Новейшая история России - Владимир Шестаков

Выступая на пленуме ЦК в июне 1937 г., Ежов утверждал, что «существует законспирированное подполье, страна находится на грани новой Гражданской войны, и только органы государственной безопасности под мудрым руководством И. В. Сталина способны ее предотвратить». Спустя несколько недель ЦК ВКП(б) предложил секретарям партийных организаций на местах взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников, а наиболее враждебных из них немедленно арестовать и расстрелять «в порядке административного проведения их дел через тройки». Вслед за тем высшее руководство страны потребовало в пятидневный срок представить в ЦК состав «троек», а также количество людей, подлежащих расстрелу и выселению. Обычно в состав «троек» входил секретарь партийного комитета, начальник правления НКВД и прокурор. Все края и области получили разнарядку – сколько людей им следовало арестовать. Арестованных делили на две категории: по первой немедленно расстреливали, по второй заключали на 8–10 лет в тюрьму или лагерь. Но уже с конца августа местные руководители требуют от ЦК увеличить лимиты на репрессии. В результате только по первой категории лимит был увеличен с 259 450 человек еще на 22,5 тысячи. Отнюдь не о стихийной природе «большого террора» свидетельствуют многочисленные акции, осуществленные в 1937–1938 гг. органами НКВД: арест всех немцев, работавших на оборонных заводах страны, массовая высылка «неблагонадежных элементов» из пограничных районов, многочисленные судебные процессы в центре и на местах.

Генеральный секретарь Исполкома Коминтерна Георгий Димитров 7 ноября 1937 г. записал в дневник, что на обеде у Ворошилова после праздничной демонстрации Сталин сказал: «Мы не только уничтожим всех врагов, но и семьи их уничтожим, весь их род до последнего колена». В «порядке подготовки» к предстоящим в декабре 1937 г. выборам в Верховный Совет первые секретари обкомов и ЦК союзных республик требуют новых санкций на аресты первой категории врагов: белых полковников и генералов, бывших кулаков, троцкистско-бухаринских шпионов, националистов, попов. Уже после выборов Политбюро принимает предложение НКВД об увеличении количества подлежащих репрессиям. И вновь местные руководители просят об увеличении лимита на аресты. С 1 февраля по 29 августа Политбюро утверждает дополнительные лимиты еще почти на 90 тыс. человек.

Помимо этого составлялись списки высокопоставленных «врагов народа», подлежащих суду военного трибунала. Приговор объявлялся заранее – расстрел. Эти расстрельные списки Ежов посылал на утверждение Сталину, Молотову и другим членам Политбюро. Лишь 12 декабря 1938 г. Сталин и Молотов санкционировали расстрел 3 167 человек. К началу 1938 г. Сталин, видимо, уже считал, что Ежов свою задачу выполнил (тем более что процесс массовых репрессий начал выходить из-под контроля его творца; развязав тотальный террор в стране, власть и сама оказалась под ударом). Сигналом к прекращению массовых репрессий стало постановление ЦК и правительства «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В нем говорилось о «крупнейших недостатках и извращениях в работе органов НКВД». Постановление ликвидировало «тройки» и требовало производить аресты только с санкции суда или прокурора. Сталин переложил на Ежова и его людей ответственность за все «перегибы и ошибки». 25 ноября 1938 г. новым наркомом внутренних дел был назначен Л. П. Берия. Новый глава НКВД начинает свою деятельность с амнистий. Ежов был обвинен в «изменческих, шпионских взглядах, связях с польской и германской разведками и враждебными СССР правящими кругами Польши, Германии, Англии и Японии», в заговоре и подготовке государственного переворота, намеченного на 7 ноября 1938 г. 4 февраля 1940 г. по приговору военной коллегии Верховного суда он был расстрелян. После сталинской отмашки были расстреляны и некоторые наиболее ретивые партийные функционеры в центре и на местах, которые, подобно П. П. Постышеву, по-прежнему жаждали большой крови.

Тем не менее до самой смерти Сталина террор остается непременным атрибутом советской системы. Весьма показательна в этом плане записка, отправленная вождем на завод в Коврове во время финской кампании с угрозой расстрелять «всех мерзавцев, засевших на заводе, если там в трехдневный срок не будет налажено производство нового диска для автомата Дегтярева».

