Смена климата - Наталья Игнатова

— Этих, — Заноза достал сигареты, — причастившихся. Не сейчас, сейчас могу, но когда они превратятся — всё, уже не получится.

Он прикурил. Хасан молчал. Ждал продолжения. Он уже и так все понял, но нет, ему надо было, чтоб Заноза сам это сказал.

— Я хочу их уничтожить, потому что однажды не смогу контролировать.

— Довольно удачно сложилось, что среди них восемь прелатов.

Ну, да. От этого стало как-то повеселее. Убивать кого-то просто потому, что он может оказаться опасным, примерно так же справедливо, как убивать из-за политической выгоды.

— На будущее, Уилл, я предпочел бы слышать всю цепочку рассуждений, начиная с первой посылки. Ты понимаешь, почему?

Нет. То есть, да, понятно. В вывернутых мозгах начальная посылка как раз и может оказаться неверной, что автоматически сделает неверными выводы, если только в рассуждения не закрадется ошибка. Ошибившись, есть шанс прийти к правильному решению, но Заноза никогда не ошибался. Хасан это и имел в виду, и был прав. Но…

— Слушать как кто-то думает ужасно скучно.

— Должно же с тобой хоть когда-то быть скучно, — Хасан отдал ему ключи от машины, и сухо добавил: — людям иногда хочется поскучать.

Почему, спрашивается, он так не любил ездить с нормальной скоростью?

Скорость была залогом тактики истребления зараженных прелатов. Залогом стратегии была, ясное дело, политика. Две сегодняшние цели — пятая и шестая из восьмерых причастившихся, их убийство займет считанные секунды, но подготовка заняла три недели. Стоит, правда, отметить, что убивать они с Турком начали пять ночей назад. А остальные шестнадцать суток были посвящены деятельности исключительно мирной: ожиданию, пока очистится кровь последних выживших Слуг Онезима, чтоб ни один демон не смог найти их и снять свидетельские показания, и поиску подходящих прелатов сразу в восемь миссий. Не самая простая задача. Прелатов следовало найти крайне нелояльных к Хальку Алаа, готовых не признавать его власть не только бездействием, но и на деле, кроме того, они должны были иметь веские претензии к зараженным хозяевам миссий, и, будто этого мало, обладать достаточно плохой репутацией для того, чтоб смену власти в миссиях записали на их счет без лишних сомнений.

Или это наоборот хорошая репутация? Сложно сказать. Дружба с Турком вела к постепенной переоценке ценностей, и Заноза не всегда успевал за сменой собственных ориентиров. Сейчас, например, он не мог точно сказать, считал ли до встречи с Хасаном репутацию убийцы плохой или хорошей. Знал только, что самой удобной ему тогда казалась репутация «специалиста по переговорам», от которого никто не ждет ничего. Ни хорошего, ни плохого. Сейчас его называли бешеным псом, и даже не всегда за глаза. Можно считать это прогрессом?

За рулем он почти всегда молчал. Скорость требовала сосредоточенности, и, между прочим, это была еще одна причина, по которой Хасан мог не беспокоиться за их безопасность. Правда, то, что Хасан беспокоился нравилось Занозе не меньше, чем… да чем все в этом турке. Он, действительно, ни черта не боялся, а не просто притворялся невозмутимым и неуязвимым. Потому что, если уж он чего-то боялся — Занозу за рулем, ага, и ничего больше в целом охрененно большом мире — то он этого не скрывал.

И в первый раз за все время, сколько они знали друг друга, Хасан не объяснил, почему они делают то, что делают — почему они убивают — а спросил. Он же знал ответ, верно? Тогда зачем спрашивал? Затем, что так он ответил на вопрос о планах насчет Ясаки. Ну, типа, в правильно поставленном вопросе уже содержится ответ. Этой максимы придерживается каждый хороший педагог, и как ни обидно признавать правду, но Хасан тоже был… хорошим педагогом. Шайзе! Очень хорошим.

Ясаки убивал людей, Ясаки сам был неубиваем, Ясаки во многом, да во всем, что уж там, превосходил вампиров, хоть зараженных, хоть чистых. Но Ясаки был под чарами и не собирался от них избавляться. Его все устраивало. Блин, его никто и не зачаровывал, он сам… все сам, короче, и всем был доволен, а поскольку единственной настоящей причиной для убийства зараженных вампиров оказалась грядущая и неизбежная невозможность зачаровать их, выходило, что причин для убийства Ясаки нет. Хасан согласился на его приезд в Алаатир потому, что собирался продолжить сотрудничество, или потому, что мог использовать японца снова, или потому, что первое и второе — одно и то же. Обстоятельства не позволяли вернуть в тийр Слуг, выполняющих контракт в Восточной Европе, Ясаки способен был заменить хотя бы часть из них.

Ну, ок. Все зашибись, значит. Теперь нужно засветиться в районе, равноудаленном от намеченных к обезглавливанию миссий, обеспечить, таким образом, алиби и быстро — быстрее, чем сейчас — смотаться к обеим жертвам. Даже если их машину увидят поблизости от мест, где будут убиты прелаты, никому и в голову не придет, что это они. Турок и его пес… Куда там! Найдется куча свидетелей, видевших их в это же время совсем в другом месте. А то, что время не совсем то же, сочтут несущественным. Никто пока не взялся подсчитать, насколько быстрым может быть любой автомобиль, когда за рулем нормальный водитель. Никто, кажется, просто не верит в возможности современных машин. Можно подумать, все мертвяки тийра застряли в эпохе первых «Мерседесов», для которых восемьдесят километров были пределом скорости.

Да половина здешних упырей тогда еще даже не умерла!

Всех прелатов уничтожал Хасан. Заноза присматривал за тем, чтобы никто не помешал, готов был пристрелить и добить любого свидетеля, но за оружие взяться не пришлось ни разу. Прозвище Убийца Вампиров кому попало не дают. Заноза все сделал, чтобы в Алаатире оно не прижилось, потому что брехня это все, и Хасан не убийца, но не мог не признать его справедливости в том, что касалось технической стороны дела.

Прелаты редко оставались одни. Они же не охотились, больше не нуждались в крови, а для чего еще вампиру уединение? Заноза мог бы зачаровать их и призвать к себе — для этого хватило бы мимолетного знакомства, пары слов, брошенных во время случайной встречи — но, как и в случае с Рейвеном прошлой осенью, ни один из прелатов, даже зачарованный, не пришел бы к нему без охраны. А желание увидеть его стало бы самой предательской уликой.

Найти претендентов на управление миссиями, создать им репутацию, распространить слухи о том, что нынешним прелатам грозит опасность от амбициозной молодежи — и амбициозных стариков — это все было делом интересным, но знакомым и не слишком сложным. В нынешние веселые времена, с телевидением и интернетом в каждом доме, да что там, в каждой коробке из-под холодильника, обжитой каким-нибудь бродягой, формировать общественное мнение в масштабах города, штата, даже страны, стало легко и ненапряжно. А уж создавать и распускать слухи, обычные слухи, среди нескольких тысяч мертвяков в одном-единственном тийре, Заноза мог, стоя на голове и жонглируя живыми селедками.