Похороны чародея - Ким Хантер

Мужчины подались чуть в сторону от Лунны, все еще обмениваясь яростными взглядами через круп ее лошади. Если бы у одного в руках оказался сейчас лук, то другой был бы уже мертв. Каждый из них мечтал, чтобы соперник оказался где-нибудь за миллион миль отсюда, на другой звезде.

Лунна невозмутимо ехала вперед, явно не замечая разгорающейся между двумя ее спутниками ненависти.

— Сегодня я буду спать в горах, — объявил Солдат. — Ты присоединишься ко мне, Лунна? Так ты будешь в большей безопасности. Кое-кто тут не умеет ценить женскую целомудренность.

— Лунна останется со мной, — огрызнулся Голгат. — Если тебе хочется спать в камнях, сам туда и отправляйся. И вообще почему бы тебе не оставить нас в покое и не искать свою жену? Уверен, она по тебе скучает.

Солдат, раз уж сказал, что будет спать в другом месте, не мог поступить иначе. Внутри он кипел от злобы и ненависти к своему бывшему другу. Теперь он удивлялся, как не раскусил Голгата сразу, не говоря уж о том, что принял его за друга. Ведь он же брат его заклятого врага и соперника маршала Каффа.

Солдат отъехал на возвышенность и расстелил одеяло меж двух валунов. Однако к середине ночи под унизанными звездами небесами негодование Солдата достигло той точки, когда он уже не мог сидеть сложа руки. Он решил убить Голгата, пока тот спит. Солдат был уверен, что окажет всем большую услугу, избавив мир от такого паразита.

Солдат пробирался меж валунов с ножом в руках, как вдруг столкнулся лицом к лицу с человеком, которого как раз собирался убить. Голгат с ножом в руке пробирался к скалам. Они уставились друг на друга в свете звезд, зарычали, обменялись парочкой ругательств и бросились один на другого. Соперники возились в пыли до тех пор, пока от шума не проснулась Лунна Лебяжья Шейка. Она была женщиной здравомыслящей и тут же смекнула, что если ее спутники сейчас друг друга поубивают, то она окажется одна в пустыне, где бродят хищные звери и творят бесчинства кочевники.

— Прекратите! — что есть мочи закричала красавица. — Прекратите сейчас же, иначе я перестану с вами разговаривать!

Прозвучала единственная угроза, способная привести в чувство соперников, — которые тут же разошлись в разные стороны.

— Мерзавец! — рявкнул один.

— Свинья! — прорычал другой.

— Прекратите немедленно перепалку! — приказала Лунна. — Вы что себе позволяете? Вы же вроде бы друзья.

— Друзья? — закричал Солдат. — Да я лучше с крокодилом дружить буду.

— Я с радостью стану для тебя крокодилом и откушу твою тупую голову.

— Ты за грош меня продать готов.

— Вот тебе грош. Забирай и катись отсюда, — сказал Голгат и швырнул Солдату под ноги монету.

— Дети, дети, — взмолилась Лунна, которая уже привыкла к тому, что все мужчины в ее присутствии начинают потасовки.

Солдат, прищурившись, поглядел на Лунну.

— Что, боишься, что я твоего любовника побью?

Голгат прошипел:

— Это о тебе она грезит. Лунна с тебя глаз не сводит. Смотреть противно. — Он схватил клинок. — Я достаточно здравомыслящий человек, чтобы…

— Прекратите сейчас же! — заорала Лунна. — Ты — отправляйся спать в камнях, а ты — иди и спи там. А я останусь у огня, чтобы на меня змеи и пауки не напали. Сами друг друга развлекайте в темноте. А мне не нужен ни тот, ни другой, ясно? Да я скорее верблюда полюблю, чем таких простофиль, как вы. А теперь спокойной ночи.

Недавние соперники уставились на нее, плотно сжав губы. Солдат стал озираться в темноте.

— У тебя, наверно, кто-то есть. Какой-нибудь пастушок, так ведь? Конечно! Хочешь избавиться от нас, а сама к любовнику побежишь. Ну так вот, я и не подумаю отсюда уходить.

— И я не уйду, — сказал Голгат, принимая ту же позицию.

— Тогда я буду спать, — вздохнула Лунна. — И мне наплевать, если вы двое умрете стоя.

Путешествие могло превратиться в ад. И превратилось бы, если бы им на пути не встретился юноша с золотыми волосами.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Следующие дни и ночи прошли без изменений. Бывшие друзья сгорали от желания перерезать друг другу глотки. Только благодаря какому-то чуду не произошло убийства — исключительно из-за переполняющей их слепой ярости ни одна из попыток не увенчалась успехом. Если бы соперники сохраняли хладнокровие, один из них к этому моменту точно уже был бы мертв, а может, и оба. Мужчин так распирало от ревности, что они походили на два действующих вулкана. Лунна Лебяжья Шейка уже и не знала, что ей делать.

К счастью, некое происшествие все коренным образом изменило.

В пустыне путешественникам встретился златовласый юноша в сопровождении какой-то женщины. Наши путники спускались с дюны, когда заметили юношу, который, припав на колено, целился из арбалета в воздух. На глазах у них он выпустил стрелу, и несколькими мгновениями позже к земле устремился крылатый лев. Зверь рухнул на песок с тяжелым хлюпающим звуком и остался лежать на месте — распростертый, разбитый, безжизненный. Юноша испустил радостный крик, подошел к мертвому зверю и пнул его. Потом сложил арбалет и убрал его в ножны, свисавшие с седла лошади.

Молодому человеку было не больше двадцати. Бронзоволицый, мускулистый, великолепно сложенный: стройные бедра, крепкие ноги, широкие плечи. От палящего пустынного солнца его кожу закрывали одни лишь обтягивающие рейтузы. Он двигался и держался как настоящий атлет. Золотые локоны лежали на плечах завитками, обрамляя довольно привлекательное лицо. Впервые Солдат увидел столь прекрасного юношу, обладающего такой крепкой мускулатурой.

Но внимание его привлек не юноша.

Взгляд Солдата приковала сопровождающая незнакомца женщина.

Эта была принцесса Лайана, его дорогая любимая жена.

— Лайана! — обрадованно окликнул ее Солдат, и все мысли о Лунне мгновенно испарились. — Нашлась!

— Наконец-то, — буркнул Голгат. Он тоже начал приходить в себя при виде людей из внешнего мира. — Теперь здесь воцарится долгожданное спокойствие.

Солдат поскакал вниз.

Приблизившись к Лайане, он спрыгнул с лошади и заключил жену в объятия, но, увидев ее пустое, ничего не выражающее лицо, понял, что стряслось ужасное. Лайана его не узнала и глядела на Солдата удивленными глазами.

Принцесса была грязна и растрепана, лицо заляпано грязью, волосы спутаны. Платье на ней было порвано, а сандалии стоптаны. Она выглядела так, как выглядит женщина, переживающая не лучшие времена.

— Лайана, ты не узнаешь меня? — горестно закричал Солдат, отстранив ее от себя. — Дорогая моя, милая, пожалуйста, узнай меня!

Тут к Солдату приблизился юноша. Он протянул руки и сильными пальцами отцепил руки Солдата от Лайаны. Потом заслонил ее своей спиной, будто защищая, и сказал: