она качает головой.
– Я даже не знаю твоей фамилии. Или когда у тебя день рождения.
Я ухмыляюсь.
– Прости, не думал, что эти вещи так важны.
Она смотрит на меня, собрав нахальство всех женщин мира и вложив его в этот единственный взгляд. И это заставляет меня только шире улыбаться.
– Разве у нас не разговор по душам? К тому же ты постоянно угрожаешь жениться на мне. Разве мне не положено знать твою фамилию?
– Значит ли это, что ты действительно воспримешь мои угрозы всерьез и выйдешь за меня?
Она вздыхает, увиливая прямо в эту секунду. Она тоже это понимает.
– Это же самый обычный вопрос. Все задают его на первом свидании. Или даже до него. Чтобы узнать, не окажется ли мужчина одержимым маньяком, убивающим людей.
Я откидываю голову назад, и из моего горла вырывается искренний смех.
– Мой день рождения седьмого сентября, – говорю я.
– Нисколько не удивлена тем, что ты Дева. Давай дальше, – нахально подсказывает она, ожидая моего следующего ответа.
Закусываю
