Братья Старостины - Борис Духон

Но жизнь шла своим чередом. Подрастали внуки. Евгения вышла замуж во второй раз — за скрипача Виктора Михайлова, который играл в эстрадно-симфоническом оркестре Центрального телевидения и Всесоюзного радио, как и второй муж ее тети Веры Петровны, саксофонист Товмас Геворкян. Любопытно, что в молодости Геворкян тоже занимался футболом и даже выступал за ереванское «Динамо», так что беседы, принятые в кругу братьев Старостиных, мог поддерживать на вполне профессиональном уровне.

Михайлов, опять-таки не без хлопот Николая Петровича, обменял квартиру так, что поселился в одном подъезде со Старостиными, только этажом выше. Женя жила с ним, а Коля оставался у дедушки. Через некоторое время состоялся еще один обмен, опять в пределах подъезда. Теперь старшая дочь с мужем и сыном имели жилплощадь большего метража этажом ниже. Правда, и этот брак Евгении длился недолго.

Когда «Спартак» выигрывал трофеи, команду приглашали в Моссовет. Перед визитом Старостин выслушивал просьбы футболистов, составлял тексты заявлений: кому-то нужна была квартира, кому-то машина… После завершения торжественной части он подходил к председателю Моссовета с этими бумагами и получал визу. Владимир Маслаченко изумлялся: «Каждый миг в суете, отправляет мелких служащих, „шестерок“ в общем-то, к власть предержащим — и все его просьбы выполняются. У него, по сути, ничего нет, а он руководит всем! Квартиру выбить, ребенка в образцовый детский сад устроить — всё это колоссальной проблемой было, а для него — раз плюнуть. И он обожал этими, казалось бы, мелочами заниматься». Любопытно, что сам Николай Петрович как-то обронил в разговоре со Львом Филатовым: «У нас есть болельщики в верхах, но от них одна морока, а толку никакого».

Постфактум Старостину ставили в вину то, что при его связях и влиянии он так и не пробил за несколько десятилетий строительство спартаковского стадиона. Однако среди его бумаг в рабочем столе долгое время хранилась копия докладной записки, которая позволяет утверждать: такие попытки были. На этой копии нет ни адреса, ни подписи, но, принимая во внимание манеру изложения и отсутствие в некоторых местах запятых, характерных для рукописей Николая Петровича, можно с достаточной степенью вероятности говорить о его авторстве. Вот фрагменты из этой докладной записки с сохранением орфографии и пунктуации:

Значительно хуже выглядят перспективы для возрождения былой славы у самой пожалуй популярной в стране и зарубежом футбольной команды мастеров Московского «Спартака».

Этот наиболее богатый по завоеванным титулам, клуб не имеет до сего времени собственного стадиона ни в Москве, ни на юге.

Его загородная база в Тарасовке обветшала и нуждается, как минимум, в капитальной реконструкции.

Сопоставляя все вышеизложенное с заинтересованностью миллионов болельщиков в успехах команды «Спартак» (Москва)… сейчас представляется необходимым просить вышестоящие инстанции:

1. Разрешить организовать футбольный клуб «Спартак»… В уставе Клуба предусмотреть финансовую самостоятельность… Учредить при футбольном клубе «Спартак» Собз футбольных болельщиков-спартаковцев, объединив десятки тысяч таковых через коллективы общества в Министерствах, Госкомитетах и отраслевых советах…

2. Положительно решить вопрос о срочном завершении строительства стадиона общества «Спартак» Москва (Сокольники) т. к. отсутствие собственной базы в столице не дает возможности спартаковскому футболу по-настоящему конкурировать с более обеспеченными местами занятий противниками…

Поскольку документ относится к середине семидесятых годов, можно констатировать: в своем стремлении создать профессиональный футбольный клуб Старостин опередил время. Реальные предпосылки для этого возникнут намного позже.

Работа начальника команды заключалась не только в решении организационных, бытовых и хозяйственных вопросов, к которым относились оформление отсрочек от армии, контроль над учебой футболистов в институтах и многое другое. Эта должность в советское время предусматривала и функции замполита, комиссара. Проверяющие требовали, чтобы проводились политзанятия. И Николай Петрович, как рассказывали игроки, никогда не замыкался на разъяснении политики партии и правительства, а старался больше говорить за жизнь, на чисто футбольные или исторические темы.

У Старостина была особая манера речи — неторопливая, но притягивающая собеседника, в ней чувствовалась сила. Старинные обороты вроде «будьте покойны» перемежали ее постоянно. А обращение к брату не Андрей и не Андрей Петрович, а Андрей Петров только добавляло величавости. Крепкое словцо старший из Старостиных способен был употребить, но исключительно к месту, да и то не грубее, чем «Ах ты, стерва!».

Не одно поколение игроков вспоминало, как Дед (так с годами стали называть Николая Петровича) часами мог наизусть читать в автобусной поездке «Евгения Онегина». Да что стихи — прозу Виктора Гюго тоже. Сам он пояснял, что во время следствия в 1943-м было время плотно познакомиться с тюремной библиотекой.

Зачем он это делал? Процитируем самого Старостина, выступившего в 1981 году на страницах методического издания «Футбол»:

«Многие молодые люди, в частности, футболисты, предпочитают знакомиться с сокровищницами мировой и отечественной литературы в основном через кино. И твердо убеждены в том, что читать сами произведения им в самом деле незачем. Вот почему круг их интересов зачастую ограничивается приобретением так называемой „системы“, а затем прослушиванием с помощью ее популярной нынче среди молодежи музыки. Я не против такой музыки, но ведь у широко известного спортсмена должны быть и другие интересы».

На сборах олимпийской сборной СССР, проходивших на базе в Новогорске в 1975-м, когда кто-то зарядил в музыкальном автомате песню Валерия Ободзинского «Эти глаза напротив» пять раз подряд, начальник команды безуспешно пытался ее выключить. А в Тарасовке, если в номере игрока мелодия из радиоточки звучала слишком громко, Старостин мог и вообще выдернуть шнур из розетки.

В глазах молодых ребят спартаковский патриарх был не небожителем, а вполне земным человеком. Евгений Ловчев, вспомнивший приведенные выше моменты, однажды сделал общим достоянием и следующую, весьма пикантную историю, которую сам Старостин рассказывал игрокам с наставлением: не бойтесь в сложных ситуациях на поле принимать неожиданные решения! А речь шла о том, как он однажды нарушил правила этикета в троллейбусе и тут же начал отчитывать стоявшего рядом курсанта военного училища, будто тот был виноват.