Пираты Елизаветы. Золотой век - Питер Марвел

– Масса, здесь жил белый, здесь он умер. Мы дальше не ходить, мы ждать здесь, – затараторили негры, отчаянно маша руками и притоптывая босыми ногами в землю.

– Ищите вход под знаком! – закричал Кроуфорд.

Неожиданный порыв ветра вдруг с силой пронесся над плоскогорьем, и откуда-то послышался резкий и печальный звон колокола. Семеро человек застыли как один и молча переглянулись. Снова послышался звон – будто на кладбищенской колокольне звонил пономарь. Негры в ужасе обхватили головы руками и попадали на колени.

Воздух в пещере был сухой и прохладный, видно, она имела и другие выходы наружу. Пол ее был покрыт мелким камнем, в стенах кем-то вырублены ниши, похожие не то на сиденья, не то на матросские рундуки. Над каждым проемом тем же способом, что и на скале, был начертан крест в виде якоря.

– Отличные полки для наших сундуков, – громко сказал Потрошитель, – только что-то я их не вижу.

Кроуфорд подошел поближе к одной из стен и поднял факел над головой. На мягком слегка закопченном белесом камне были старательно высечены слова на латыни:

«Именем Христа! Ты, кто пришел сюда после нас, знай, что здесь нашли приют и последнее упокоение те, кого милостивый Господь сподобил понести тяжкий крест болезни, во искупление грехов и очищение сердец. Ныне, накануне Успения Божей Матери лета 1640, я, милостью Божией, последний из пришедших сюда пятьдесят лет назад людей, начинаю свой труд, чтобы сохранить для потомков память о тех, кто нес скорби и молитвенный труд здесь, на далекой земле Сан-Доминго, или Гаити, во Славу Имени Божьего и во освящение этой языческой земли.

В лето 1590 года шхуна „Кэтти Сарк“, высадила сюда людей, принявших на себя монашеские обеты после того, как их поразила проказа. Мы решили покинуть родную Англию и отправились сюда на купленном мной, смиренным священником и монахом Патриком, в миру сэром Кристофером Уолсингемом, судне для того, чтобы, уйдя от мира, приносить в тиши и безмолвии Бескровную Жертву нашего Господа и молиться о спасении всего мира и всех христиан, ибо гонения на нашу святую веру сделались повсеместны и нетерпимы.

Ныне я один из двадцати трех добровольцев, покинувших Европу, остался в живых. Кто бы ты ни был, соверши над нами заупокойную молитву, и да пребудут на тебе милость и благословение Божьи. Вот наши имена:…

Раб Божий Священник Патрик».

– Лепра… – прошептал Кроуфорд.

– Проказа! – завопил Боб и, толкнув Джона, выскочил из пещеры, как пробка из бутылки. Джон, едва не упав, ринулся следом.

– Печать дьявола, – сквозь зубы, содрогнувшись, пробормотал Потрошитель.

Кроуфорд стиснул зубы и, борясь с лихорадкой, произнес:

– Что за странные шутки?

Он выхватил факел из рук застывшего от ужаса Джо Янга и решительным шагом двинулся в глубь пещеры. Уильям оглянулся на Ивлина и Потрошителя и пошел за Кроуфордом. Вскоре за спиной он услышал шаги – это оказался капитан Ивлин. Пройдя по узкому темному переходу, который вел куда-то вниз, они вдруг оказались в просторном помещении, почти правильной формы, по периметру которого на каменных полках аккуратно лежали человеческие кости и черепа, многие из которых были словно изгрызены или изуродованы каким-то невиданным зверем.

– Ассуарий… – выдохнул Кроуфорд.

– Кладбище… – пробормотал Потрошитель и, переложив факел в левую руку, перекрестился клешней.

– Они все умерли от проказы, – сказал Ивлин, указывая головой на обезображенные останки и невольно отступая к выходу.

– Господи, помилуй, – прошептал Уильям. – Господи, помилуй.

И, не сговариваясь, они развернулись и бросились обратно, к выходу из пещеры.

– Ты привел нас сюда на погибель, – дико озираясь взвизгнул Джо Янг.

Пираты сгрудились вокруг него, на безопасном, по их мнению, расстоянии от зловещей пещеры-кладбища.

– Мало того, что твои сокровища – это блеф, ты еще хочешь, чтобы мы сдохли от ленивой смерти!

– Заткнись, шкерт, – Потрошитель выступил вперед и вынул из-за пояса нож, лезвие которого было длиной не меньше фута, – или я пощекочу тебе горло!

– Товарищи, – сказал Янг и оглянулся на Боба и Джона, – смотрите-ка, Веселый Дик завел нас сюда на верную смерть, а теперь мы еще и виноваты!

– Ты что, Джо, хочешь пролезть в капитаны? – В голосе Потрошителя звучала неприкрытая насмешка, и он, улыбаясь, смотрел на растерянных пиратов.

– Требую сходки! – выкрикнул Янг. – Веселый Дик должен быть низложен!

– Уж не ты ли займешь его место? – спросил Потрошитель. – Может, ты умеешь прокладывать курс или управляться с рулем?

– Брось, Джек. Я досыта наелся чужих команд и теперь буду поступать, как хочу.

– Клянусь, я научу тебя слушаться: не было еще человека, который остался бы жить на земле после того, как не поладил со мной, – сказал Потрошитель и поудобнее перехватил нож изуродованной клешней.

Янг посмотрел на Боба и Джона, ища поддержки, но те молчали, не сводя настороженных глаз со своего квартирмейстера.

– Вот так всегда, дети мои. – Потрошитель усмехнулся и оглядел всех троих. – Храбрости не хватает. Кишка тонка у вас, молокососы, спорить со мной. Боитесь увидеть перед смертью собственные кишки, намотанные на мой славный ножик? Тогда по местам, ребята. Все вы увязались с нами добровольно – значит, должны с честью принять то, что уготовила нам судьба. А ты, Янг, вообще жив только милостью Дика – вот уж удивляет он меня иной раз. Я бы уже давно поглядел, какого цвета твоя кровь – сдается мне, она белесая, как сопли, и жидкая, как водица.

Кто-то хмыкнул, и Потрошитель повысил голос.

– Фортуна посмеялась над нами – в другой раз мы задерем ей подол. Так что давайте-ка поужинаем, а то в моем брюхе уже играет целый оркестр. – Потрошитель снова окинул взглядом всю компанию и, убрав нож за пояс, демонстративно обратился к ним спиной. Уильям поглядел на его крепкий, загорелый до красноты затылок, на который из под шелковой выгоревшей косынки падали желтовато-седые космы, и подумал, что иногда человеческая преданность таится под самыми причудливыми оболочками.

После коротких размышлений было решено заночевать прямо на плоскогорье, благо воды здесь было предостаточно, а немного еды еще болталось в заплечных мешках. Подавленные крушением своих великих надежд, люди молча разбрелись вокруг пещер, которые хоть и были более сырыми и неудобными, чем помеченные на карте, зато в них не было заметно следов человека – следов проказы.

– Да, вот это шуточки! – бормотал Потрошитель. – Такого я еще не видал, лопни моя селезенка! – Он сооружал небольшой костер из веток кустарника и готовился вскипятить воду в небольшом медном котелке, который повсюду таскал с собой.