Тульский – Токарев - Андрей Константинов

Светлана усмехнулась и даже чуть заметно покачала головой:

– А-а… Нет, не боюсь. Ты же про него говорить собираешься, а не я. Ну и к тому же – ты же меня защитишь, если что?..

– Защитю, – растерянно кивнул Артур.

– Ну, тогда до вечера. Пропуск я тебе закажу…

Глядя вслед журналистке, удалявшейся чуть покачиваясь на высоких каблуках, Тульский так и не понял того, что она не поверила в его сумбурно изложенную историю о монстре… Он поймет это позже, когда будет казнить себя за то, что не объяснил все подробно, не разжевал… Может быть, тогда бы Светка и испугалась, и отказалась бы – может быть, тогда и по-другому сложилась бы вся эта история… Может быть. Но, вообще-то, как сказал кто-то из великих, история не знает сослагательного наклонения…

Тульский вернулся к себе в отдел и встретил там Артема, пришедшего помочь приятелю с бумажками. Артур весь день был нервно-возбужденным, но Токареву-младшему о предстоящем интервью ничего не сказал. Во-первых, он считал, что Артем, выслушав его идею насчет провокации, тут же предложит посоветоваться с Василием Павловичем – и по поводу выступления в прямом эфире в принципе, и по поводу обращения к Невидимке в частности. А Василий Павлович прессу жаловал не особо. Да и вообще – ему придется ставить в курс руководство, согласовывать… Короче, начнется нормальная волокита и никто не захочет взять на себя ответственность и дать «добро» на выступление. Шутка ли: какой-то опер – и вдруг в прямом эфире!

А во-вторых… Была, разумеется, и еще одна причина, по которой он не хотел ничего заранее говорить Артему, и причина эта была связана со Светланой…

Ну и к тому же – с самого-то начала Тульский и сам не знал – согласится Светлана или нет, – так что вроде как и обсуждать нечего было. А когда журналистка согласилась – Артем бы обиделся, что все придумано и решено без него, что его лишь уведомляют…

О том, что все само собой выплывет после его выступления по радио на многомиллионную аудиторию, Артур старался не думать. Вернее, он как-то наивно успокаивал себя тем, что Артем и Василий Павлович, и вообще многие другие его знакомые не очень слушают радио…

Токарев-младший, судя по всему, видел, что с приятелем творится что-то неладное, но особо с вопросами не приставал, рассудив, видимо, что, если захочет – сам скажет. Не бабы же они, чтобы приставать друг к другу: «Ой, что у тебя сегодня с настроением?! Ты такой бледный и взволнованный! И я тоже – бледнею и волнуюсь!»

…К десяти вечера Тульский остался, наконец, в кабинете один и тут же засобирался – хотя, в принципе, от «Василеостровской» до «Гостиного двора» ехать-то было – всего одна остановка. Артур настраивался на прямой эфир, как на поединок, и, заходя осторожно в Дом радио, он даже продышался, как спортсмен… Но настоящий мандраж его обуял, когда он вошел в студию и увидел на столе микрофоны и наушники. Вот тут он только и осознал всю глубину задуманной авантюры. Ему стало страшно, что он не сможет нормально разговаривать, что начнет заикаться. Потом Тульский наконец-то ясно представил себе, что скажет начальство, и ему очень захотелось курить; а мысленно он сказал себе: «Пиздец, вот и отработал ты в угрозыске».

…Светлана видела, что творилось с опером, но она была опытной ведущей, знала, как действуют на людей с непривычки микрофоны, – поэтому защебетала, заулыбалась, начала все объяснять и успокаивать:

– Ты не бойся, не волнуйся… На микрофон не смотри и разговаривай со мной. Только со мной. Если будешь разговаривать со мной искренне и эмоционально – будет интересно и слушателям. Мы по ходу будем звонки телефонные в студию принимать. Микрофон рукой не хватай. Два раза я запущу песни о милиции – у нас будет несколько минут перерывчика… И, главное, не матерись. Эфир-то прямой.

– Ага, – деревянно кивнул Тульский. – Прямее некуда…

Они успели еще перекурить и глотнуть кофе, Света Артура с кем-то даже знакомила – он механически кивал… Наконец она притащила его в студию и заперла тяжелую дверь.

– Ну, все, сейчас начнем… Ты, главное, не напрягайся, раскрепостись.

– Говно вопрос, – согласился Тульский, дрожа всем нутром.

