Внутренний порок - Томас Пинчон

— Если интересно, — сказал Док, — Шайб мне рассказал, что на самом деле стрелял тогда он. Адриану заплатили за работу и повесили хомут, а потом его выпустили. Как обычно. Но ты, может, и так всё это знал. Может, ещё ты знаешь, кто в ПУЛА за это Адриану платит.

Йети посмотрел на Дока, потом — опять на трассу.

— Либо я знаю, что значит — я тебе не скажу, либо не знаю, и в этом случае сам ты этого никогда не узнаешь.

— Ну да, забыл. Я просто тупой шпак, беру тут вражеский огонь на свою жопу.

— Моё предложение по-прежнему в силе. Давай к нам, может, тому-другому научишься. А то и в Академию сгодишься. — Они приближались к съезду на Канога-Парк, и Йети включил поворотник.

— Только не рассказывай, — сказал Док.

— Да нам снова пришлось конфисковать твою тачку, незаконно парковалась на районе у Адриана.

— Погоди. Ты мне даёшь уехать, не привлекаешь меня, не оформляешь привод, ничего? Как мы должны это уладить?

— Уладить что?

— Всё это — вон то, — мотнув головой назад, в сторону Гаммо-Маркс-Магистрали, и производя смутные бах-бах большим и указательным пальцами.

— Без понятия, о чём ты говоришь, Спортелло, у тебя несомненно какие-то галлюцинации.

— Не понимаю. Адриан же наверняка был среди основных фондов Управления. Как же им понравится, что его устранили?

— Я тебе одно могу сказать без риска — Адриан стал хитрить. Слишком уж хитрить, но не выпытывай у меня подробностей, просто не парься — ребята только счастливы, что от него избавились. А заодно и от Шайба, потому что теперь они могут утверждать, что убийцу Винни наконец-то опознали, и он погиб насильственно, однако справедливость восторжествовала, раскрываемость повысилась ещё на штрих, и от федералов мы получим ещё на икс миллионов больше. Всем в центре от этого, как ты бы выразился, ништяк.

— Может, мне комиссионных получить.

— Но тогда ты окажешься у нас в ведомости, нет.

— Точно… тогда, может, ты бы мне намёчек подбросил? Я вот по этим делам работаю? Шайб крайне любезно упомянул, что вся та суета в массаже «Планета цып» на самом деле отвлекала от заказной мокрухи Глена Муштарда. Сказал, что Мики тут был вообще не при делах. Ты про это что-нибудь знал? Ещё б не знать. Почему ж ты не сказал мне?

Йети улыбнулся.

— А у меня выпало из головы? Хоспъдь, я уже хуже торчка становлюсь. Да, в общем, Мики случайно наткнулся на то, чего видеть ему не полагалось, и ребятки в костюмах Джона Уэйна ударились в панику и уволокли его на некоторое время. Потом разнюхали федералы — мол, у нас тут миллиардер под кислотой собирается все свои деньги раздать, — а у них, разумеется, были свои представления о том, как их лучше потратить. Поскольку они кореша с этим твоим «Золотым Клыком» через хмурую деятельность на Дальнем Востоке, они запрограммировали Мики в Охай немного поработать с мозгом.

— И, похоже, искомое они получили. Всё моя невезуха и паршиво выбранный момент. Человек видит свет, пытается изменить свою жизнь, мой единственный настоящий шанс спасти такого от лап Системы — а я опаздываю. И теперь Мики вернулся к прежнему своему скупердяйству.

— Ну, может, и нет, Спортелло. Что посеешь, то и пожнёшь, но вырастает не всегда на старом месте, никогда не замечал? Как пластинка на вертаке, там лишь разница в одной бороздке нужна — и вселенная может тащиться под совсем другую песню.

— Кислотой когда-нить раньше закидывался, Йети?

— Нет, если ты не про желудочную разновидность.

На арестплощадке Йети притормозил перед конторой, зашёл и вернулся с бланком выдачи.

— Можешь заполнять, я тут съезжу кое-что проверю, вернусь и всё подпишу. — Стеклопакет запульсировал басовой партией быстрого блюза, и Йети укатил в слепящий свет ртутных паров, насытивший всю стоянку, где оголтело и зримо происходили гражданские возмущения. Не было его не то чтоб долго, но Док всё равно занервничал. Опять, без сомнения, торчковое СЧВ, которое лишь усилилось, когда он увидел свою машину — совершенно нереальным жестом учтивости её подгоняли прямо к порогу конторы.

— Что это? — спросил Док.

— Води аккуратно, — посоветовал Йети, касаясь полей невидимой шляпы. Он снова сел в «импалу», громоносно прогнал двигатель несколько раз вхолостую и приготовился отбыть. — Ой, чуть не забыл.

— Ну, Йети.

— Мы с Невиной на прошлых выходных вызвали оценщика кое на что посмотреть. И та кружка Уайета Эрпа для усов? Оказалось, подлинная. Ага. Мог бы себе эту херню оставить и наварить на ней побольше. — Садистски хехекая, он с рёвом унёсся.

