Родовое проклятие - Нора Робертс

— Отчасти причиной был шок, — рассудила Брэнна. — И чары, которые он применил, чтобы подчинить тебя своей воле. И тут тебя рывком выдергивают назад. Вот почему Коннор погрузил тебя в сон — чтобы не было так больно.

— Я перед всеми вами в долгу, — повторила Мира.

— Мы же команда! — возразил Бойл. — Никто никому ничего не должен.

— Нет, я должна. За то, что вы пришли за мной. Конечно, ты прав, любой из нас встал бы за другого. И еще я должна извиниться, что была такая дура и дала ему шанс захватить себя. И тем самым всех нас поставила под удар.

— Проехали. — Бойл протянул руку и погладил Миру по плечу.

— Вот именно, — поддакнула Брэнна. — Сейчас ты выпьешь чаю и ляжешь в постель, тебе нужен покой.

— Я уже достаточно поспала.

— До «достаточно» еще далеко, но ты можешь посидеть с чаем у камина, пока не надумаешь идти наверх.

— Давай я тебя устрою как следует, — вызвался Фин.

Мира нахмурилась.

— Уж до второго-то этажа я в состоянии дойти!

— Надеюсь, ты не собираешься перечить после стольких извинений? — Он обошел стол и выдернул ее из кресла. — А ты крепкая, Мира Куинн!

— Даже теперь?

Он с усмешкой обернулся на Коннора и отнес Миру в гостиную на диван. Щелчком пальцев заставил огонь трещать веселее, поудобнее уложил пострадавшую и накрыл покрывалом, а она взирала на него с возмущением.

— Терпеть не могу, когда со мной вот так возятся!

— Я тоже. Прямо до тошноты. Почему я это и делаю. Ты заслуживаешь небольшой трепки.

— Ну, валяй, заставь меня раскаиваться еще сильней.

— В этом как раз нужды нет. — Фин присел рядом и внимательно посмотрел на нее. После чего достал из кармана бусы. — Я подумал, тебе это может пригодиться.

— Ой… Как ты…

— Подскочил на конюшню, нашел твою куртку и порылся в карманах. — Он побренчал бусами. — Так берешь или нет?

— Еще как беру!

Он надел ей ожерелье.

— Береги себя, эти камешки помогут. И его тоже береги.

— Обязательно. — Мира подняла взор и посмотрела ему в глаза. — Клянусь! Спасибо. Спасибо тебе, Фин.

— Да ради бога. А сейчас мы узнаем, не подают ли в этом доме к чаю каких-нибудь кексиков.

Он двинулся к двери, обернулся. Мира держала камни на ладони, нежно поглаживая большим пальцем.

Любовь, подумал он. Она способна сделать из тебя идиота или героя. А иногда получается то и другое разом.

Мира проснулась в постели Коннора. Одна. На туалетном столике под тремя стеклянными колпаками горели три белых свечи. Что-то из целительной магии, решила она — наряду с запахом лаванды, шедшим от разложенных под подушкой веточек вместе с какими-то кристаллами, — наверное, чтобы помочь ей выздороветь и в первую очередь как следует выспаться.

Последнее, что она помнила, когда стала мысленно отматывать время назад, было то, как ее принес в гостиную Фин и уложил на диване, а она расслабленно вытянулась и ждала, что другие тоже придут к камину со своим чаем.

Интересно, подумала теперь Мира, пили они чай или нет.

Ее злила мысль, что она, как хворый ребенок, отключилась в один момент. А еще больше — что потом оказалась в постели, одна.

Она попробовала встать и обнаружила, что ноги держат плохо, отчего раздражение лишь усилилось. После того бульона она чувствовала такой прилив сил! Вот почему теперь осознание, что до полного выздоровления еще далеко, оказалось неприятной неожиданностью.

Кто-то переодел ее в ночную рубашку, и это тоже было неприятной неожиданностью.

Слегка пошатываясь, Мира побрела в ванную и посмотрела на себя в зеркало над раковиной. Да, бог свидетель, случалось ей выглядеть и получше. Но и похуже тоже бывало.

Она нахмурилась, обнаружив свою зубную щетку, кремы и прочие туалетные принадлежности, аккуратно расставленные в корзинке на узкой полке.

Пока она спала, ее переселили сюда. Взяли и собрали ее вещи и переселили без всякого спроса.

Потом она вспомнила причину и вздохнула.

Она это заслужила, крыть нечем. Она поставила под угрозу себя и всех остальных, заставила ребят не на шутку поволноваться. Нет, сопротивляться таким решениям она не станет. И жаловаться тоже.

Вот что бы она точно сделала, так это отыскала Коннора.

Мира распахнула дверь в комнату Айоны. Если Бойл с Айоной уехали к нему, как они теперь делали частенько, Коннор наверняка расположился здесь. А лучше бы ему спать у себя, вместе с нею.

По стеклу стучал дождь, луна никак не могла пробиться сквозь тучи, и ей пришлось ждать, пока глаза привыкнут к темноте. Только после этого Мира на цыпочках вошла в комнату. Она услышала звук дыхания и подошла ближе. Мелькнула мысль просто юркнуть Коннору под бок, тогда и посмотрим, что он на это скажет.

Но, подавшись вперед, она ясно увидела, что это Айона, в обнимку с Бойлом, головой на его плече.

Трогательная сцена, подумала Мира. И очень интимная. Но не успела она отпрянуть, как Айона подала голос:

— Тебе нехорошо?

— Ой, нет, нет, прости, — прошептала в ответ Мира. — Прости. Я проснулась и ищу Коннора. Я не хотела вас будить.

— Ничего страшного. Он внизу, на диване. Тебе что-нибудь нужно? Могу сделать тебе чаю, чтобы уснулось легче.

— Да у меня такое чувство, будто я неделю кряду проспала.

— А кому-то и ночи поспать не дают, — проворчал Бойл. — Мира, уходи!

— Ухожу. Прости.

Она вышла в коридор, слыша за спиной недовольный бас Бойла и приглушенный смех Айоны. Мира плотно закрыла дверь.

Хорошо им, подумала она, лежат себе вместе, как голубки, в тепле, а она шастает по всему дому аки тать в нощи в поисках своего мужчины.

Она преодолела половину лестничного пролета, как вдруг ее осенило.

«Своего мужчины»? С каких это пор она стала воспринимать Коннора как своего мужчину? Она одурманена, вот и все, одурманена белой и черной магией. Ничего не соображает, не может ясно мыслить, и похоже, ей лучше поскорее вернуться в постель.

Отоспаться.

Но она его хотела, вот в чем загвоздка! Хотела положить голову ему на плечо, как Айона сейчас — на плечо Бойла.

Мира спустилась.

Коннор спал на диване, завернувшись в плед, который был ему явно короток, так что ноги торчали наружу, на подлокотнике, а лицо было уткнуто в подушку, неловко пристроенную на втором подлокотнике.

Чтобы в таком положении чувствовать себя удобно, надо было напиться до бессознательного состояния. Мира покачала головой, удивляясь, как, с учетом всех обстоятельств, ему удается выглядеть так притягательно.

Угли в камине с вечера сгребли горкой, и теперь они тихо тлели, алые, как бьющиеся сердца. Над ними чуть мерцал огонек, придавая этому восхитительному спящему мужчине вид чуть демонический.