«Большой террор» достиг целей, которые в основном интуитивно возлагались на него сталинским руководством. На руководящие посты выдвинулось более 500 тыс. новых работников, произошло перераспределение власти из рук старой гвардии в руки сталинских выдвиженцев, безгранично преданных своему вождю. Вместе с тем массовые репрессии пагубно сказались на всех сторонах жизни советского общества, прежде всего на экономике и обороноспособности страны. За время «большого террора» были арестованы и уничтожены многие ведущие конструкторы, инженеры, техники. Разгрому подверглась советская разведка и контрразведка. В стране в период с 1937 по 1940 г. сокращается выпуск тракторов, автомобилей, другой сложной техники. Фактически страна была разделена на два больших лагеря: тех, кто был на свободе и кого не затронули репрессии, и тех, кто сидел в лагерях или являлся родственниками осужденных. В процентном отношении вторая группа была более многочисленной.

«Без тридцать седьмого года, – констатировал маршал Советского Союза А. М. Василевский, – возможно, и не было бы вообще войны в 1941 году. В том, что Гитлер решился начать войну… большую роль оказала оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел».

Глава 8. В годы войны

§ 1. «Большая игра»

На пути к войне. В 30-е гг. в Европе усилилась международная напряженность. Мировой экономический кризис, обострив внутренние социальные противоречия в ведущих странах Запада, способствовал ухудшению международного климата. Приход 30 января 1933 г. к власти в Германии Гитлера и его намерение сбросить версальский порядок еще более усилили опасность новой войны в Европе. Версальско-вашингтонская система изначально несла в себе семена раздора между победителями и побежденными в Первой мировой войне, побуждая последних к пересмотру несправедливых соглашений. Но эта система стабилизировала международные отношения. Дальнейшее исправление Версальского договора, «угнетавшего национальное сознание немецкого народа», не было истинной целью гитлеровской политики.

Уже летом 1933 г. на Международной экономической конференции германская делегация потребовала предоставления в распоряжение народа без жизненного пространства «новых территорий, где бы эта энергичная раса могла учредить колонии и выполнять большие мирные работы».

Убаюканные заверениями Гитлера искать новое «жизненное пространство на Востоке», западные демократии не препятствовали милитаризации Германии. Отдельные британские дипломаты наивно полагали, что Гитлер представляет собой лучшую надежду на мир, чем предшествующие ему менее стабильные правительства. Поощрение действий Гитлера странами Западной Европы и США привело к тому, что в марте 1935 г., односторонне расторгнув военные статьи Версальского договора, Германия ввела в стране всеобщую воинскую повинность, а весной 1936 г. германские войска вступили в демилитаризованную Рейнскую зону и вышли к границе Франции.

До 1933 г. Сталин не видел особой опасности, исходившей от антисоветской риторики Гитлера, его неоднократных публичных заявлений о необходимости уничтожить большевизм и стать «властителями России». В начале 30-х гг. советская дипломатия ограничивалась осторожным лавированием с целью избежать конфликта в Европе. В декабре 1933 г. нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов заявил о новых целях советской внешней политики. Главным ее приоритетом становилось создание системы коллективной безопасности в Европе, включавшей в себя и прекращение особых отношений с Германией. Вскоре Коминтерн получил задание развернуть борьбу против фашизма в Европе.

В 1933 г. СССР установил дипломатические отношения с США. В сентябре 1934 г. Советский Союз по просьбе Франции был принят в Лигу Наций и сразу стал постоянным членом ее Совета. Тем самым западные страны стали рассматривать СССР как нормальный субъект международных отношений. Однако предложения СССР заключить – с целью оказания военной помощи любой стране – участнице пакта, подвергнувшейся агрессии, – так называемый Восточный пакт, а затем и «Тихоокеанский пакт» не нашли поддержки. Лишь в 1935 г. был заключен франко-советский договор о взаимопомощи в случае агрессии в Европе.

В октябре 1936 г. Германия и Италия заключили соглашение о военно-политическом сотрудничестве, создав так называемую Ось Берлин—Рим. Затем Германия объединилась в военно-политический блок (Антикоминтерновский пакт) с милитаристской Японией, к которому год спустя присоединилась Италия. Образовавшийся блок под флагом борьбы с коммунизмом развернул активную подготовку к войне за новый передел мира. Уже в 1938 г. Гитлер решил при первой представившейся возможности «испытать военную мощь». Первым шагом в этом направлении стала аннексия Германией в марте 1938 г. Австрии.