Выезжая с арестплощадки, Док случайно свернул влево резче, нежели собирался перевалить через поребрик на проезжую часть, и услышал зловещий удар в багажнике. Первая мысль — что-то оторвалось в «Вибрасонике». Он съехал на обочину и вылез проверить.

— Аххх! Йети, ебала ж ты мамина. — Как мог он ожидать, что старый бешеный пёс успокоится на Адриане и Шайбе? Все они были контами для чьего-то медведя, включая его самого. Теперь у него в багажнике подскакивали двадцать кэгэ белого китайца № 4, а Иети, несомненно, шептал сейчас кому-то словцо на ушко в этом смысле, и Док снова оказался наживкой, только между ним и инкорпорированием в какую-нибудь скоростную эстакаду теперь располагалась вся проницательная сила мозга ПУЛА. Надо слить эту азиатскую срань куда-нибудь — и побыстрее.

Придерживаясь улиц поверхности, Док направился на восток, ненадолго остановился у торгового центра, обошёл его к мусорным контейнерам с тылу и подобрал две картонные коробки примерно одинаковых размеров, в одну сложил дурь Йети, а вторую набил мусорными мешками и строительными отходами, после чего двинул к аэропорту Бёрбэнка, остановился у телефонной будки и потратил почти всю колбасу квортеров на то, чтоб через мобильного диспетчера дозвониться до дуплексной рации в лимузине Тито — вдруг тому случится работать допоздна.

— Инес, сколько раз мне тебе клясться, это не лошадь так зовут, это не номер букмекера, это просто официантка из бара такая…

— Нет, нет, Тито, это я! — Док, вопя из-за качества соединения.

— Инес? У тебя странный голос.

— Это Док! и мне нужен бесхвостый проезд!

— А, это ты, Док!

— Я знаю, что заранее надо было предупредить, но если ты сможешь мне какой-нибудь «сокол» найти…

— Эй, я блядьми не торгую, чувак?

Так продолжалось какое-то время, их перебивали реактивные взлёты и посадки, приём постоянно плавал туда-сюда. Доку пришлось выкопать ещё квортеров, и вскоре он уже орал сквозь зубы, как Кёрк Даглас в «Чемпионе» (1949). Но в конце концов они договорились, что Адольфо появится здесь через полчаса с другой тачкой, и Док был готов ко второму этапу своего плана, на котором требовалось быстро пыхнуть гавайской травы, свёрнутой в косяк определённого диаметра, и поднести коробку, набитую дрянью с мусорки, к стойке «Авиалиний Кахуна», где он купил билет до Гонолулу по сомнительной кредитной карте, которую некогда получил вместо гонорара, сдал коробку в багаж и посмотрел, как она уезжает в то, что знакомые стюардии описывали как бюрократический кошмар, в надежде, что «Клык» разберётся в этом не сразу.

— Вы уверены, что с ней теперь ничего не случится.

— Вы уже несколько раз спрашивали, сэр.

— Зовите меня Лэрри… дело-то в том, что у вас в этом бизнесе худшая репутация, потому что теряете всякую срань, потому-то я и переживаю больше, вот и всё.

— Сэр, можем вас заверить…

— Ох, да ну его. Мне на самом деле вот сейчас примерно надо знать про Землю Пигмеев.

— Прошу прощения?

— У вас полётный атлас под рукой? Проверьте, «Пигмеев, Земля».

Поскольку авиакомпания была калифорнийская, с постоянно действующей инструкцией быть как можно услужливее, вскоре появился некто в форме и с короткой причёской, неся полётный атлас, и встал, его листая, а по ходу всё более озадачиваясь и смущаясь.

— Чем бы, сэр, из указанного она тут ни была, там нет посадочных возможностей.

— Но я, хочу полететь, в Землю, Пигмеев! — Док как бы ныл не переставая.

— Но, сэр, Земля, э, Пигмеев, похоже, не оборудована, гм, посадочными полосами?

— Ну что ж, тогда им придётся такую полосу построить, нет — дайте-ка мне это… — Он выхватил из-за стойки микрофон громкой связи, словно та была настроена на некую коротковолновую частоту, которую пигмеи внимательно прослушивали, дожидаясь именно такого сообщения. — Ладно, слушьте сюда! — И он зарявкал распоряжения воображаемой строительной бригаде пигмеев. — Это — что? разумеется, это «боинг», коротышка, — тебя не устраивает?

В периметр поля зрения Дока начали вплывать из службы охраны. Надзирательный персонал завис в некоей болезненной зачарованности. Авиапассажиры, выстроившиеся за Доком, отыскивали причины выйти из очереди и убрести прочь. Он отсоединил микрофон, сдвинул шляпу под лихим синатроидным углом и не-вполне-постыдным салонным голосом принялся окучивать толпу с пением: