Пираты Елизаветы. Золотой век - Питер Марвел

– Глядите, глядите, капитан! Или вы забыли, как домогались меня, как жаждали ласкать мое тело, целовать эти губы? Вас не оттолкнула даже моя жестокость, да-да, я помню порку на корабле не хуже вас! Вы терпели мой дурной нрав, вы отпустили на свободу врага Франции – моего неверного любовника, моего Роджера, отца моего ребенка, Ришери! Знаете, почему вы это сделали? Ну, не качайте головой, не опускайте ваших чудных нежных глаз. Вы сделали это, потому что, кроме собственных прихотей, у вас нет иных законов. Ни родина, ни долг, ни честь, ни религия – ничто вас не остановит, если вашему преступлению не будет свидетелей! Добро пожаловать в великий клан Каинова отродья, мой милый!

Лукреция рассмеялась и снова отпустила его.

– Бросьте, шевалье. Вы и сейчас хотите меня. Ну, так берите! Хоть час, да наш, не так ли? Я не много возьму у вас взамен – вы, если я умру, если умрет Кроуфорд, вы должны будете найти моего сына и защитить его. Если я выживу – делайте что хотите! Клянитесь, шевалье!

Ришери хотел было что-то сказать, но из его горла вырвался лишь какой-то хрип.

– Ну же, я жду!

– Клянусь, – ответил он едва слышно.

– Тогда идите же ко мне, мой любимый шевалье, ведь, может статься, завтра мое тело уже скормят стервятникам.

Дон Фернандо Диас, брат адмирала испанского королевского флота, в монашестве отец Франциск, не любил откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Едва спала полуденная жара, как он приказал привести пленника и устроить в высшей степени нравоучительный допрос.

Едва умолк походный барабан, как испанская рота выстроилась в каре, в центре которого на раскладном стуле устроился дон Фернандо. Позади него угрюмо стоял Ришери и взволнованно перешептывались голландцы.

Вдруг раздался слабый женский вскрик, и, к ужасу Ришери, рядом с ним очутилась Лукреция, которую люди дона Диего привели на допрос. Лукреция посмотрела на капитана и прошептала: «Ты обещал». Затем она вскинула голову, отчего ее длинные волосы рассыпались по плечам, и усмехнулась. Дон Диего посмотрел в ее сторону и довольно кивнул. Затем он подал знак, и двое солдат под руки приволокли едва живого пленника и хотели было поставить его на колени, но отец Франциск незаметно покачал головой, и он остался стоять, поддерживаемый испанцами под локти.

– Что ж, приступим, – сказал отец Франциск и потер руки. – Итак, сеньор, если вы не соблаговолите сказать нам правду о сокровищах, я буду вынужден приказать швырнуть эту женщину в водопад! – сказал отец Франциск, повел бровями в сторону Лукреции и посмотрел на Роджера Рэли.

– Я не скажу, – ответил тот, глядя иезуиту в глаза.

– Ну что ж, вы сделали свой выбор. – Отец Франциск махнул рукой в перчатке, и двое солдат потащили Лукрецию к обрыву.

– Остановитесь! – крикнул Ришери и рванулся к ней, но испанцы уже крепко держали его за плечи.

– Нет! – крикнул Харт, но Потрошитель заткнул ему рот грязной ладонью и пригнул за камень. Нарушив приказ Веселого Дика, Харт все-таки вернулся за своим капитаном, вернулся слишком поздно, чтобы чем-то помочь.

– Вы не сделаете этого! Вы не смеете! – закричал Ришери. – Она дворянка на службе короля!

– Еще как сделаю, – твердо ответил отец Франциск и кивком подтвердил приказ.

– Скажите же ему, Роджер! – закричал Ришери. – Я умоляю вас!

– Нет.

Солдаты тащили упирающуюся женщину к обрыву. Она бранилась и выворачивалась, как кошка.

– Хорошо, остановитесь, – прошептал Роджер Рэли.

– Эй, остановитесь! – Отец Франциск хлопнул в ладоши, и солдаты замерли у края.

– Роджер, не оставляй меня! Не оставляй меня снова одну! – вдруг закричала женщина, и тогда он бросился к ней, с нечеловеческой силой разбрасывая преграждающих ему путь испанцев. Добежав до нее, он схватил ее за руку и рванул на себя. Солдаты инстинктивно отпрянули от пропасти, и на секунду они оказались свободны. Мужчина и женщина посмотрели друг на друга.

– Милосердный Боже, помилуй нас! – прошептал Роджер, и прежде, чем кто-нибудь сумел их остановить, они взялись за руки и прыгнули вниз. Отец Дамиан зажмурился. Страшный крик разорвал воздух.

Когда господин Абрабанель подбежал к обрыву и осторожно заглянул вниз, он увидел только воду, тонны зеленой воды, которые с шумом низвергались с камней в круглое озеро далеко внизу.

– Сик транзит глория мунди – так проходит мирская слава, – горестно сказал он и покачал головой. – Прах есть и в прах обратишься. Боюсь, мои друзья будут сильно расстроены.

Амбулен шел сам не зная куда. Он не мог больше находиться среди людей, он их ненавидел. Но еще больше он ненавидел себя. «Я убил их», – шептал он, продираясь между кустами. «Я убил их, – повторял он, словно доказывая себе что-то или в чем-то еще сомневаясь. Иуда, Иуда… Иуда. Иуда? Амбулен раздирал лианы, словно это они стянули его по рукам и ногам, словно они опутали его совесть, будто они связали его волю, будто они вынудили его совершить предательство. – Они, или… Господи, Ты ведь все слышишь, все знаешь, все можешь! Почему Ты так несправедливо устроил этот мир, почему Ты позволил злу быть сильнее, почему Ты дал ему такую власть? Господи, почему ты никогда не останавливаешь нас вовремя! Это несправедливо, Господи!»

Вдруг ноги его поскользнулись, он, тщетно хватая руками воздух, упал, земля куда-то поехала, и он рухнул вниз, увлекая за собой поток мусора, камней и прелой листвы.

Очнулся он оттого, что большие мухи ползали у него по лицу. Судорожно отмахнувшись и отирая лоб и щеки, Амбулен поднял глаза и застыл в изумлении. Прямо перед ним, опутанный корнями и зеленой листвой, возвышался огромный вырубленный из камня крест.

Плохо понимая, что делает, Амбулен поднялся и принялся рвать руками зеленые жилы стеблей, обнажая реликвию от поглотивших ее растений. Вскоре крест был очищен, и тогда Робер увидел, что в его центре выбита какая-то надпись. Наклонившись, он попытался разобрать буквы и понял, что это латынь. Шевеля губами и то и дело ошибаясь, он с трудом прочел:

Я Свет, а вы не видите Меня.Я Путь, а вы не следуете за Мной.Я Истина, а вы не верите Мне.Я Жизнь, а вы не ищете Меня.Я Учитель, а вы не слушаете Меня.Я Вседержитель, а вы не повинуетесь Мне.Я ваш Бог, а вы не молитесь Мне.Я ваш Спаситель, а вы не любите Меня.Если вы несчастны, то не вините Меня.

Тогда Амбулен понял, что нашел ответ на свои вопросы. Он сел и, обхватив голову руками, завыл, завыл, как страшный оборотень Жеводанского леса при виде последней облавы в своей жизни.

Атлантический океан лениво катил теплые волны на песчаный берег небольшого залива, где стоял на якоре куттер «Король Луи».