Братья Старостины - Борис Духон

Принципы, вложенные мною в школу спартаковского футбола, позволяют команде московского «Спартака» до сего времени быть одной из лучших команд Советского Союза.

В 1934 году я получил звание Заслуженного мастера спорта СССР, а в 1937 г., один из всех физкультурников Советского Союза был награжден орденом Ленина.

В 1937 году общество «Спартак», произведя надстройку, предоставило мне отдельную квартиру в доме № 15, по ул. Алексея Толстого, площадью около 60 кв. м., где я и жил вместе со своею семьей (жена и две дочери) до 21 марта 1942 года, когда меня внезапно и незаслуженно арестовали по распоряжению врага народа Берии.

С помощью преступных средств против меня, моих братьев и других работников общества «Спартак» было сфабриковано «политическое» дело и мы оказались осужденными по ст. 58 п. п. 10, 11 на десять лет каждый с последующею ссылкой.

Только после того, как я обратился с заявлением на имя тов. Хрущева Н. С, Военная Коллегия Верховного Суда СССР признала нас совершенно не виновными в политических преступлениях и возвратила из ссылки в Москву.

Во время моего заключения органы МВД, конфисковав все мое имущество, заняли и мою квартиру, выселив мою семью в комнату при кухне (около 10 кв. м), так что я вернувшись 04.07. с. г. в Москву оказался без самой необходимой жилплощади.

В настоящее время, приступив к руководящей работе по футболу в обществе «Спартак», я лишен элементарных жилищных условий и прошу Вас о предоставлении мне жилплощади в прежних размерах, так как изъята она у меня была незаконно и незаслуженно.

Надеюсь своей работой в дальнейшем оправдать ту помощь и внимание, которые вы мне окажете, удовлетворив мою просьбу о предоставлении мне квартиры.

26 августа 1954 г. Н. П. Старостин. Подпись.

Квартиру, как уже упоминалось ранее, дали у станции метро «Аэропорт», в соседнем подъезде с братом Андреем.

Следом почти одновременно произошли два полярных события в жизни дочерей. Евгения рассталась с Марком Соколовым, а Елена вышла замуж за Константина Шириняна. Она вспоминала:

«Расписывались мы в загсе на улице Чаянова, рядом с Миусской площадью. В семье мужа было пять братьев, так что из Армении прибыло очень много родственников. Помнится, персики привозили… Конечно, у меня не было такой пышной свадьбы, как у сестры, но зато папа уже был дома!»

По закону реабилитированный мог вернуться на свою прежнюю должность. Но смещать таким образом кого-то из руководства общества «Спартак» Николаю Петровичу не хотелось. Оформившись сначала на какую-то административную должность, вскоре он занял пост начальника футбольной команды.

Алексей Парамонов, полузащитник звездного состава пятидесятых годов, поведал о своем первом впечатлении от знакомства:

«В пятидесятые годы, отправляясь на базу в Тарасовку, мы собирались у гостиницы „Метрополь“, а дальше ехали автобусом. И вот однажды, когда уже расселись по местам, в салон вошел Николай Петрович. Он подходил к каждому и здоровался за руку, обращаясь к собеседнику по имени. И при этом ни разу не ошибся! А мы не могли понять, откуда он всех знает, ведь вроде бы только что вернулся из ссылки…»

Начальником команды Старостин трудился с 1955 по 1996 год с двумя перерывами. В обоих случаях отставки были вынужденными, объяснялись не столько интересами дела, сколько стечением неблагоприятных обстоятельств и внутренней борьбой функционеров — и в профсоюзах (а «Спартак» относился к профсоюзным командам), и внутри самого спортивного общества.

Игроки к нему тянулись. Когда спартаковцы возвращались на поезде из другого города, народ обычно набивался в купе к Старостину. Спрашивали про довоенные времена. Никита Симонян в своей книге «Футбол — только ли игра?» процитировал один рассказ Старостина: «Вам ведь незнакомы чувства болельщика, — говорил он игрокам. — Вы сыграли, приняли душ, сели в автобус, разъехались по домам, а нам приходится все выслушивать. Зритель бывает огорчен настолько, что чувств своих сдержать не может. И говорит — как режет. Вот выхожу я после матча со стадиона со своей супругой Антониной Андреевной. Подходит ко мне пожилой работяга с бутылкой: „Ну, что, Николай Петров?! Разбить о твою голову бутылку за проигрыш?“».

Нравились футболистам и выступления на установках, когда Николай Петрович великолепно дополнял монологи старшего тренера Николая Гуляева. Начинал он фразой: «А теперь послушайте, что я вам скажу». Есть версия, что именно из-за этого в спартаковской среде Николая Петровича нарекли Чапаем: звучало почти так, как в фильме «Чапаев». По другим сведениям, авторство прозвища принадлежит брату Андрею, но тогда время его появления установить трудно. А согласно третьему варианту виной всему стало появление на экранах популярного фильма «Орлята Чапая» в 1968-м. В любом случае, выражение прижилось. И хотя употреблялось оно за глаза, сам именуемый был в курсе и воспринимал его весьма доброжелательно.

Когда Николай Петрович приступал к работе, «Спартак» был на виду: подобрался ансамбль настолько талантливых мастеров, что даже роль тренера в успехах была не столь значима. Чемпионское звание в 1956-м, «золотой дубль» в 1958-м — это пришло как бы само собой. Но искусство управленца как раз и заключается в том, чтобы вовремя уловить момент, когда перемены становятся необходимы. И Старостин это искусство продемонстрировал, когда неожиданно для многих рекомендовал на пост старшего тренера Никиту Симоняна — замечательного форварда, только-только повесившего бутсы на гвоздь. Отстаивал кандидатуру и в горкоме партии, и в других инстанциях. И его выдвиженец оправдал доверие, приведя команду к новой победе в чемпионате СССР в 1962 году.

Отличительной чертой деятельности Николая Петровича было то, что он всегда стремился к единению команды с болельщиками. Алексей Холчев описывал встречу, которая состоялась в начале 1963-го в кафе «Аэлита», в уже не существующем доме на Садовом кольце неподалеку от площади Маяковского: «Николай Петрович все просьбы организаторов выполнял охотно и с уважением. В своем выступлении он ярко и красочно рассказал о жизни команды. Согласился Старостин и с ролью председателя комиссии, подводившей итоги импровизированного конкурса о настоящем и будущем „Спартака“. На встречу были приглашены Михаил Яншин, Вячеслав Тихонов, Юрий Трифонов, пел под гитару Юрий Визбор».

Также охотно общался он и с простым народодом. На базу в Тарасовку ездил на электричках, всегда слушал, что говорят болельщики. И, по наблюдениям Холчева, здорово разбирался в собеседниках: «В общении с людьми, которые ему не нравились, Николай Петрович был подчеркнуто официален и холоден. Лучистая его доброта как бы смывалась с лица, оставалась терпимость и ничего более. Он не выносил наглости, хамства, презирал некомпетентность в футболе, особенно у людей, рвущихся к власти».