Реконструктор - Дмитрий Кружевский

– Я смотрю, вы, господин Майсер, совсем не расстраиваетесь.

– Просто я знаю, что их время еще впереди, – улыбнулся Отто. – В министерстве пока не поняли всю перспективу этих машин, да и противников у них хватает. Я сам не в восторге от данной модели, ведь, по сути, это лишь немного переделанный руссарский аппарат.

Он на секунду зажмурился и потер рукой лоб – голова все еще болела.

– Как там продвигается с «Гандургом»?

– Все нормально, начали монтаж гондолы и крепеж двигательных установок, считаю, что закончим работы даже раньше, чем планировали.

– Хорошо. – Майсер бросил докуренную арому себе под ноги и с хрустом вдавил ее сапогом в мелкий гравий дорожки. – Вот после того, как его сдадим, я и поговорю с императором на предмет больших заказов наших крыланов, – думаю, он не откажет.

Дилан понимающе кивнул. Действительно, новый проект Майсера впечатлял, и прежде всего своей необычностью: двухкорпусный аэростат-катамаран жесткого типа с главной гондолой посередине и новыми двигателями, двигателями внутреннего сгорания, – более мощными копиями тех, что использовались в его крыланах. Он обещал стать красой Геранского аэрфлота и, по расчетным данным, намного превосходил как в скорости, так и в боевой мощи практически все состоявшие на вооружении империи аэростаты. Пожалуй, с ним мог поспорить только «Небесный воин», являющийся флагманом флота, но, в отличие от него, «Гандург» построен с учетом новых реалий, связанных с появлением крыланов, – Майсер учел печальный опыт ястанцев. Множество пулеметных гнезд, размещенных в его различных частях таким образом, чтобы не оставлять мертвых зон, позволяли достаточно эффективно противостоять юрким аппаратам. А десяток пушек в двух боковых гондолах и пара крупнокалиберных орудий в центральной, ведущих огонь по курсу, делали аппарат грозным соперником для аэростатов противника. Этот дирижабль строился по заказу императора, и было видно, что Майсер выложился, применив в его конструкции все свои предыдущие наработки. Ортау усмехнулся – император явно будет доволен и не откажет господину Отто в его просьбе.

– Дилан…

– Да, господин Майсер.

– Отправляйся на завод и лично проконтролируй монтаж двигателей. Обрати внимание на бензопроводы, чтобы никаких протечек, – проверь все десять раз. Я здесь закончу и подъеду.

– Слушаюсь. – Дилан поклонился и почти бегом направился через взлетное поле к стоявшему по другую его сторону паромобилю.

Посмотрев вслед помощнику, Отто подумал, что все же он покривил душой, сказав, что принесенные новости его не расстроили. Досада была, причем смешанная со злостью на остолопов из министерства, которые всеми путями старались вставлять ему палки в колеса, – ну да это было ожидаемо. Противников у него всегда хватало, а то, что работу над крыланами император поручил именно ему, озлобило завистников еще больше. И все же сейчас это не главное. Куда важнее тот факт, что геранцы не отдали преимущество в руки руссаров, догнали их, хотя… хотя от этого таинственного Эйтана все можно ожидать. Интересно, кто он такой? За прошедшие годы узнать о нем почти ничего не удалось, – нашлась только пара не очень четких фотографий в газетах, где он постоянно стоит на задних планах. Зато его помощник отметился почти во всех специализированных изданиях. Судя по данным им интервью, парень довольно умный, но явно высказывает чужие идеи, при этом многого сам не понимает. Поговорить бы с Эйтаном! Отто вздохнул. Несмотря на то что в данный момент они были соперниками, он чувствовал некую благодарность к этому руссару, который позволил воплотить в реальность давнишнюю мечту – в буквальном смысле подарил ему крылья.

Неожиданно сверху раздался басовитый гул, и над головой Майсера пронеслась пара крыланов. Сделав круг над полем, машины устремились вниз. Отто любовался машинами, заходящими на посадку, и неожиданно улыбнулся, почувствовав гордость за свои творения. Да, Эйтан дал ему «крылья», но кто захватит при их помощи небо, еще предстояло выяснить, так как битва только началась.

Паромобиль шустро бежал по дороге, хрустя гравием и изредка покачиваясь на небольших ухабах. Иногда гравийка заканчивалась, и тогда машина резко замедляла ход, противно шипя двигателем и меся колесами подмороженную ночными заморозками грязь.

Сергей задумчиво смотрел на мелькающие за окном поля, покрытые свежевыпавшим снегом, тонким белым слоем припорошившим буро-коричневое одеяло пожухлой травы. Вызов в столицу для него был полной неожиданностью, и пришлось собираться в спешке, переложив руководство испытанием нового самолета на Рослава – это беспокоило больше всего. Нет, в Васнове он не сомневался, но машина получилась на редкость капризной, она постоянно преподносила своим создателям новые сюрпризы. В последний раз, во время посадки, подломилась правая стойка шасси, и самолет на всем ходу рухнул на крыло – чудом обошлось без жертв. Пилотировавший машину Олг отделался всего лишь переломом руки, что было особенно удивительно, учитывая размеры повреждения аэроплана, правое крыло и носовая часть которого в буквальном смысле слова превратились в груду искореженного дерева и ткани. Решено было приостановить испытания и еще раз перепроверить расчеты, а заодно укрепить стойки второй экспериментальной машины. Потребовалось две недели кропотливой работы и подробных разборов причин аварии, чтобы в конце концов выяснить: авария произошла из-за халатности при сборке.

Ратный откинулся на спинку сиденья и рассеянно подумал, что, видимо, следовало бы отложить испытания до своего возвращения. Хотя, с другой стороны, они и так уже порядком отставали от графика, а Росовский постоянно торопил, настаивая на скорейшей доработке нового аэроплана. Сергей вздохнул. Увы, но отказаться от поездки тоже не было никакой возможности, так как это было личное приглашение императора.

Он раздраженно провел пальцами по краю стоячего воротника и, покосившись на сидящего напротив Кутесова, расстегнул верхнюю пуговицу, вздохнув с нескрываемым облегчением. Форма была, что называется с иголочки. Жесткий воротник с петлицами, украшенный двумя парами серебристых галочек, между которыми горел золотистый треугольник, с непривычки неприятно сжимал шею. Вообще-то парадку сшили еще полгода назад, но Сергей пока ни разу ее не надевал, так как особой надобности в этом не было: на фабрике в такой особо не походишь, в столицу он не ездил, официальные мероприятия предпочитал пропускать, а в повседневности хватало и обычной формы. Впрочем, парадная форма на вид была довольно симпатичной: черный мундир длиной примерно до середины бедра с косым запахом на груди и небольшими эполетами на плечах. Рукава с широкими обшлагами украшены вышивкой в виде серебряных крыльев и идущей по краю узкой золотистой полоской витого канта. В комплекте – белая форменная рубашка, брюки в цвет мундира, хромовые полусапоги, фуражка и черная шинель с двумя рядами золотых пуговиц. Такая расцветка формы смутила многих, так как очень напоминала ястанскую, хотя, по мнению Сергея, у тех она была скорее темно-серой, чем черной.