Исток - Анна Московкина

— А ты нет, — спокойно парировал колдун. — Но ведь дракон того стоил?

Жарка, на миг прекратив зевать, хихикнула.

— Стоил, — согласился эльф, тоже улыбаясь.

— Но что вообще делал дракон так далеко от гор? — Дворянин пришпорил жеребца, заставляя нагнать колдуна и эльфа.

На тракте было пусто, и четверка конников вполне могла идти бок о бок.

— Кто их знает…

— Я читал про драконов. Существо достаточно вредное, но маги и колдуны не берутся избавлять от их нападок. Отчего?

— Оттого, что дракон существо, как ты вчера заметил, вполне разумное. И пакостит исключительно по велению души.

— Тогда сами боги велели за них взяться. Если уж на то пошло, то всякая нечисть и нежить только добывает себе пропитание. — Велор потянул повод Гайтана, выбившегося было вперед. Его лошадь вяло трюхала позади.

— Если вы внимательно читали, милсдари, любители драконов, дракон никогда не убивает людей, если те на него не идут в поисках сокровищ. Кстати, это сказки.

— Знаю. — Солен снова зевнул. — Все золото и серебро дракон съедает, пополняя чешую необходимыми металлами. Помимо этого ест еще медь и бронзу.

— Начитанный молодой человек, — сообщил коню эльф.

— А драгоценные камни он не ест, но зачем-то собирает. Зачем?

— Откупаться от рыцарей и им подобных, — хмыкнул Майорин.

— Но остается непонятным, для чего он прилетал в Выбеленки.

— Бес его знает. — Колдун взъерошил спутанные волосы. — Мигрирует, наверное. Из Черных гор на Уралакский хребет. Были времена, там жило много драконов.

— И куда они делись? — спросила Жарка, хотя вроде бы дремала, накинув глубокий капюшон зеленого плаща из рыхлого сукна. Такие плащи шили в ордене Белого Меча.

— Когда гномы начали разработки киновари и руды, драконы им отчего-то сильно мешали. Часть гномы перебили, часть выжили.

— Но дракон много сильнее гнома! — Солен нахмурился, прикидывая размеры первых и следующих.

— Гномы шли хирдами, а дракон существо одинокое, они не умеют биться командой.

К вечеру взвыли все:

— Давай хоть поедим!

— Потом, — упрямо твердил колдун.

— Тогда просто отдохнем.

— Отдыхай.

— Там вода какая-то! Урмала! — радостно подскочила эльфийка. Ее костлявая задница натерла мозоль и себе и лошади. Спокойно сидеть девушка уже не могла, ужом извиваясь в седле.

Паром, который тянула пара пыхтящих воротовых, наворачивая толстый канат на здоровенную бобину, медленно двигался, рассекая реку.

Эльф позеленел, едва шесты оттолкнули паром от берега. Майорин, вздохнув, пошарил в закромах своей сумки и вручил другу склянку. Некоторое время златокосый крепился, но стоило волне чуть качнуть посудину, сдавленно сглотнул и откупорил зелье.

— Вы, ребята, куда направляетесь? — Другой пассажир хлопнул по холке рыжую корову, та недовольно вильнула хвостом и печально замычала. Больно ей не нравилась вихляющая посудина.

— А что? — Полукровка резко повернулась к вопрошающему, почти ткнув ему в лицо метательным ножом. Ножик нехорошо блеснул, будто с трудом удержавшись в узкой ладони.

Майорин опустил эльфийскую конечность.

— В Милрадицы. — Жарка бросила убийственный взгляд, но колдун только головой помотал, оттесняя девушку к скорчившемуся на скамье Велору. — Иди вон лучше помоги умирающему.

— Чем?

— Хотя бы морально. — Но дождаться моральной помощи от полукровки эльфу было не суждено, та отошла за спину колдуна и с интересом навострила острые ушки, выглядывающие из-под неровно остриженных светлых волос. Растрепанная речным ветром прическа девушки напоминала осенний стог сена.

Хозяин коровы оглядел компанию, присвистнул.

— Далеко же вы едете, — сказал он, обращаясь уже только к колдуну.

Зеленый эльф на заднем плане пытался, как мог, сохранить лицо и достоинство эльфийской расы.

В сгущающихся сумерках глаза колдуна начали слабо светиться, селянин сглотнул.

Девушка-полукровка любопытно таращилась из-за отстранившего ее мужчины. Молоденький паренек — ее ровесник — листал растрепанную книгу, явно давясь назревшими вопросами, так что выбора у селянина не было. Оставался только колдун.

— Женка у меня прихворнула, — продолжил он. Прихворнувшая женка с намечающимся животом под одеждой в очередной раз согнулась над бортом. Русая коса так и норовила слететь с плеча, следуя за содержимым желудка. Корова снова печально замычала, очень обреченно и грустно. — Совсем качки не выносит — брюхатая она. А мы к свояку едем. У него в долине энтот — постоялый двор для колдунов. А мы запаздываем уж седмицы на две, весточку бы передать…

— Долина Источников большая. — Майорин с сомнением уставился на корову и женку.

— Да он недалече от города сидит, там замок рядом еще большой господина какого-то, вот в предзамковье свояк и держит постоялый двор.

— Какого господина?

Мужик с удивлением отметил загоревшиеся нехорошим светом белесые глаза, хотя до этого колдун слушал нехотя и с опаской. Майорин оглянулся на своих спутников и под локоток отвел собеседника в сторону, подальше от лишних ушей. Молодежь тут же потянулась за ними, впрочем, одного жеста хватило, чтобы их ветром сдуло в сторону корежащегося на скамье эльфа.

Канат скрипел в пазах, плот плыл. Селянин посвящал колдуна в дела свояка, женка, отошедшая от борта, успокаивающе поглаживала рыжую корову. Велору было плохо. Очень плохо.

Паром подтянули к причалу уже в темноте.

Первым на землю сошел эльф. Он спрыгнул на мостки, не дожидаясь, пока паромщики привяжут судно канатами к лиственничным бревнам, торчащим по обе стороны от причальных досок.

— Солен, лошадь его отвяжи! — скомандовал Майорин, дворянчик послушно распутал повод эльфового коня.

Следующими сошли селяне с коровой, за ними спустилась команда гномов. Гномы всю дорогу смачно переругивались, чихвостя эльфов, слабых и чахоточных. А когда Велор сиганул с борта, раскатисто заржали, заставляя остроухого удирать еще быстрее. Гномы долго уговаривали лохматых пони, нагруженных поклажей, выйти на ненадежные мостки, дабы, наконец, оказаться на земле-матушке. Лошади от всей суматохи тоже начали нервничать. Гайтан опасно скреб копытом, позволяя висящей на поводе Жарке думать, что это она его держит. Девушка злобно шипела, потирая покрасневшее место на руке, ей уже грезился четкий синий отпечаток конских зубов и красивая вороная голова жеребца над ее кроватью. Ее гнедая переступила с ноги на ногу и по-козьи боднула жеребца Айрин. Жеребец всхрапнул и дернулся с места, волоча за собой эльфийку.