Ровно в 23.20 они выкатились в прямой эфир:

– Здравствуйте, дорогие радиослушатели. В прямом эфире еженедельная авторская программа «Нестандартные люди». У микрофона в студии Ленинградского Дома радио ваша постоянная ведущая Светлана Барышникова и наш сегодняшний гость – оперуполномоченный уголовного розыска, старший лейтенант милиции Артур Тульский. Тема нашего сегодняшнего разговора будет острой и, как и предполагает наша программа, нестандартной… Поговорим о работе нашей милиции…

Что было дальше, Тульский помнил плохо. Светлана что-то спрашивала, он отвечал… Вроде – в тему, она даже засмеялась один раз… Потом звонили слушатели. Он с кем-то спорил и что-то горячо объяснял. Когда запустили песни про милицию, Света показала ему большой палец и сказала, что все идет отлично. Время пролетело неожиданно очень быстро, Артур даже удивился, когда Светка, растопырив пятерню, показала, что у них остается пять минут:

– Артур, скажите, а приходится ли вам в вашей работе сталкиваться с чем-то непонятным, непознанным. С мистически нераскрываемыми преступлениями?

Барышникова была настоящим журналистом и легко подвела его к той теме, о которой он говорил, хотя и не верила в нее сама.

– Мистика… В угрозыске мистики нет. Но – завелась тут у нас на Васильевском острове одна гнида, видимо очень много о себе думающая…

– Очень интересно, только не говорите, что в интересах следствия нельзя разглашать…

– Почему нельзя – можно… Просто он не установлен пока.

– И какие же преступления он совершил?

– Это только по кодексу преступления… а… мерзость это… Он пытается ломать судьбы людей, действуя подчас чужими руками… Понимаете, когда гангстер в банке расстреливает полицейского, это, конечно, плохо, но это логично, это, если хотите, производственные отношения. А когда не для чего душат женщину в парадной, это болезнь.

– И как же вы ее собираетесь лечить?

– Ну, как. Зайду однажды к нему в хату и скажу: рот закрой, с вещами на выход!

– А не самоуверенно ли?

– Увидим.

– А этот человек…

– Он не человек!

– А кто же он – монстр?

– Он душегуб и мразь!

– Преступник?

– Нет. Преступники – они работают. У них такая профессия – пусть плохая, и мы с ней боремся. А у этого… Он изображает из себя гения, хотя все проще, – его, я думаю, женщины не любят. Вот он и мстит всему миру.

– Ой, какие вы страсти на ночь рассказываете. Мы напугаем наших радиослушателей!

– Ничего. Ленинградцы – люди крепкие. Да и этому упыренку недолго осталось на свободе бегать. Поверьте – у нас милиция, уголовный розыск не так уж плохо работают. Встречать бы еще в обществе побольше понимания…

– Ну, что же, наше эфирное время подходит к концу, давайте пожелаем нашему сегодняшнему гостю удачи и успехов в его нелегком и таком нужном для всех нас деле…

…После эфира было многое. Возбужденная Светка хохотала и говорила, что все прошло отлично. Разумеется, Тульский поехал ее провожать до дому. Разумеется, зашел в квартиру. Ну и… В общем, они снова мешали нормально спать соседям. Изголодавшийся Артур (да еще на послеэфирном нервяке) как озверел, да и Светлана перестала быть деловой и строгой. Кстати, и костюмчик-то у нее не таким уж официальным при ближайшем рассмотрении оказался – дело в том, что Тульскому поначалу приспичило, чтобы стоя и именно в этом костюмчике… – очень эротичная, как выяснилось, одежка… Вот только стол они в комнате, в итоге, сломали, но Артур клятвенно обещал его починить… Они не спали всю ночь, но им и не хотелось спать. О том, что будет утром, Тульскому думать тоже не хотелось.

…А утром он тихой сапой прокрался к себе в кабинет и даже зачем-то начал себя осматривать. Странно устроен человек – сначала разговаривать разговоры на пятимиллионную аудиторию, а потом пытаться это скрыть – ну где тут логика! Конечно же, о его выступлении к полудню уже знали все, кто можно, и кто нельзя – тоже. Во-первых, в дежурке слушали радио. Во-вторых, начальство уже тоже было в курсе, потому что в главке с утра случился переполох по этому поводу. Счастье еще, что эфир был прямой, и до полковников и генералов все доводилось только в виде искаженных пересказов. А пересказывали вот что – какой-то опер с Васильевского нагнал жути, рассказывал про не пойманного маньяка, вообще вел себя в эфире развязно, не так, как подобает офицеру милиции. Правда, милицию и уголовный розыск защищал хорошо, особенно когда им по телефону разные диссидентские додманы звонить стали… Но всё равно – кто разрешил? Кто санкционировал?! Время-то какое на дворе– уже где-то в чем-то воля, но… многое еще было не принято… и до свободы было еще очень далеко. Впрочем, до нее – всегда далеко.