Жажда Смерти - Максим Перфильев

— Размышляя над смыслом жизни, я понял, что в ней, на самом деле, смысла нет никакого. И сейчас мне даже не больно, потому что я осознаю это. Но жить в этом дерьмовом мире я больше не намерен.

Викториус стоял и, не отводя взгляда, спокойно смотрел в глаза Квариона, выдерживая весь их психологический натиск — всю их злость, всю боль и всю обиду, которые они хранили в себе, и которые так хорошо просматривались сквозь них в сердце. Пресвитер не знал, что можно было ответить. Он просто стоял, пытаясь понять Лиуса, и ему было действительно его жаль.

— Ты спрашиваешь, верю ли я в твоего Бога, священник? — повысил голос Кварион и подался вперед, сверкая глазами, полными злобы. — Да! Я искренне верю в Бога и искренне ненавижу Его!!! — прокричал он в исступлении. — Тебе известно это чувство?!

Наступила пауза.

— Да. — спокойно и без эмоций ответил Малочевский.

— Ты лже-е-ешь!!! — завизжал автомеханик и сорвал голос.

— Почему ты так думаешь? — так же спокойно спросил Викториус после очередной небольшой паузы.

— Да пошел ты!.. — прохрипел Лиус, оборвавшись на конце фразы.

Он постоял еще какое-то время, выедая глазами священника, и затем спокойно сошел с дороги и направился куда-то вглубь леса.

Священник опустил голову и, не концентрируя взгляда, уставился в землю. Он устал. Ему было тошно. Ему было жалко. Ему было больно и за себя, и за других. Он хотел куда-нибудь деться, но не знал куда. Он хотел исчезнуть и не осознавать всего того, что осознавал.

— Он прав. — произнес Бариус.

Викториус обернулся и посмотрел на него.

— Возможно. — ответил он. — Но сейчас важно не это. Сейчас важно то, сможете ли вы переступить через вашу ненависть и смириться. Иногда в жизни бывают такие моменты, когда ты уже бессилен что-либо чувствовать, ты уже не в состоянии ни на что, единственное, что ты можешь сделать, чтобы выиграть — это смириться. И не надо думать, что я осуждаю вашу ненависть — нет, я не осуждаю ее… потому что я ее понимаю. Ты спрашивал меня, что я здесь делаю?..

Малочевский не стал продолжать. Он не ответил на вопрос, который сам же и задал. Ответ на него можно было прочесть уже в его вопросе.

— По большому счету я отличаюсь от вас только тем, что выбрал другой путь. — произнес он.

35.

Страх — это защитный механизм, который помогает человеку избежать опасности. Страх — то, благодаря чему живой организм никогда не пойдет туда, где он может подвергнуться насилию или уничтожению, и он никогда не будет делать то, что может причинить ему вред. Страх — это инстинкт. Он оберегает и позволяет выжить в этом ужасном мире.

Но, кроме всего прочего, страх это еще и сила, это невероятно мощный источник энергии, поток которой может сокрушить на своем пути множество препятствий. Страх делает живое существо максимально напряженным, он мгновенно мобилизует все системы организма и обостряет реакцию. Страх заставляет разум работать в экстремальном режиме — в режиме повышенного внимания и настороженности. Организм, испытывая страх, готовится к атаке, готовится к удару, к боли — он готовится к битве. Страх вырабатывает энергию, и в соответствии с этим можно сказать, что паника — это хаотичный, и ничем не управляемый выброс энергии в произвольном направлении. Это поток, который сметает все на своем пути без различия — он слеп. Это разорвавшаяся бомба, которая разрушает все вокруг, но вся мощь от взрыва которой, растрачивается попусту.

Человек становится личностью тогда, когда способен совершать выбор и тогда, когда подчиняет себе систему мироздания, которая его окружает. Когда человек подчиняет себе других людей, он становится агрессором, и это уже совершенно другая история. Все люди рождены быть равными в правах и свободными, и человек не должен быть властелином над другим человеком — это неправильно, и, если это есть, то за это, рано или поздно, придет расплата — это закон жизни. Но каждый человек является господином своей жизни, а, соответственно, и владыкой над ней в определенной степени. Когда человек подчиняет себе природу, ситуацию, положение вещей, стихию, энергию, даже самого себя — он становится личностью. Человек способен управлять той силой, которая у него есть. Управление страхом — управление очень могущественной силой. Если человек научится это делать — он сможет контролировать свою жизнь… по крайней мере, в той степени, в которой ему будет позволено.

Но есть и другая сторона. Любая энергия может стать разрушающей. Любая энергия может разрушить систему ее контроля и вырваться наружу. История знает немало случаев, когда человек, покоривший себе энергию, потом не смог эту энергию удержать — и она его уничтожила, поглотив своей мощью. Страх — та энергия, которая находится внутри человека, и чем больше она накапливается в нем, чем дольше она в нем хранится, тем сильнее она разрушает свой контейнер — организм. Организм человека часто оказывается слабее и не в состоянии выдержать того, что может выдержать его психика. Наступает обратный эффект. Сила, которая призвана помочь человеку сделать то, чего он не сможет сделать без нее — уничтожает его изнутри. Организм человека начинает разрушаться, а если он еще и слаб, то, скорее всего — он обречен.

Страх никогда не уйдет. Это инстинкт, и он всегда будет отравлять человеку жизнь, одновременно увеличивая его возможности и оберегая от бессмысленных опасностей. Ты можешь встать, преодолеть свой страх и одержать победу, но в следующий раз, когда ты снова предстанешь перед своим врагом, ты также будешь стоять и трястись перед ним, ожидая битвы и желая, чтобы она началась уже как можно скорее. И так будет и в третий, и в четвертый, и в пятый раз, и ты будешь одерживать победы, но с каждым разом это будет становиться все труднее и труднее. Ты снова будешь преодолевать свой страх, но каждый раз это будет так же, как и в первый раз. Вопрос только: насколько тебя хватит.

Заставь своего врага бояться как можно дольше, и, когда вы вступите в битву, он уже будет наполовину побежден — разрушен и истощен своим собственным страхом… если только он не научился его контролировать лучше, чем ты думаешь.

Бариус Клавор умел контролировать свой страх. И он умел снимать напряжение, которое этот страх вызывал, он умел расслабляться — так он уберегал свой организм от саморазрушения. Но сейчас, когда он испытывал голод и терпел жажду, когда его организм уже некоторое время не получал дополнительной энергии, продолжая работать в предельном режиме, когда его организм не восполнял жизненно-важной потребности сна, он уставал и начинал разрушаться, он начинал слабеть — ему становилось все труднее преодолевать свой страх, он начинал терять силы. И сейчас при таком состоянии эта огромная энергия начинала разъедать его изнутри. Она одурманивала разум и доводила биологический организм до работы в максимально критическом состоянии. Бариус контролировал свое сознание, он еще был способен на определенные действия, на некоторые рывки, но он как будто находился в каком-то тумане. Вся действительность медленно плыла перед ним, как будто это был сон, а не реальность, как будто бы он жил в каком-то помутнении, погружаясь все больше в некую глубину, глубину собственного сознания и глубину какого-то забвения. Он чувствовал, что еще немного, и он полностью уйдет на самое дно — он перестанет отчетливо осознавать окружающий его мир и не сможет контролировать свои действия. Он станет тормозить и тормозиться, лишь изредка выскакивая на поверхность отчетливого мышления, успевая сделать рывок, успевая вовремя отреагировать на изменение реальности, а затем вновь опуститься в пучину небытия. Это очень неудобное состояние, это опасное состояние, это слишком уязвимое состояние. Бариус чувствовал себя незащищенным. Он чувствовал, что не может четко контролировать действительность — и его это начинало пугать еще сильнее. Тем более что страх, который навязывался ему, пытался сковать его и тело, и разум. Тем более что кто-то пытался взломать код доступа к его собственному сознанию и завладеть им. Кто-то навязывал ему свою волю.