Лабиринт Мёнина - Макс Фрай

— Эти якобы мои ужасные сны, — я наконец прервал затянувшееся молчание, — о чем они? И в чем, собственно, состоит ужас? Прежде мне иногда снились кошмары, и почти всегда оказывалось, что это реальность стучится ко мне с черного хода.

— Ваша метафора хороша, но лишь для того, кто по невежеству не склонен полагать сновидения такой же существенной частью реальности, как, скажем, события, происходящие за окном, — покачал головой Гретти Тумоис. — Что же до ваших снов… Нет, это не кошмары. Во всяком случае, не то, что принято считать кошмарами. Ваши сны пугают меня, сэр Макс, поскольку они не слишком похожи на сны. Можно сказать, они сотканы не из того вещества, какое принято использовать для изготовления сновидений. Они чрезмерно правдоподобны и тягостны. Ни один Мастер Совершенных Снов не стал бы подсовывать своему клиенту сны вроде ваших: они кажутся изнурительным продолжением реальности. Тяжело жить две жизни: одну свою, другую — чужую. Особенно если эта чужая жизнь — ваша, сэр Макс. Простите за откровенность, но, судя по вашим снам, вы безумны. Или когда-то были безумцем… или же вам еще только предстоит им стать. Не знаю. Это не мое дело. Если ваши сновидения — расплата за могущество, мне остается только радоваться, что я — скромный знахарь, а не могущественный колдун. Надеюсь, рано или поздно ваши видения оставят меня в покое и вернутся к хозяину…

Честно говоря, я его не очень-то понимал. Мне, конечно, иногда снились кошмары, но в целом я своими сновидениями был вполне доволен. Никакого особого безумия в них я не обнаруживал; что же касается вещества, из которого они якобы были сотканы, — тут мне было попросту не с чем сравнивать.

— Вы пришли ко мне, чтобы я избавил вас от своих снов? — осторожно уточнил я.

— Откровенно говоря, я не слишком на это рассчитываю, — вздохнул маленький человечек. — Боюсь, что тут даже вы бессильны. Я, собственно, пришел, чтобы рассказать некоторые вещи, которые, возможно, покажутся вам важными. Считайте, что это визит вежливости. Все равно что отдать соседу газету, которую нерадивый разносчик по ошибке положил под вашу дверь.

— Очень любезно с вашей стороны, — я изобразил на лице еще один обаятельный оскал. Когда не знаешь, что сказать, следует улыбаться. — И что же это за важные вещи?

— Ну, прежде всего, наверное, следует упомянуть, что мне несколько раз снился Король Мёнин. Он постоянно говорит, что собирается вернуться. Мне показалось, что Его Величество отлично понимает, что снится не вам, а кому-то другому, но то и дело с подчеркнутой вежливостью называл меня «сэром Максом». Говорил о том, как приятно будет наконец-то увидеться. Просил заказать столик в каком-нибудь хорошем трактире. Ухмыляясь, прибавлял, что единственная область знаний, в которой вы являетесь настоящим специалистом, — это наука о столичных трактирах… Вы только не обижайтесь, сэр Макс, я просто стараюсь быть точным.

— Да было бы из-за чего обижаться, — усмехнулся я. — Вы видели вещий сон, господин Тумоис. Мёнин сказал вам чистую правду.

— Ну… вам виднее, — смущенно пробормотал он. — Один раз Король Мёнин посулил принести хороший подарок, в другом сне пообещал вас удивить, а однажды сказал: «Двум Вершителям нет места в одном городе» — и стукнул кулаком по столу. Впрочем, в следующем сне он снова был любезен и разглагольствовал о сюрпризах и трактирах… Я подумал, что вам следует все это знать. Король Мёнин наверняка сам решает, кому присниться. Думаю, он был уверен, что я не поленюсь нанести вам визит.

— Ну… наверное, — растерянно согласился я. — Это все?

— По крайней мере, это самое важное… Еще мне часто снится сон про буривуха, — нерешительно сказал мой посетитель. — Будто я сплю в очень тесном помещении с маленьким окном. Окно открыто, за окном светит луна, но не наша, а какая-то желтая… И вот из темноты прилетает буривух и садится на подоконник. Это единственный хороший ваш сон, сэр Макс, после него я всегда просыпаюсь счастливым. Поскольку это вы должны были бы просыпаться счастливым, я решил, что должен непременно рассказать про буривуха.

— Вы очень любезны, — вежливо улыбнулся я. — Что-то еще?

— Много всего. Но чужие сны запоминать труднее, чем свои. Мне не кажется, что все остальное так уж важно. А если и важно, то в моей памяти осталось лишь смутное ощущение, что я схожу с ума, а во рту — дурной привкус, словно я заболел… В ваших сновидениях вершатся совершенно непонятные мне дела, мне то и дело снится какой-то иной мир… вернее, несколько разных миров; там суетятся странные люди, и почти всегда сердце ноет от тоски. Я просыпался очень усталым после этих снов, сэр Макс. Поутру я помнил все подробности, но забывать их было приятнее, чем хранить. И я забывал.

— Вас можно понять, — сухо кивнул я. — Что ж, сэр Тумоис, я очень благодарен вам за визит.

Он заторопился, покинул кресло, вежливо раскланялся. В процессе эвакуации посетителя из кабинета мы обменялись некоторым количеством взаимных любезностей, но я чувствовал, что мой гость еще не закончил выступление. Интуиция меня не подвела. Господин Тумоис эффектно остановился на пороге и с драматическим выражением лица резюмировал:

— Неспроста творится вся эта путаница со снами, сэр Макс. Помяните мое слово, грядут великие события и большие перемены. Оно и понятно: если уж сам Король Мёнин решил вернуться…

— Вполне может статься, что он просто морочил нам с вами голову, — с тоскливой надеждой сказал я. — Есть у него такая маленькая милая слабость.

— Кто знает, сэр Макс, — вздохнул Мастер Совершенных Снов. И с надеждой спросил: — Вы ведь перескажете сэру Джуффину Халли содержание нашей беседы? Я не решился обратиться к нему лично, поскольку в моем распоряжении нет фактов. Ничего, кроме смутных предчувствий. Я бы и к вам не решился обратиться, если бы не ваши сны…

— Разумеется я ему расскажу, — заверил я гостя. — Даже если бы не хотел, сообщать факты — это моя обязанность.

Мой гость удовлетворенно кивнул и слился с темнотой коридора, а я — узнаю старого доброго сэра Макса! — немного поторговался с Курушем, которому предстояло дежурить в мое отсутствие, сменил Мантию Смерти на неприметное серое лоохи и выскользнул в окно, благо мой кабинет находится на первом этаже. Я отчаянно опаздывал на свидание, отменять которое совершенно не хотелось. Оставалось надеяться, что моя прекрасная леди пребывает в том же настроении.

Я всегда подозревал, что самая ужасная история о любви непременно должна повествовать о так называемой счастливой любви. О взаимной. Что кошмар начинается сразу после финальной фразы: «Поженились и жили вместе долго и счастливо». Потому что «долго» и «счастливо» — две вещи несовместные. Человеческая природа, полагал я, этого не допускает. К счастью, я ошибался; убедиться в этом мне довелось на собственной шкуре — если уж везет, так везет!