ДАртаньян в Бастилии - Николай Харин

Бежар понял, что произошло нечто, изменившее планы иезуитов, и Арамис не хочет называть имен при человеке Рошфора. Он, как автомат, повернулся и послушно отправился исполнять приказ Арамиса. Сюффрен сделал еле заметное движение, услышав, что Арамис предлагает алхимику и его дочери собраться в дорогу, но не проронил ни звука.

После этого Арамис сделал знак, приглашающий монаха покараулить единственного твердо стоявшего на ногах агента, а сам с Сюффреном отошел в сторону. Им надо было посовещаться.

– Он подписал бумагу? – быстрым шепотом спросил Сюффрен.

– Он готов был ее подписать.

– Вам помешали?

– Как видите. Я выглянул в окно и заметил Рошфора.

– Значит, они искали вас, – полуутвердительно заметил духовник Медичи.

– Я же сказал вам, что меня теперь повсюду разыскивают.

– Вам пора уйти со сцены. Но он не должен видеть меня, пока у нас не будет его расписки.

– Она скоро будет у нас, ручаюсь.

– Вы хотите укрыть их где-то в другом месте?

– Да. В надежном месте.

– Верно, теперь им нельзя оставаться здесь. Но где?

– Я попрошу герцогиню де Рамбулье…

– Вы знакомы с герцогиней?! – Удивление Сюффрена было столь велико, что Арамис улыбнулся. Было так темно, что он мог себе это позволить.

– Немного.

– Хорошо. Герцогиня не кардиналистка. Но дом ее обычно полон гостей…

– Я не сказал, что попрошу герцогиню оказать гостеприимство мессиру и его дочери в своем особняке, я только сказал, что попрошу ее помочь в атом деле. Быть может, я обращусь к преподобному Мерсенну из монастыря миноритов.

– Отлично. Я полагаюсь на вас. Но думаю, что лучше, если заботам герцогини или ее друзей будет поручена только девушка. Бежару же следует теперь неотлучно находиться во дворце.

– Но мы же не можем отправиться во дворец прямо сейчас, посреди ночи.

Сюффрену снова пришлось удивиться:

– Не хотите ли вы сказать, что нам удобно привести этих двоих в самую глухую пору в отель Рамбулье?!

– Допустим, – согласился Арамис, прилагавший титанические усилия, чтобы его собеседник не догадался о том, как ему хочется спасти Бежара от уготованной ему страшной участи. – Но зато мы легко найдем пристанище до утра в миноритском монастыре.

К счастью, Сюффрен был далек от того, чтобы заподозрить Арамиса в попытке противопоставить свою волю воле Ордена. Он легко согласился:

– Тем лучше! У миноритов строгий устав, и попасть к ним незваным гостям будет непросто. Но с одним условием.

Бежар должен дать расписку.

– Но не сейчас! – воскликнул Арамис. – Мы обнаружены и следует поторопиться.

Иезуит приписал излишнее волнение Арамиса естественному чувству самосохранения. Поэтому он лишь примирительно сказал:

– У нас есть возможность кое-что прояснить. Давайте допросим этого человека.

Он направился к пленнику, и Арамису не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

– Послушай-ка, любезный, – обратился Сюффрен к человеку, опасливо поглядывавшему на грозную дубинку в руке стоявшего рядом с ним рослого монаха в низко надвинутом капюшоне. Сюффрен тоже спрятал свое лицо. – Что вас привело на эту улицу? За кем вы следили?

– Нам было приказано выследить и арестовать некоего д'Эрбле, сударь, – быстро ответил соглядатай. – Он вошел в этот дом, вот мы и остались караулить его.

– Что это за дом? Кто в нем живет? Отвечай, быстро! – отрывисто приказал Сюффрен.

– Этого я не знаю! – отвечал перепуганный соглядатай.

– А твой начальник? Как его имя?

– Граф де Рошфор.

– Известно ему что-нибудь?! Говорил он тебе или другим, что это за дом?

– Мне ничего сказано не было, а относительно остальных или намерений начальника – не могу сказать, сударь.

Не знаю.

Сюффрен переглянулся с Арамисом.

– Вы сами видите, – заметил последний, – никакой уверенности в том, что они не выследили Бежара, быть не может. Я немного знаю Рошфора, он никому ничего не доверяет и все решает сам.

– Кстати, – встрепенулся Сюффрен. – Который из них Рошфор? Пойдемте посмотрим.

С этими словами он повернулся, предварительно сделав какой-то знак монаху, и, переступив через два неподвижных тела, направился к первым жертвам, которые упали, сраженные дубинками святых отцов, в некотором отдалении. Не успел он сделать и нескольких шагов, как со стороны кладбища Сент-Инносен послышался конский топот. Арамис и Сюффрен замерли, а монах, повинуясь безмолвному приказу своего командира, поспешил опустить свою устрашающую дубинку на голову последнего агента, который уже ничем не мог им помочь, а следовательно, всякая надобность в нем отпала. Человек в черном, не успев даже охнуть, рухнул словно стебель под серпом косаря. Избавившись от обузы, монах стал прислушиваться к новому звуку.

Конский топот удалялся. Сюффрен сделал еще несколько шагов вперед и вдруг вскрикнул.

Арамис подбежал к нему:

– Что случилось?!

– Здесь только один!

– Вижу, вот он лежит возле дерева.

– Да, но я нигде не вижу второго. Рошфора!

Теперь вскрикнул Арамис.

– Он пришел в себя и ускакал. У них были где-то поблизости лошади! Мы упустили его в этой темени!

– Это меняет дело. Оставаться здесь больше нельзя, – быстро проговорил Сюффрен. – Поднимитесь и поторопите их!

Арамис уже скрылся в темном проеме дверей. Через некоторое время он снова показался в сопровождении Бежара и его встревоженной дочери.

– Помните мои слова и не бойтесь! – шепнул Арамис, сжав руку алхимика, прежде чем они переступили порог. Тот слабо кивнул в ответ.

Они быстро зашагали в сторону, противоположную той, откуда пришли. Улица Медников опустела.

Монах бесшумно скользящей тенью двигался впереди, указывая дорогу. За ним ковылял Бежар с несколькими узлами, девушка шла рядом, то ли поддерживая отца под руку, то ли держась за него… Арамис с Сюффреном шли сзади, переговариваясь вполголоса. Несколько раз мимо них проезжали кареты, сопровождаемые всадниками с факелами.

Они сочли за лучшее отступать в тень, прижимаясь к самым стенам домов с нависающими крышами. Раз или два на пересечении улиц слышались громкие голоса и видно было мелькание огней. Они не раздумывая поворачивали назад и обходили стороной опасные перекрестки.

Все эти предосторожности помогли маленькому отряду достичь ограды искомого монастыря без неприятных происшествий. Здесь Арамис попрощался с духовником королевы-матери и тихо постучался в калитку. Бежар с дочерью остались с ним, дожидаясь, когда калитка будет отперта, а оба иезуита двинулись прочь и, свернув на улицу Генего, скрылись из виду.

Часом позже улица Медников, которой не суждено было спать спокойно в ту ночь, была разбужена дробным перестуком копыт, отсветами огней и громкими голосами.